– Чего ты несешь, дура? Какая покойница? Мозги поехали?
Но в замке заскрежетал ключ, и вскоре дверь приоткрылась.
– Быстро сошла вниз! – приказал мне появившийся в проеме Ящик. В руке он держал обрезок тонкой железной трубы.
Я, хромая и всем своим видом изображая несчастную больную, еле передвигающую ноги, спустилась по ступеням вниз и встала в стороне, держась за голову обеими руками. Ящик посмотрел на меня подозрительно. Он не спешил спускаться в подвал следом за мной.
– Ну и где покойница?
Я кивнула на лежащую на своем матрасе Марию Федоровну. Она распласталась на нем в неестественной позе, заломив одну руку под себя.
– Мы думали, она спит, а она уже больше часа не подает признаков жизни, и пульса у нее нет, – сказала, притворно всхлипнув, Ольга.
– «Пульса нет!» – передразнил Ольгу Ящик. – Тоже мне, медики, блин!
Он покосился на Аллу, которая сидела на корточках в углу, закрыв ладонями лицо, и раскачивалась взад-вперед, как китайский болванчик.
– У меня муж врач, – снова всхлипнув, сказала Ольга, – и я знаю, как у человека пульс проверять. Умерла она, точно вам говорю… Остывать уже начала…
Тарас все-таки решился подойти к Марии Федоровне. Он брезгливо толкнул женщину ногой. Она качнулась, но не шевельнулась. Вот что значит хорошая артистка! Ольга заголосила.
– Заткнись, сука! – рявкнул на нее парень и для острастки замахнулся обрезком трубы.
Он нагнулся к Марии Федоровне, разглядывая ее лицо. Я тут же подскочила к нему, не зря же когда-то ходила в секцию карате. Ударив парня в болевую точку на шее ребром ладони, второй удар я нанесла ногой в печень, а третий по голове. Он повалился на Марию Федоровну, как колода.
– Девочки, работаем! – скомандовала я.
Все женщины, как кошки, кинулись к молодому человеку. «Покойница» тоже резво вскочила на ноги и дала парню хорошего пинка ногой в пах. Через минуту он лежал на земле, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту, благо тряпок в комнате было хоть отбавляй. Проделав все это, мы опустились на стулья, чтобы перевести дух. Я кинулась наверх в открытую дверь, но она с грохотом захлопнулась перед моим носом. В проеме я успела заметить Капитолину. Щелкнул засов. Увы! Долгожданная свобода не встретила нас радостно у входа.
– Это Капка! – крикнула Элеонора. – Моя падчерица… Вот гадина! Капка, открой, тварь!
– Не открою! – послышалось из-за двери.
– Татьяна, что же теперь делать? – спросила Алла с отчаянием в голосе.
Я посмотрела на лежащего на полу Тараса:
– А вот мы сейчас будем разбираться с Ящиком.
– Это Тарас Коробкин, Капитолинкин хахаль. А Ящик – это его кличка… – сказала Элеонора.
– Между прочим, он еще и уголовник! – добавила я.
Подойдя к столу, на котором были разложены ткань, картонные фигуры, которые портные, насколько мне известно, называют лекалами, и большие мощные ножницы, я выбрала последние.
– Хорошие ножнички, – сказала я, беря в руку тяжелый инструмент, – маникюр ими, конечно, не сделаешь…
– Это портновские, для раскроя, – объяснила Элеонора.
– Ну что же, – сказала я как можно громче, – отлично! Тогда сейчас я раскрою ими нашего пленного.
Я подошла к Ящику. Он начал приходить в себя после серии моих ударов, застонал, пошевелился…
– Капитолина! – крикнула я, чтобы девушка меня слышала. – Что у твоего возлюбленного тебе дороже всего? Может, уши? У меня в руках портновские ножницы. Хочешь, я сделаю твоему Ящику косметическую операцию по изменению формы ушей? А то они у него какие-то лопоухие…
За дверью было тихо.
– Не откроет, – с уверенностью сказала Элеонора и покачала головой.
– Плохо вы знаете девушек! – усмехнулась я. – Капитолина! А может, ему нос отрезать? Как он тебе без носа? Будешь жить с таким уродом или оплатишь ему пластическую операцию? Она, кстати, очень дорогая! Тысяч пятьсот, не меньше! Есть у тебя лишних «пол-лимона»?
Я посмотрела на Ящика. Он пялился на меня широко открытыми от ужаса глазами.
– Ой, а мы уже в себя пришли и даже глазки открыли! – Я повертела ножницами возле лица Ящика. – А тебе самому что больше мешает: уши или нос?
Я схватила парня за нос и сделала вид, что собираюсь отхватить его кончик.
– Элеонора, дайте мне какую-нибудь тряпку, да побольше, – попросила я, – сейчас здесь все будет в крови…
Ящик замычал и задергался, попытался оттолкнуть меня ногами. Но Мария Федоровна замахнулась на него обрезком его же трубы, который он выронил, когда падал без чувств. Я выдернула кляп у него изо рта. Ящик разразился грязными ругательствами.
– Знаешь что, дружок, ты уж давай употребляй парламентские выражения, при дамах-то. А то я нервная: у меня детство трудное было. За такие слова я еще и твое хозяйство могу отчекрыжить, и тогда бросит тебя твоя Капитолина, потому что мужиком ты уже не будешь никогда. Если, конечно, выживешь после кастрации, – добавила я многозначительно и начала расстегивать ширинку его брюк.
– Капка! Открой дверь, сука! – завопил Ящик так, что у меня заложило уши.
– Ай-яй-яй, что же ты так некорректно со своей возлюбленной-то?! – пожурила я пленника.
– Открывай, Капка! – крикнула Элеонора. – Здесь твоего Тараса уже начали ножницами кромсать!..
Наверху громыхнул железный засов. Алла, которая стояла на лестнице, подскочила к двери и вцепилась мертвой хваткой в показавшуюся в дверном проеме девушку. Через минуту, тоже связанная и с кляпом во рту, она лежала рядом со своим кавалером.
– Ну все, девочки, враг повержен, – сказала я, опускаясь на ближайший стул, – поздравим друг друга с победой…
Глава 16
– Может, ее на матрас положить? Что же она прямо на земле… – спросила сердобольная Алла.
– Перебьется! – отрезала Мария Федоровна и пошла к лестнице.
Все мы поднялись наверх и вышли из подвала в ту подсобку, где я ночевала прошлой ночью. Тюки с обрезками ткани были отвалены от стены. Так вот под какой шум я здесь засыпала, осенило вдруг меня. Четыре швейных машинки работали, и их тарахтенье сливалось в гул и было похоже на шум работающей вытяжки. Как же я не догадалась?!
– Элеонора, идите к себе в кабинет и вызывайте полицию…
Через двадцать секунд мы услышали через открытую дверь, как Элеонора кричала со слезами в трубку:
– Это полиция? Примите вызов! Мы – похищенные… Нас насильно удерживали в подвале… Мы находимся в ателье на улице Комсомольской…
А я нашла свой мобильник на Капитолинкином, вернее Элеонорином, столе в кабинете директора и позвонила Андрею. Он сказал, что находится неподалеку и будет через десять минут.
