Вдруг кто-то схватил ее за локоть.
Катя вздрогнула, отшатнулась и попыталась вы—рвать руку.
— Да тише ты! — зашипел ей прямо в ухо знакомый
голос. — Быстро садимся в маршрутку!
Катя обернулась и увидела Татьяну.
Лицо девушки было сосредоточенным и бледным, она решительно
тащила Катю к притормозившему возле тротуара микроавтобусу.
— Что случилось? — удивленно спросила Катя.
Действительно, всего несколько минут назад Татьяна оставила
ее в кафе, недвусмысленно заявив, что больше не желает иметь с ней дело, и
вдруг — такие перемены…
— Садись, садись, потом объясню! — И Татьяна
втолкнула ее в маршрутку.
— Двэрь закрой, красывая! — подал голос
водитель-кавказец.
— Что случилось? — повторила Катя, устроившись на
заднем сиденье маршрутки. — Куда ты меня везешь?
— Сиди тихо! — шикнула на нее Татьяна и нервно
оглянулась.
Катя проследила за ее взглядом и увидела ту кучку
любопытных, которую она заметила, выйдя из кафе. Только теперь эта кучка
разрослась до размеров толпы.
И только сейчас Катя осознала, что эта толпа собралась под
окнами квартиры Светы Новиковой. Под тем самым окном, через которое она сама
только что выбралась из этой квартиры. Да, вот оно, разбитое окно на шестом
этаже возле пожарной лестницы. Сердце, бившееся раньше где-то внизу живота,
теперь вернулось на место, но замерло. И все вокруг замерло, время
остановилось. И в этом остановившемся ватном времени Катя опустила глаза.
Водитель развернулся на перекрестке, и стала отлично видна мертвая,
неестественно изогнувшаяся фигура на асфальте, в неприлично задравшемся
халатике. Вокруг головы расплывалась лужа крови, формой напоминавшая Черный
континент — Африку.
Светлана Новикова любила своего мужа. Кроме него, она любила
свою машину (новенький серебристый «пежо» двести шестой модели), японскую
кухню, хорошую итальянскую обувь и маленьких собачек. Впрочем, маленьких
собачек она любила не настолько, чтобы завести свою собственную — это казалось
ей слишком обременительным. Ей вполне хватало общения с собачками приятельниц и
утренних встреч с померанским шпицем соседки. Японскую кухню любила не
настолько, чтобы отказывать себе в куске творожного торта или вишневого
штруделя. Мужа — не настолько, чтобы хранить ему верность. Потому что муж — это
муж, а мужчины — это совсем другое дело.
Светлана крутила служебные романы и романы курортные, романы
со старыми одноклассниками и с молодыми тренерами по фитнесу. С кем она никогда
не романилась — это с соседями, руководствуясь народной мудростью: не гуляй,
где живешь.
С Борисом она познакомилась чуть меньше года назад на
корпоративной вечеринке. Он произвел на нее впечатление своим уверенным
взглядом, мужественным разворотом плеч, умением носить одежду и разговаривать с
женщинами.
Самый простой костюм, купленный в недорогом магазине да еще
со скидкой, он умудрялся носить с таким видом, как будто это эксклюзивная
модель от Armani или Cornеliani, а с женщинами разговаривал с уверенной
наглостью опытного Казановы.
Подойдя к Светлане, он окинул ее заинтересованным взглядом и
проговорил вполголоса:
— Ну что, будем тратить время на переливание из пустого
в порожнее или сразу перейдем к делу?
Светлана предпочла второй вариант.
Вечеринка проходила в офисе фирмы.
Борис не оглядываясь проследовал в служебное помещение
департамента безопасности — в маленькую комнатку, где стояла всевозможная
подслушивающая и подглядывающая аппаратура. Само собой, это было единственное
помещение в офисе, которое не прослушивалось и не просматривалось коллегами Бориса.
Он не оглядывался на Светлану, уверенный, что она идет за
ним.
Это именно о таких, как он, самоуверенных мачо говорят, что
настоящий мужчина смотрит на отказ как баран на новые ворота.
Светлана таких просто обожала.
Едва они вошли в секретную комнатку, Светлана набросилась на
нового знакомого, как будто у нее не было секса последние двадцать лет. В
результате их бурного контакта было сломано два стола, один видеомонитор и
вращающееся кресло повышенной прочности.
С тех пор они встречались при каждом удобном и не очень
удобном случае. Собственно говоря, проблема была только одна — место для
встреч. Потому что Борис жил в двухкомнатной квартире с пожилой мамой, а
принимать его у себя дома Светлана не могла. Она считала, что это недостойно
порядочной женщины.
Говорят, что трагедия — это когда есть «где», но нет «с
кем», драма — когда есть «с кем», но нет «где», а комедия — когда есть «с кем»,
есть «где», но нет «когда». По этой классификации роман Светланы и Бориса
протекал весьма драматично.
И когда мама Светланы Анна Ильинична, интеллигентная дама с
двумя высшими образованиями и прекрасным французским произношением, уехала на
две недели в кардиологический санаторий, Светлана позвонила Борису и сообщила
ему не терпящим возражений тоном, что на сегодня у них назначен маленький
праздник.
Борис в общем-то и не возражал.
Хотя у них в офисе произошло ЧП, весь департамент
безопасности стоял на ушах, Борис сообщил, что едет в прокуратуру для дачи
показаний, и покинул родную фирму, что называется, на крыльях любви.
Светлана не теряла времени даром.
Она приняла ванну с маслом бергамота, сделала макияж и
надела леопардовый комплект белья от La Perla. Борис особенно любил этот
комплект — он говорил, что чувствует себя охотником на крупного зверя.
И вот, когда Светлана уже трепетала от ожидания, раздался
звонок домофона.
Однако вместо волнующего баритона Бориса она услышала
дрожащий голос Кати Неверовой.
У той были какие-то проблемы.
В первый момент Светлана хотела просто послать ее подальше —
ведь она больше не работала в фирме ее мужа… Но потом взяла себя в руки. Ведь
Борис работает у Виталия, да и вообще Катерина женщина с деньгами и связями,
лучше с ней не ссориться…
Светлана впустила ее, надеясь отделаться как можно быстрее,
в идеале — еще до прихода любовника.
Неверова выглядела просто ужасно.
Она, обеспеченная женщина, всегда безукоризненно одетая и
причесанная, походила сейчас на самую натуральную бомжиху. Правда, шмотки на
ней были дорогие, но замызганные и измятые, волосы растрепаны, лицо
расцарапано… А самое главное — Неверова, всегда спокойная и уверенная в себе,
была напугана до полусмерти, она дрожала буквально как осиновый лист и то и
дело оглядывалась.
Катя, должно быть, увидела по лицу Светланы, как она ужасно
выглядит. Она попросила немного денег и возможность привести себя в порядок.
Светлана пустила ее в ванную и пошла подобрать какую-нибудь одежду.
