Катя извинилась перед бельгийцем и следом за подругами
отправилась на инструктаж.
— Девочки, вы сюда зачем пришли? — начала Василиса
недовольным тоном. — Поесть на халяву? Я за вами десять минут наблюдаю, вы
не отходите от буфета! Ваша задача — фланировать по залу, вести светские
беседы, создавать живую, непринужденную обстановку…
— Как аниматоры на курорте? — фыркнула Татьяна.
— Примерно, — сухо ответила Василиса. — Если
вам это не нравится — так и скажите, я вас вычеркну из своих списков…
— Да нравится, нравится, очень нравится! —
затараторила Лада. — Ты же знаешь, мы всегда готовы…
— Ты нас сорвала прямо с ужина, — добавила
прямолинейная Татьяна. — Мы были голодные, конечно, немножко подхарчились…
что — нельзя, что ли?
— Немножко — можно, но надо и совесть знать! Давайте
ходите по залу. И следующий раз не опаздывайте!
— Есть, полковник! — Татьяна дурашливо приложила
ладонь к виску. — Мы свободны?
Василиса не удостоила ее ответом, и девушки снова ввинтились
в толпу.
— Посмотри! — зашипела вдруг Лада, схватив Катю за
локоть. — Твоего бельгийца чистят!
— Во-первых, он не мой… — машинально отозвалась
Катя, и только после этого до нее дошли слова Лады.
Она проследила за ее взглядом и увидела симпатичного
бельгийца.
Он стоял неподалеку, прислонившись плечом к барной стойке, и
оглядывался по сторонам, словно кого-то искал взглядом. Рядом с ним с
независимым видом отиралась начинающая полнеть брюнетка в черном платье с
пышной юбкой. Лицо ее показалось Кате определенно знакомым. В правой руке
брюнетка держала бокал с шампанским, а левая рука скользила по пиджаку
бельгийца.
Катя почувствовала неожиданный укол ревности. Она
раздраженно проговорила:
— Ну что тебе померещилось? Эта брюнетка с ним
обнимается… Нам-то до этого какое дело?
— Ну ты тупая! — прошипела Лада. — Говорю
тебе, она у него бумажник тащит! Смотри, смотри!
Действительно, рука брюнетки быстро опустилась в карман
пиджака и тут же выскользнула обратно, причем в этой руке мелькнул какой-то
плоский темный предмет.
— Ты смотри! Она у него сперла бумажник!
— Надо же что-то делать! — возмутилась Катя.
— Незачем вмешиваться в чужие дела! — фыркнула
Татьяна. — Думаю, этот мужик не бедный, а если мы устроим скандал — сами
же и выйдем виноватыми. Эту бабу я встречаю очень часто, она здесь своя. А мы
кто такие? Бедные девчонки без денег и связей! Нас еще и обвинят во всем, и
Василиса больше никогда не пригласит!
— Ну это надо же! — изумилась Катя. — Даже
здесь, где охрана, — и то воруют! Вроде бы приходят все люди не бедные, а
вот поди ж ты…
— А что ты думаешь? — усмехнулась Татьяна. —
У нее на лице не написано, что она у людей по карманам шарит, откуда охране
знать…
— Может, она клептоманка? — с сомнением
проговорила Катя.
— Это вряд ли! — уверенно ответила Таня. — Уж
больно профессионально действует. Зарабатывает она таким способом, вот что.
Здесь народ беспечный, да еще выпьют на халяву, совсем расслабятся… Опять же
люди не бедные, сама сказала. Это тебе не тетка в автобусе, у которой в
кошельке и тысячи не наберется, так она в свою сумку так вцепится — только с
руками оторвать можно.
Брюнетка тем временем отошла от бельгийца и направилась в
сторону дамской комнаты.
— Вы как хотите, а я с ней разберусь! Не могу смотреть,
как обворовывают приличного человека! — решительно заявила Катерина и
двинулась вслед за воровкой.
Туалет был отделан мелкой разноцветной плиткой, местами
дизайнер создал яркие композиции из кусочков битого фаянса. Катя вспомнила парк
Гуэль в Барселоне и другие творения Антонио Гауди.
Впрочем, ей некогда было раздумывать о дизайнерских удачах.
Она огляделась и увидела в дальнем углу, возле большого
зеркала в керамической раме, наглую брюнетку.
Та как раз открыла краденый бумажник и изучала его
содержимое.
— Ну-ка ты, Сонька — Золотая Ручка, отдавай
бумажник! — проговорила Катя, подступая к воровке.
Однако та, нисколько не смутившись, повернулась к ней и
прошипела:
— Это еще что за чудо в перьях? Ты откуда такая
взялась? Птичка из курятника Василисы? Вали отсюда, если не хочешь нарваться на
неприятности!
— Ты мне еще будешь угрожать? — искренне
возмутилась Катерина. — Да я тебя на всю Москву ославлю! Тебя ни в один
дом не пустят!
— Ой, как напугала! — Брюнетка хрипло
захохотала. — Да кто ты такая? Кто ты и кто я? Это я только шепну Василисе
— и тебя вышвырнут отсюда с позором, и ни один охранник в городе не пустит тебя
на порог! Тебя не то что в клубы и бутики, тебя в продуктовые магазины пускать
не будут! В метро московское не войдешь! Лучше сразу уматывай в свой
Заднепроходск!
— Ну-ка улыбочку! — раздался голос за Катиной
спиной.
Брюнетка недоуменно обернулась и увидела Татьяну с мобильным
телефоном в руке.
— По-моему, снимок получился удачный… —
проговорила Татьяна. — Но на всякий случай щелкнем еще разик… Ну, это еще
лучше! Думаю, у меня эти фотографии любой журнал с руками оторвет. Еще бы —
известная светская личность с ворованным бумажником в руках! Журналисты просто
обожают такие скандальные фотки! Думаю, заплатят мне не меньше пяти штук
баксов!
— Отдай мобильник, зараза! — взвизгнула брюнетка и
бросилась на Татьяну. Та отступила в сторону и ловко ухватила воровку за кисть
руки. Раздался визг, как будто кто-то наступил на кошку.
— Это ты, золотко, сейчас вернешь краденый бумажник и
уедешь отсюда, не появляясь в зале! Поняла?
— Я вас в порошок сотру! — прошипела
воровка. — Я от вас мокрого места не оставлю! Я вас за МКАД вы—швырну и
договорюсь, чтобы ближе ста километров к Москве духу вашего не было…
— Не поняла, — грустно проговорила Татьяна, —
придется пояснить еще более доходчиво.
Она еще сильнее вывернула запястье. Воровка охнула и
побледнела от боли.
— Если ты все еще не поняла, могу для большей ясности
сломать тебе нос. Конечно, пластический хирург восстановит его и может даже
улучшить форму, но это тебе обойдется дороже содержимого бумажника, кроме того,
ты надолго выпадешь из тусовки… а здесь правила жестокие, ты ведь знаешь: с
глаз долой — из сердца вон…
— Поняла… — выдавила брюнетка. — Черт с вами,
забирайте этот дурацкий бумажник… тем более что там и было-то всего ничего…
максимум на две-три дозы…
— Ясненько! — Татьяна забрала бумажник и отпустила
руку воровки. — Это ты на кокс таким способом зарабатываешь? Придется
повесить твою фотку на стенд «Они позорят наш город»…
