Этот голос… голос Виталия, ее мужа, которого она считала
своим единственным мужчиной. Которого, как выяснилось, она совершенно не знала.
Катя медленно повернулась.
Виталий стоял на пороге комнаты, и лицо его было искривлено
странной гримасой, в которой совместились презрение и ненависть, разочарование
и отчаянная решимость.
— Нашла? Тебе же хуже, — повторил он и медленно
двинулся к Кате.
— Не подходи! — вскрикнула она и попятилась,
прижалась спиной к стене.
Он, не обращая внимания на ее слова, пересек комнату,
подошел к Кате, не сводя с нее прямого, пристального, гипнотизирующего взгляда,
взял из ее руки зеленый пластмассовый ключ, криво, одними губами усмехнулся и
спросил:
— Где ты его нашла?
— Около трупа Лиды… Лиды Дроздовой… — ответила
Катя едва слышно.
— Надо же! А я-то думал, где его потерял… Надо быть
аккуратнее…
— За что… — прошептала Катя, не сводя с него
круглых от ужаса глаз, — за что?
— За что? — Виталий на секунду прикрыл
глаза. — За то, что она была слишком болтлива… она могла растрепать тебе,
что это я просил ее позвать тебя в тот день… выманить из дома.
— Но почему? Почему это все? — повторяла Катя,
пытаясь достучаться до него, пытаясь понять причину всего этого кровавого
кошмара. Она спрашивала его не о Лиде, и даже не о себе. Она спрашивала его о
разрушенной, искалеченной жизни.
— Почему? — переспросил Виталий с внезапным
раздражением. — Конечно, ты жила в тепличных условиях! Ты не знала, откуда
берутся деньги! У тебя было все, чего только захочет душа! А деньги, между
прочим, нужно зарабатывать! Они не появляются сами собой!
— Не понимаю… — Катя прикрыла глаза, чтобы не
видеть этого ненавидящего, безумного взгляда. — Не понимаю, зачем все это…
как все это связано… при чем тут деньги…
— Ты никогда ничего не понимала! — прошипел
Виталий, вырвал из ее рук письмо адвоката, отбросил его в сторону. Белый листок
медленно спланировал на ковер. — Тебе все это было неинтересно! А дела
банка шли все хуже… мне пришлось влезть в долги… И тут — так кстати! — это
твое наследство… оно могло все исправить…
— Наследство? — удивленно переспросила
Катя. — Но почему ты ничего мне не сказал? Если там такие большие деньги,
если я могла помочь тебе, неужели…
— Просить? Одалживаться у тебя? — Он рассмеялся
сухим, мертвым смехом. — Нет уж, спасибо! Да ты и не дала бы, если бы все
узнала… Короче, дело сделано, и нечего говорить о том, что уже прошло. Нам с
тобой осталось еще одно дело… мы должны поставить точку…
— Точку? Какую точку? — переспросила Катя дрожащим
голосом, хотя она уже понимала, что он имеет в виду.
Она вспомнила мертвую Лиду, свернувшуюся на полу калачиком,
как спящий ребенок…
Теперь и ее ждет такая же судьба.
— Ты ведь никому не говорила, куда едешь? — не
столько спросил, сколько уточнил Виталий.
Не дожидаясь Катиного ответа, он схватил ее за плечо. «Точно
так же, как во сне», — отстраненно подумала Катя.
Она видела всю эту сцену со стороны, как будто ее это все не
касалось. Видимо, так ее сознание пыталось защититься от ужаса происходящего.
Иначе она просто сошла бы с ума.
Она видела, как Виталий тащит измученную, слабо
сопротивляющуюся женщину через комнату — ту самую комнату, в которой только
вчера они занимались любовью, — как он выволакивает ее в коридор… ноги у
нее подогнулись, она упала, Виталий выругался, рывком поднял и потащил дальше.
Они оказались на кухне, и здесь Виталий сделал что-то странное.
Он усадил Катю на жесткий металлический табурет, а сам
распахнул дверцу холодильника.
Катя следила за ним как зачарованная.
Она не пыталась понять его действия, не пыталась их
объяснить. Она следила за ними, как зритель следит за захватывающим спектаклем.
Виталий нажал на скрытую внутри холодильника кнопку.
Массивный агрегат неожиданно отъехал в сторону, а на том
месте, где он только что стоял, открылся в полу квадратный люк. Вниз, в
непроглядную темноту, вела крутая металлическая лестница.
Виталий снова схватил Катю за плечо, рывком поднял на ноги,
подтащил ее к люку.
— Ты точно никому не говорила, куда едешь? —
повторил он вопрос.
Катя понимала, что от ответа зависит ее жизнь.
Она хотела солгать… но под этим пронизывающим, безжалостным
взглядом всякая ложь казалась бесполезной, бессмысленной. Он все равно видит ее
насквозь…
И вдруг из коридора донесся новый голос:
— Отпусти ее!
— Ты?! — выдохнул Виталий, и его хватка на
мгновение ослабела.
Катя подняла глаза… и увидела на пороге кухни Стаса
Мельникова.
Стас держал в руке пистолет, ствол которого был направлен на
Виталия.
— Отпусти ее! — повторил Стас и сделал шаг вперед.
— Только тебя здесь не хватало! — проскрежетал
Виталий тем же словно замороженным голосом. — Ты все время путался у меня
под ногами… чуть не испортил мне все дело! Что ты здесь делаешь? Я ведь тебя
уволил!
— Отпусти Катю! — повторил Стас, делая еще один
шаг вперед.
— И не подумаю! — Виталий снова сдавил Катино
плечо левой рукой, а правой приставил к ее виску пистолет. — Положи
оружие, или я разнесу ей голову!
— Не горячись! — проговорил Стас, немного
отступив. — Подумай, чем это закончится…
— Это тебе лучше подумать! — Виталий скрипнул
зубами. — Бросай оружие, или я стреляю!
— Тише, тише, не горячись! — повторил Стас. —
Видишь, я уже кладу пистолет…
Он медленно наклонился, вытянул руку с оружием, положил
пистолет на пол. Тяжелая рукоятка звякнула о кафель. Катя как зачарованная
следила за рукой Стаса. Он был ее последней надеждой, и эта надежда таяла на
глазах.
Виталий тоже следил за Стасом, и в ту самую секунду, как тот
положил пистолет на пол, он перевел на него ствол своего оружия.
Однако он не успел выстрелить.
Из-за спины пригнувшегося Стаса молниеносно вылетела
какая-то гибкая фигура. В огромном прыжке она пересекла помещение, коснулась
пола и нанесла Виталию удар ногой.
Виталий качнулся, выронил пистолет.
Его рука, сжимавшая Катино плечо, разжалась, и Катя,
воспользовавшись этим, отскочила в сторону.
Только сейчас она смогла разглядеть своего неожиданного
спасителя, точнее — спасительницу. Потому что рядом с ней в боевой стойке
стояла Татьяна.
— Ну как, подруга, ты цела? — проговорила та,
скосив глаза на Катю и в то же время следя за Виталием.
