Когда я набрал второй номер, мне ответил голос с едва заметным акцентом:
— Резиденция мистера Дюрана.
— Это Элвис Коул, мне нужен мистер Дюран.
— Сейчас мы не можем связаться с мистером Дюраном, — вежливо ответили мне.
— Со мной он не откажется поговорить.
— Боюсь, это невозможно. Понимаете, мистер Дюран принимает гостей.
— Скажите ему, что это Коул. Скажите, я хочу поговорить о наркоте.
Наступила мертвая тишина. Я повесил трубку. Глаза Пиноккио двигались из стороны в сторону, большая стрелка медленно ползла по его лицу. Я взял одну из фигурок Джимини Крикета, осмотрел и сдул с нее пыль. Нужно чаще наводить в офисе порядок.
Я стал вспоминать, а что там у нас говорил Джимини Крикет? «Эй, достаточней достаточного!» Так?
Зазвонил телефон.
— Коул.
— Ты не хочешь себе помочь, — сказал Эскимос.
— Такой уж выдался денек. Давай поговорим об обмене. У меня есть кокаин.
— Ты будешь внизу на тротуаре возле здания, где находится твой офис, через двадцать минут.
— А если я не хочу?
Он ничего не ответил.
— Это я так, пошутил.
Пятнадцать минут спустя подкатил лимузин, и задняя дверь распахнулась. Я сел, и лимузин свернул на соседнюю улицу. Като за рулем не было. На его месте сидел другой тип, наверное, его выписали специально из Бразилии — убийца с мачете. Эскимос спросил:
— Где он?
— Мы будем болтать попусту или займемся делом?
Он посмотрел на меня, даже не пошевелившись. Мне показалось, что он жует жвачку. Эскимос кивнул.
— Ладно.
— Мы выберем время и место для обмена. Я приду один, ты тоже. Я отдам наркотик, ты мне мальчика.
— Хорошо.
— Гриффит-парк, — сказал я. — Завтра в полдень, возле туннеля. Мы оба приедем на машинах. Я привезу наркотик, ты — мальчика. Обменяемся, сядем в машины и дело с концом.
Водитель смотрел на меня в зеркало. Может быть, на коленях у него лежит пистолет. Может быть, Эскимос сейчас крикнет: «Убей его!» — и водитель выстрелит сквозь сиденье. В моей жизни возникало столько подобных моментов, что постепенно они начали терять всяческий смысл. Может быть, мне следует уйти на покой.
— В парке может быть много людей, — сказал Эскимос.
— А я как-то об этом и не подумал, — сказал я, широко раскрыв глаза и прекрасно исполнив роль Гуфи.
Он посмотрел на меня и кивнул.
— Привези с собой мать мальчика.
— Нет.
— Я не хочу встречаться с тобой во время обмена. Пусть придет мать с кокаином. Я отправлю мальчика одного. Она может оставить кокаин прямо на земле и забрать сына прежде, чем я возьму сверток.
— Нет.
— У мальчика повреждена рука. Он напуган. Если он будет знать, что ему предстоит встреча с матерью, он будет спокойнее. А если ребенок начнет нервничать, встреча может пройти неудачно.
— Нет.
Эскимос развел руки в стороны.
— Тогда у нас проблема. Оставь себе кокаин, а мы оставим себе мальчика. Или мы просто-напросто придем, чтобы забрать кокаин.
— Вам его не найти.
Он настаивает на присутствии матери. Может быть, хочет сделать семейный снимок на память для своего альбома. Эскимос вновь развел руки в стороны и посмотрел на меня.
— Ладно, — сказал я. — Завтра в полдень. Я пришлю мать. Ты — ребенка. Возле туннеля. Ты будешь один. Я буду один.
— Да.
Я вышел из лимузина, дождался, пока он отъедет подальше, а потом зашагал к своей машине.
Пайк и Эллен стояли возле восточной части моего дома, когда я подъехал к парковке. Я вылез из машины с завернутым в фольгу кирпичом и пошел вокруг дома к ним.
— Ты слишком сильно сжимаешь рукоять, — говорил Пайк. — Держи крепко, но не цепляйся изо всех сил.
Эллен Лэнг целилась из «ругера» 9-го калибра в один из двух посаженных мной в прошлом году эвкалиптов. Пайк стоял справа от нее, объясняя, что нужно делать. Она держала пистолет в вытянутой правой руке, левую слегка согнула в локте, чтобы поддерживать правую.
— Хорошо, — сказал Пайк.
Она сделала выдох, затем последовал громкий щелчок — Эллен спустила курок. Пайк посмотрел на меня.
— У нее неплохо получается. Тело ведет себя спокойно.
— И что это значит? — спросила Эллен.
Теперь, когда Эллен не держала ствол эвкалипта на прицеле, она прижала пистолет к животу.
— Это значит, что твое тело не ускоряет пульс и твои мышцы не дрожат, когда ты пытаешься сохранять неподвижность. Это от природы — такому нельзя научиться. — Пайк кивнул в сторону завернутого в фольгу «кирпича». — У кого была наркота?
Эллен посмотрела на «кирпич» так, словно Пайк спросил: «А где тут у нас марсианин?»
— Его утащил Морт?
— Нет. Кимберли Марш и ее дружок.
— У нее был дружок?
— Да.
— Помимо Морта?
— Да.
— За спиной у Морта?
Я кивнул.
Эллен подняла пистолет, взвела курок, прицелилась в эвкалипт. Щелк!
— Ты договорился с Дюраном?
— С Эскимосом. Завтра в полдень возле туннеля в Гриффит-парке. Эллен принесет наркотик к туннелю, положит на землю, после чего они отпустят Перри. Она приведет Перри ко мне, а Эскимос возьмет наркотик. Конец сделки.
Эллен посмотрела на меня. Пайк тоже не сводил с меня взгляда. Уголок его рта дрогнул.
— Что ж. Они намерены отпустить тебя, Эллен и ребенка, рассчитывая, что вы будете помалкивать.
Эллен повернулась к Пайку.
— Нет, — возразил я. — Все произойдет примерно так: они заранее расставят там своих людей, а когда мы окажемся на месте, нас прикончат, они заберут наркотик, а час спустя Эскимос и его люди улетят на частном самолете Дюрана в Акапулько для долгого, хорошо оплаченного отпуска.
— Ага, — пробормотал Пайк, — реальность приподнимает свою безобразную голову.
— Возможно, нам следует поставить в известность сержанта Пойтраса? — спросила Эллен.
— Нет, у Дюрана могут быть связи в полиции. В лучшем случае мы сможем заручиться поддержкой нескольких его людей, а это не решит наших проблем.
— Так что же мы будем делать?
— Мы отправимся туда раньше, чем они. Посмотрим, как они будут готовиться, убедимся, каковы их истинные намерения. Если я прав, мы придумаем способ забрать у них Перри. Если нет, провернем сделку, как договаривались, а о Дюране будем думать после того, как ты, мальчик и девочки будете в безопасности.
