— Я первый раз здесь. Один мой приятель фанатеет от этого места. Вы, должно быть, его знаете. Он здесь часто бывает.
Она наклонилась, и тут же зазвучала музыка. Сомнительная обработка Джоан Джетт.
— А как его зовут?
— Нобу Ишида.
Барменша пожала плечами:
— Здесь бывает много людей.
У дальнего конца бара устроились мужчина и женщина. Барменша отошла к ним. Я наклонился над стойкой, чтобы получше ее рассмотреть. Красивые ноги.
Три женщины захватили свои бокалы и перешли в обеденный зал. Я взял наши бутылки с пивом и сел за их столик. Через пару минут появился Пайк.
— Туалет в задней части заведения, там есть телефон-автомат. Кухня Г-образная, по всей ширине здания, там же холодильные шкафы. Имеется задняя дверь. Офис рядом с кухней. Там работают пять мужчин и четыре женщины.
Мы сидели, потягивая пиво. Заведение «У мистера Мото» постепенно заполнялось мужчинами в костюмах от «Армани» и женщинами в черных обтягивающих велосипедных шортах, а также женщинами адвокатами. Их сразу можно узнать: они слишком много пьют и выглядят встревоженными. Среди посетителей выделялась небольшая группа азиатов, но все остальные были белыми или черными.
— Обрати внимание, — заявил Пайк, — что из всех посетителей только мы с тобой выглядим как бандиты.
— Ты — может быть. Я похож на Дона Джонсона. А ты — на Фреда Флинстоуна.
[40]
Шестнадцать часов без единой крошки во рту и бутылка «Саппоро», как выяснилось, способны творить чудеса. Пайк подозвал официантку, и мы заказали сашими, суши, белый рис, суп мисо и еще «Саппоро». Это пиво хорошо помогает после того, как целую ночь просидишь в машине.
Вошли несколько молодых женщин модельной внешности. Высокие, худощавые, волосы уложены в сложные прически, которые годятся лишь для модных журналов, но не для реальной жизни. Они постоянно себя трогали, что-то поправляли и приглаживали.
— Может, нам их допросить? — осведомился Пайк.
Принесли еду. Мы заказали карангу, сериолу,
[41]
осьминога, пресноводного угря и морского ежа. Еж, угорь и осьминог были приготовлены в виде суши, каждый кусочек завернут в рис, который удерживался полоской из морских водорослей. Сашими — это рубленая рыба без риса. В придачу к сашими мы получили два подносика с темно-коричневым соусом с мелко нарезанным зеленым луком. На пустой тарелке я смешал соевый соус с острой зеленой горчицей для суши. Затем обмакнул кусочек суши из осьминога в соус, подождал, пока пропитается рис, и откусил кусочек. Изумительно. Пайк смотрел на свой суп мисо.
— Там что-то плавает, — мрачно заявил он.
— Черные спагетти, — ответил я. — Последнее слово кулинарии.
Пайк отодвинул суп в сторону.
К часу свободных мест в обеденном зале не осталось. Для метрдотеля наступило тяжелое время, посетители галдели так, что почти заглушали музыку. Сразу же после часа к работе приступил второй бармен. Чуть моложе Леди-с-Бабочкой, со стрижкой ежиком, очень гладкой кожей и лицом маленького мальчика. Наверное, чей-то племянник, который учится на старшем курсе, решил немного подзаработать летом. Леди-с-Бабочкой что-то сказала ему, и новый бармен посмотрел в нашу сторону. С тревогой. Я улыбнулся Пайку.
— Так, так, так. Похоже, мы делаем успехи.
Я встал и подошел к той части стойки, которую обслуживал новый бармен.
— У вас есть «Фальстаф»?
Студент покачал головой. К нам приблизилась Леди-с-Бабочкой, бросила на меня быстрый взгляд, что-то сказала своему напарнику по-японски и вернулась на свое место. Студент принялся смешивать «Маргариту».
— А как насчет «Короны»?
— У нас только японское пиво.
— Тогда маленькую бутылку «Саппоро». Две, — кивнул я ему.
Он разлил коктейль в три бокала. Леди-с-Бабочкой вернулась, взяла бокалы и отошла от нас. Я улыбнулся студенту.
«Мистер Доброжелательность».
— А бандиты сюда часто заходят?
— Что? — удивился он.
Я подмигнул ему и отнес бутылки к нашему столу. Официантка уже убрала тарелки.
— Смотри, — сказал Пайк.
В противоположном конце зала за угловой столик, стоявший рядом с роскошным растением, усаживались трое мужчин. Пожилой японец, японец помоложе с широкими плечами и высокий худой чернокожий мужчина. Чернокожий парень был чем-то похож на Лу Госсетта,
[42]
но его не портил шрам, идущий от макушки вдоль виска к левому уху. Оба азиата, широко улыбаясь, разговаривали со стройным мужчиной в темном костюме. У мужчины были длинные волосы, собранные в пучок, — панк-версия традиционной японской прически. Менеджер ресторана.
— Что-то подсказывает мне, что мы уже не единственные бандиты в этом заведении, — заметил я.
— Я знавал черного парня, еще когда работал в полиции, — сказал Пайк. — Ричард Сангойз. Торговец наркотиками из Креншо.
— Вот видишь, — обрадовался я. — Гангстеры.
— Они могли оказаться здесь случайно.
— Могли.
— А может быть, и нет.
— Может быть, два азиатских джентльмена представляют деловые круги якудза и пытаются найти здесь новые возможности для своего бизнеса.
Пайк кивнул.
Я вернулся к студенту и вновь изобразил Мистера Доброжелательность.
— Прошу меня простить, — начал я. — Вы видите трех джентльменов, сидящих в дальнем углу?
— Угу. — С легкой тревогой.
— У меня есть основания считать, что эти люди преступники и они готовят новое преступление. И мне кажется, что я просто обязан кому-нибудь об этом сообщить. Возможно, вам следует позвонить в полицию.
Глаза у студента стали как шарики от пинг-понга. Я вернулся за наш столик и сел.
— Чуть подтолкнул, — сообщил я.
Мы продолжали наблюдать за баром. Студент что-то сказал Леди-с-Бабочкой. Она подозвала официанта, бросила пару фраз, и официант направился к менеджеру. Менеджер сразу же подошел к Леди-с-Бабочкой. Они посмотрели в нашу сторону, а затем менеджер скрылся на кухне. Вскоре он вернулся и направился прямо к нашему столу.
— Прошу меня извинить, джентльмены. — («Мистер Радушие».) — Как вы видите, у нас очень много посетителей. Поскольку вы уже закончили обедать, не могли бы вы освободить места для других клиентов?
