— У нас кончился майонез. У нас кончились корнишоны.
Лестер вскочил и схватил жену за правую руку.
— Ты останешься дома и наведешь порядок в этом сральнике. Вот что ты будешь делать!
Я встал.
Джонна принялась вырываться с криками:
— Ах ты, кусок дерьма! Я тебе не рабыня, твою мать!
Она стала отбиваться свободной рукой и яростно колотила Лестера по голове, лицу и груди до тех пор, пока ему не удалось нейтрализовать и ее левую руку.
— Джеймс! — Боль в шее распространилась и на затылок. Что ничего хорошего не предвещало.
— Ты делаешь мне больно, козел! — завопила Джонна.
— Джеймс, отпусти ее.
— А пошел ты! — сказал Джеймс Лестер. — Это мой дом. Это моя жена. Она будет делать то, что я скажу, или схлопочет по морде!
Я поднял правую руку, выставив указательный палец.
— Джеймс, следи за моим пальцем. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Он уставился на мой палец, словно ожидая увидеть какой-то фокус, вот только он никак не мог взять в толк какой.
— Ты следишь за моим пальцем?
— Поцелуй меня в задницу! — Джонна также не отрывала взгляда от моего пальца.
Я смазал ему прямо по носу левой рукой.
Лестер вскрикнул и схватился за лицо. Потом отпрянул назад и наткнулся на столик. Джонна Лестер склонилась над ним и, повиляв задницей, торжествующе воскликнула:
— Ха-ха, козел!
Та еще женушка.
Джеймс Лестер лежал на спине и смотрел на меня слезящимися глазами.
— Ты, кусок дерьма! — пробормотал он. — Подожди у меня. Вот я только встану!
Убрав записи в конверт, я прошел к двери. У Люси сейчас, наверное, переговоры в самом разгаре. Бен, наверное, смотрит, как Джоди Тейлор снимается в очередной сцене. Земля продолжала вращаться вокруг своей оси.
— Спасибо за показания, Джеймс, — сказал я. — Если у нас что-нибудь выгорит, мы свяжемся насчет вознаграждения.
— Только не вздумайте наколоть меня с деньгами! Я сейчас вызову копов, слышишь? И тебя арестуют!
Я оставил их жить своей жизнью и вышел на солнце. Всегда хочется поступать правильно, но иногда ты просто не можешь поступать правильно.
Еще один день, еще один кретин. И если хорошо подумать, кому-то ведь надо зарабатывать на жизнь!
Глава 12
«Ангар» оказался небольшим светлым заведением, втиснувшимся между магазином, где продавались сборные модели планеров из бальзы, и мастерской по ремонту электроприборов. Когда я зашел в зал, там как раз было время ланча. Толпы посетителей поглощали тако
[27]
с соусом чили и жареные сосиски, запивая все пивом. Обе барменши, женщины лет пятидесяти, и знать не знали никакого долговязого и светловолосого Стива, работающего на заправке «Шелл». Другого я и не ожидал, но всегда лучше убедиться наверняка. Та, что постарше, назвала меня «дорогуша». Той, что помоложе, это не понравилось. Ревность.
Я заказал сосиску с тушеной капустой и кружку пива и попросил разрешения воспользоваться телефонным справочником. Официантка постарше ничего не имела против, но та, что помоложе, предупредила меня, чтобы я не вздумал его стащить. Я заверил их, что у меня и в мыслях такого нет. Официантка помоложе сказала, чтобы я был поаккуратнее со справочником и не вздумал его закапать, а та, что постарше, спросила у нее, почему она всегда такая сварливая, на что та, что помоложе, ответила, что не хочет, чтобы я испортил справочник. Тогда я клятвенно пообещал купить новый справочник, если, не дай бог, испорчу тот, что мне дадут. Официантка постарше сказала:
— Да ладно тебе, дорогуша, не бери в голову.
А официантка помоложе надулась и ушла к противоположному концу стойки.
Полкружки спустя я выписал адреса девяти автозаправочных станций «Шелл», расположенных в районе Эль-Монте, Болдуин-Парка и Уэст-Ковины. Доев сосиску, я поблагодарил официантку постарше за помощь и отправился объезжать автозаправки «Шелл». На каждой я обращался к управляющему или его заместителю, представлялся и спрашивал, работал ли здесь в последние полгода высокий блондин по имени Стив. На первых четырех заправках, куда я заехал, ответ был отрицательный, но на пятой управляющий сказал:
— Вы имеете в виду Притзика?
— Кто такой этот Притзик?
— У нас работал парень по имени Стив Притзик.
Управляющим был иранский джентльмен по фамилии мистер Пахлави. Невысокий и кругленький, он стоял в ремонтной мастерской, скрестив руки на груди. В мастерской, как и на самой автозаправочной станции, все сверкало чистотой.
— Он был высокого роста? — спросил я.
— О да. Очень высокого.
— Волосы светлые?
— О да. Очень светлые.
— Мистер Пахлави, этот Притзик сейчас работает здесь?
Только из того, что здесь работал высокий светловолосый парень по имени Стив, еще не следовало, что это тот самый высокий блондин Стив. Возможно, просто случайное совпадение.
Пахлави нахмурился.
— Нет, уже давно не работает. Понимаете, он уволился. Вчера был, а сегодня его уже нет. И больше не возвращался.
Он вздохнул, показывая, что такова жизнь, что иного не следовало ожидать, что тут нет причин для беспокойства и сожаления.
— И давно это случилось?
— Так, дайте-ка посмотреть.
Мистер Пахлави провел меня в оборудованный кондиционером кабинет и взял со стола папку. Папка была заполнена исписанными от руки листами. Почерк, как и все остальное вокруг, был безукоризненным.
— В последний раз Притзик был на работе ровно сто два дня назад.
— Гм.
В последний раз Притзик был здесь за четыре дня до убийства Сьюзен Мартин.
— Я должен ему сорок восемь долларов шестнадцать центов, но если он за ними не придет, я подожду год, после чего отдам их на благотворительность.
— Мистер Пахлави, а у вас, случайно, не осталось адреса этого Притзика?
Адрес у него был, и он мне его дал.
Стив Притзик жил в одном из шести дуплексов, расположенных в старом районе у подножия гор Пуэнте-Хиллз, недалеко от Помона-фривей. Дуплексы представляли собой одноэтажные оштукатуренные или отделанные обшивочной доской коттеджи на две семьи, которые прилепились к холму и были практически скрыты за фруктовыми деревьями, зарослями плюща и вьющейся розы.
