По моим представлениям, почерк у нее должен был быть твердым и уверенным, а буквы ровными и четкими. Но все оказалось наоборот: маленькие буковки и кривые строчки. Мне казалось, что так должна писать Эллен Лэнг, но и в этом я ошибся.
Григгс забрал у нее блокнот и снова ушел на кухню произвести очередную серию звонков. Вернулся он с очередной порцией кофе и тарелкой с бисквитами.
Пойтрас попросил Джанет рассказать обо всем, что произошло, но с ее точки зрения. С того самого момента, как она видела Эллен Лэнг в последний раз. Он наблюдал за ней, пока она говорила, с равнодушным лицом — понимайте это выражение, как хотите: может, солнце взойдет завтра, а может, и нет. Может, я выиграю два миллиона на скачках в Санта-Анита, а может, и не выиграю. Рука Джанет лежала на подлокотнике дивана. Я провел по ней пальцами. Она тут же убрала руку.
«Очень романтично».
— Вы с миссис Лэнг, похоже, были очень близки, — сказал Пойтрас.
— Она моя лучшая подруга, — кивнув, ответила Джанет.
— Значит, если бы она захотела поделиться с кем-нибудь тайной, она бы выбрала вас.
— Думаю, да. Она бы выбрала меня.
— Никто не станет всаживать в человека четыре пули просто так.
— Полегче, — сказал я и выпрямился.
Пойтрас перевел на меня взгляд, в его глазах проскользнул намек на улыбку. А может, мне это только показалось.
— Я лишь прошу ее как следует напрячься и вспомнить в точности все, как было.
— Я знаю, чего ты просишь, и мне совсем не нравится, как ты это делаешь.
— Мне защитники не требуются, — сердито заявила Джанет Саймон и посмотрела Пойтрасу в глаза. — Что вы имеете в виду, сержант?
— Возможно, не прямо сейчас, но я хотел бы, чтобы вы вспомнили, о чем разговаривали мистер и миссис Лэнг. Вот и все, — ответил Пойтрас.
— Конечно, — произнесла Джанет чуть напряженно.
Зазвонил телефон, она встала и отправилась на кухню взять трубку.
— Симпатичная дамочка, — ухмыльнувшись, сказал мне Григгс.
— У тебя в зубах что-то застряло.
Он сделал вид, что ему смешно, и отвернулся, но я не сомневался, что он проверил, действительно ли что-то застряло.
Через минуту вернулась Джанет и сказала Пойтрасу:
— Это вас.
Он ушел на кухню, оставался там примерно минуту и тут же вернулся. С тем же ничего не выражающим, круглым, как сковорода, лицом.
— Нашли ее машину, — сообщил он мне. — Поедешь со мной?
Я кивнул. Джанет замерла на месте.
— Пожалуй, мне стоит собрать вещи девочек, — сказала она. — Они могут остаться у меня, пока Эллен не вернется.
И вышла из гостиной, не глядя на нас. Григгс остался в доме, а я поехал с Пойтрасом.
Светло-зеленый «субару» Эллен Лэнг, КЛХ774, стоял под фонарем около супермаркета «Ральф» на Вентура в Энсино, который значился под номером три в списке Джанет Саймон. Магазин закрылся в половине девятого, и на парковке было пусто, если не считать «субару», полицейской машины и блеклой «гэлэкси-500», принадлежавшей ночному сторожу, потрепанному старику, который разговаривал на дороге с парнями в форме. Мы подъехали к ним и вылезли так, чтобы нас сразу увидел сторож.
— Не знаешь, сколько времени она тут стоит? — спросил Пойтрас.
Старик дернул головой. Его седые волосы отливали красным в свете фонаря. Мой пиджак и белая рубашка Пойтраса — тоже. В двадцати футах над нашими головами жужжал, точно разъяренное насекомое, фонарь.
— Она уже стояла, когда я пришел, — сказал сторож.
— Хорошо. У тебя есть номер телефона менеджера?
Старик кивком показал на магазин.
— Там есть.
— Найди. А потом позвони ему и попроси приехать. Я хочу поговорить с упаковщиками, грузчиками и всеми, кто мог тут поблизости находиться.
Старик явно испугался, что дальше представление будет идти без него.
— А что случилось, сержант?
— Иди и звони.
Старик нахмурился, кивнул и заковылял к магазину. Движение на Вентура начало постепенно замедляться, водители вытягивали головы, стараясь разглядеть, что тут у нас происходит. Я подошел к машине Эллен Лэнг. В багажнике стояло четыре мешка с продуктами. Она сделала покупки, пришла сюда, и, видимо, к ней кто-то подошел, когда она загружала мешки в машину.
— Можно, я проверю дверь?
Пойтрас не возражал. Один из ребят в форме встал у меня за спиной. Молодой, мускулистый, с бородкой Тома Селлека. Я потянул за ручку задней двери, и она поддалась. Крышка багажника поднялась, и мы с парнем в форме отступили на шаг назад.
— Молоко прокисло, — произнес Пойтрас, подойдя к нам.
Он нагнулся и начал изучать содержимое продуктовых мешков.
Вялый латук. Несвежая клубника. Лопнувший помидор. В жаркий день в Лос-Анджелесе в закрытой машине становится очень жарко. Настолько жарко, что может кого-либо убить. Пойтрас в конце концов вылез из багажника, держа в руке початую упаковку обезжиренного молока. Возможно, Эллен открыла ее, чтобы сделать пару глотков, пока ходила по супермаркету, а потом аккуратно закрыла, чтобы забрать домой.
— Наверное, она стоит здесь с самого утра. Я как раз был у тебя в кабинете.
Пойтрас что-то проворчал, открыл дверцу со стороны водителя и засунул внутрь голову. Когда он оперся на маленькую машину, она тяжело просела. Затем он опустился на колено, осмотрелся, встал, подошел к задней части машины и вновь присел. На этот раз ему пришлось лезть под машину, откуда он вытащил и показал мне очки в бело-фиолетовой оправе. Левая дужка была сломана.
— Эллен Лэнг, — кивнул я.
Пойтрас кивнул и посмотрел на вереницу машин, тянущихся по Вентура. Он положил очки на капот «субару», прислонился к крылу и уставился на меня. Я не смог ничего прочитать в его глазах. Фонарь неожиданно начал жужжать еще громче.
— Старина Морт действительно вляпался по самые уши, — медленно произнес он.
13
Чуть позже Пойтрас приказал одному из патрульных отвезти меня к дому Эллен Лэнг, чтобы я мог забрать свою машину. Джанет Саймон сидела на диване, когда я вошел, маленькая голубая пепельница, стоящая рядом с ней, была переполнена окурками, а комната тонула в дыму. Я не стал острить.
— Итак? — спросила она.
— Похоже, ее похитили.
Она кивнула, словно это не имело значения, и встала. У входа стояли два маленьких чемодана, светло-голубой и коричневый.
— Мне лучше забрать девочек, — сказала она.
— Ты жалеешь о том, что между нами произошло?
Губы ее стали мертвенно-бледными, как будто она ужасно разозлилась. Может, и разозлилась. Как будто, раскрывшись мне, она нарушила данное самой себе обещание, которым очень дорожила. Возможно, так и было.
