— Ненавижу людей, которые позволяют своим машинам отправляться в ад.
Джо мрачно кивнул.
— И я тоже.
Он провел пальцем по «корвету», палец стал грязным.
— Ветер несет пыль под навес, — заметил я. — Ужасно для средств передвижения.
Джо посмотрел на свой палец так, словно он только что прибыл к нам с Юпитера, крякнул и сказал:
— Ты меня забавляешь.
Мы проехали по Лорел-Каньон и свернули на бульвар Голливуд. Был теплый солнечный день, и Голливуд предстал перед нами при полном параде: на скамейке сидел пьянчуга и пальцем ел из банки майонез; четыре девочки с волосами цвета актиний курили перед музыкальным магазином, а юноши в беретах и футболках, забрызганных чем-то красным, жужжали вокруг них, точно мухи; молодые люди с бычьими шеями, широкими спинами и короткими стрижками парами и тройками прогуливались мимо магазинов и лавчонок, торгующих порнографией, — наверняка солдаты морской пехоты в увольнении, приехавшие сюда развлечься из Пендлтона.
О Голливуд! «По нашим мерзким улицам должен пройти человек, который выше этой мерзости, который не запятнан и не запуган. Таким человеком является детектив-расследователь. Он — герой, он — все…».
[19]
Он — все?.. Спросите у Мортона Лэнга.
Мы свернули на север, на Вестерн, проехали по Франклин в сторону Гриффит-парка, а потом направо по бульвару Лос-Фелиз, мимо парка и оказались среди зеленых холмов Лос-Фелиз. В ясный день, когда ярко светит солнце, а ветер дует с моря и воздух полон аромата эвкалиптов, Лос-Фелиз одно из самых прекрасных мест на земле. Холмы покрыты роскошной растительностью, а из удачно расположенных домов открывается вид на океан. Голливудские легенды жили и умирали в таких домах, построенных Фрэнком Ллойдом Райтом, Ричардом Нойтра и Рудольфом Шиндлером.
[20]
Люди, сколотившие состояние на нефти или железных дорогах, построили особняки, которые теперь покупают пары гомосексуалистов, реставрируют, а потом перепродают, зарабатывая на этом огромные деньги. Но поскольку на юге и востоке с ними граничат бедные латиноамериканские кварталы, не говоря уже о подонках общества Западного Голливуда, Новые Деньги теперь покупают недвижимость выше бульвара Сансет. Слава Лос-Фелиз осталась в прошлом.
Пайк свернул с бульвара Лос-Фелиз на узкую, извилистую, сильно заросшую улочку, которая упорно поднималась вверх, но иногда резко ныряла вниз. Машин стало заметно меньше, а потом они и вовсе исчезли, остались лишь мы и женщина в кремовом «ягуаре». Потом она отстала. Через три четверти мили после того, как мы свернули с бульвара, наш джип проехал мимо каменных воротных столбов — мне всегда казалось, что именно такие должны стоять при въезде в Форт-Нокс. Пайк съехал на обочину и выключил зажигание.
Было так тихо, что стук двигателя походил на щелчки пальцами. Пайк вышел из джипа и направился к воротам. Они были черными, изысканно украшенными и железными. И весили никак не меньше, чем «корвет». В центре ворот красовался герб с перекрещенными шпагами. Кончики шпаг были слегка загнутыми. Иногда я тоже чувствую себя слегка загнутым. Возможно, в этом есть некий фаллический символ.
Я вылез из машины, осторожно приоткрыв дверцу, как в те годы, когда был еще совсем мальчишкой и старался двигаться бесшумно, чтобы совершить очередную проделку. Место, куда мы приехали, производило именно такое впечатление.
Восьмифутовая каменная стена высилась по обе стороны от ворот. Она заросла плющом и уходила вдоль улицы в обе стороны, насколько хватало глаз, и скрывалась за изгибами холмов. Перед стеной и за ней росли эвкалипты, падуболистные дубы и оливковые деревья. Старые деревья. Сучковатые и искривленные, давно укоренившиеся и спокойные. Я подошел к воротам и остановился рядом с Пайком. Подъездная дорога резко уходила вверх и исчезала за холмом. Разглядеть отсюда дом было невозможно. Впрочем, из-за ворот было вообще ничего не видно. Деревья росли так густо, что создавали глубокую тень. Даже в десять утра здесь царил мрак.
— Это уже слишком. Теперь я буду постоянно носить с собой распятие и острый осиновый кол.
— «Нова» въехала сюда. Вон там за холмом находится особняк и гараж на восемь машин. Чуть дальше бассейн, а на северо-востоке теннисный корт и дом для гостей. Особняк двухэтажный. Стены окружают поместье со всех сторон. Попасть внутрь можно через эти ворота, ну… и через стену.
Я посмотрел на Пайка, тот в ответ лишь пожал плечами.
— Я немного осмотрелся.
— Похоже, ты через стену уже пробовал?
— Не без того.
— Записал номер «новы»?
— Не без того, — повторил Пайк и протянул мне листок с номером машины.
— Подозреваю, что ребята, приехавшие на «нове», не являются владельцами поместья.
— Ага. Там повсюду много парней с бычьими шеями.
Мы вернулись к джипу. Я прислонился к крылу автомобиля. Пайк не возражал.
— Домми, — сказал я.
— Ага. Меч с загнутым концом на воротах. Он называется estoque, или длина шпаги. Именно ею матадор закалывает быка.
Я посмотрел на Пайка.
— Я проверил адрес. Доминго Гарсия Дюран.
Я продолжал на него смотреть. Уголок рта Пайка дрогнул.
— Ты же говорил, что нужны улики.
17
Джо подвез меня обратно к дому, чтобы я мог пересесть в «корвет», после чего я вернулся в офис. Припарковав машину в подземном гараже, я пошел наверх, слушая инструментальную версию битловской «Хэй, Джуд», которая наверняка не понравилась бы Джону.
[21]
Я отпер дверь и вошел в офис. Никто не ударил меня по голове. Никто не ткнул мне в лицо дулом пистолета. Я подошел к письменному столу, положил «дэн-вессон» в верхний ящик, уселся и стал смотреть в сторону стеклянной двери.
У других детективов есть партнеры, с которыми они могут обсуждать свои дела. Ну а меня подвозят до офиса, что-то хрюкают на прощание, предоставляя решать все вопросы самостоятельно, и высаживают из машины. Интересно, сэр Персиваль мог бы вот так же высадить сэра Галахада?
[22]
Или Арчеру удалось бы вот так же выпихнуть из машины Спейда?
[23]
Гэррет Райс упоминал вечеринку. Кимберли Марш говорила, что Мортон Лэнг водил ее на вечеринку. Вечеринка проходила в доме мексиканского джентльмена по имени Домми. Домми рассердился на Мортона, наверное, из-за Кимберли Марш. В результате Морту и Кимберли пришлось уйти. На следующий день Мортон Лэнг позвонил Кимберли Марш и сказал, что у него неприятности и ей не следует никому открывать дверь. Крупный смуглый мужчина, скорее всего мексиканец, разыскивал Кимберли Марш. Позднее двое латиносов в синей «нове» провели несколько часов неподалеку от ее квартиры. Джо Пайк проследил за ними до поместья, принадлежащего Доминго Гарсии Дюрану, на территории которого водились стаи мужчин с бычьими шеями.
