Она переступила с ноги на ногу и посмотрела на часы:
— Будет досадно, если вы так и не осмотрите школу.
— Это правда. Но я отнесусь с пониманием, если вы не сможете уделить мне время, — сказал я, прикоснувшись к ее руке.
Она кончиком языка облизала губы.
— Ну, если мы поторопимся, то я сумею устроить для вас короткую экскурсию, — предложила она неуверенно.
Некоторые парни способны очаровать даже телеграфный столб.
Миссис Фарли положила руку мне на плечо и устроила короткую экскурсию. При этом она непрерывно смеялась над совершенно несмешными вещами, похлопывала меня по плечу и постоянно дышала мне в лицо. Фиалки. Мы увидели новый спортивный зал и лаборатории, перестроенную библиотеку и новое здание театра, а также множество воспитанниц школы с растрепанными волосами и отличным загаром. Пять девушек толпились возле кафе, когда мы с миссис Фарли проходили мимо и та придерживала меня за плечо. Одна из девушек что-то сказала, остальные рассмеялись. Возможно, для миссис Фарли мне вовсе не обязательно было включать свое обаяние на максимум.
Когда мы вернулись в офис, там уже ждали мужчина в цветастой рубашке и женщина в обтягивающих брючках и футболке для бега «Нью бэлэнс». Собеседование с миссис Фарли. Она улыбнулась им, сказав, что сейчас освободится. Потом поблагодарила меня за интерес к Гленлейку, долго удерживала мою руку и дважды извинилась, что вынуждена меня оставить. Она также сказала, что всегда к моим услугам. Я спросил, можно ли мне перед отъездом немного прогуляться по территории школы. Она снова взяла меня за руку и сказала: конечно, конечно. Я улыбнулся мужчине в цветастой рубашке и женщине в обтягивающих брючках. Они улыбнулись мне в ответ. И зачем, спрашивается, я надевал свой костюм!
Через две минуты я уже был в библиотеке, где сразу же увидел информационный столик с пластиковым верхом. За столиком сидела девушка, которая жевала жвачку и читала роман Дэниэллы Стилл. У девушки были такие же спутанные выгоревшие на солнце волосы, как и у других учениц школы Гленлейк, и такая же большая пластмассовая заколка для волос.
— А я думал, что в Гленлейке не обязательно носить форму.
Она недоуменно уставилась на меня и выдула пузырь из жвачки.
— Где я могу найти альбом фотографий за прошлый год?
Пузырь лопнул.
— Вон на тех полках, над книгами по истории Калифорнии. Видите плакат с Дэвидом Боуи? Слева от него.
Трейси Луиза Фишман оказалась на странице восемьдесят семь, между Кристл Фишер и Тиффани Энн Флетчер. У нее были лицо сердечком, плоский нос, светлые кудряшки, круглые очки в металлической оправе, тонкие плотно сжатые губы и насупленные, точно сросшиеся, брови. Как и ее подружку Мими, Трейси трудно было назвать хорошенькой. И, судя по ее виду, она об этом прекрасно знала. Я положил альбом обратно на полку, вышел из библиотеки к «корвету», немного проехался по кампусу и припарковался в тени большого вяза, росшего у ворот школы. Из писем к Мими я знал, что Трейси занимается утром, чтобы день оставался свободным. Было десять двадцать.
В одиннадцать сорок пять Трейси Фишман вышла из административного здания и направилась к стоянке для машин учениц. Она открыла дверь белого «фольксвагена рэббит» с откидным верхом. Значит, ее папаша не такое уж дешевое дерьмо. Когда я подошел к ней, она уже начала поднимать верх машины.
— Трейси?
— Да? — У нее был приятный голос.
— Меня зовут Элвис Коул. Я частный детектив. Не могла бы ты уделить мне несколько минут? — Я показал ей свою лицензию.
Она перестала возиться с крышей, посмотрела на маленькую пластиковую карточку, а потом подняла на меня свои большие выразительные глаза. Очки она не носила. Может быть, когда начинаешь мыслить в терминах, что один парень должен «сделать тебя женщиной», следует выкинуть очки и начать носить контактные линзы.
— О чем вы хотите со мной поговорить?
Я убрал лицензию.
— О Мими Уоррен, — ответил я, убрав лицензию.
— Мими похитили.
— Я знаю. И я пытаюсь ее найти. Надеюсь, ты мне поможешь.
Ее большие глаза заморгали. Контактные линзы были плохо подогнаны, но она жила в мире шоколадного загара и пластмассовых заколок для волос, а потому твердо решила носить линзы или умереть. И еще Трейси была напугана.
— Ну, я не знаю. Вы работаете на ее родителей?
— Работал. Сейчас я работаю на себя.
— Но почему вы пытаетесь найти Мими, если не работаете на ее родителей?
— Они меня уволили. Я должен был за ней присматривать, когда ее похитили.
Она кивнула и бросила взгляд в сторону школы. Из административного здания и других корпусов выходили девушки и сразу же направлялись к своим машинам. Трейси жевала нижнюю губу и смотрела на них, мигая, глазами инопланетянки. Ее коротко подстриженные вьющиеся волосы торчали непослушными вихрами. Она была полной и слегка сутулилась. Некоторые девушки поворачивались в нашу сторону, обменивались выразительными взглядами и строили соответствующие гримасы.
— Не возражаете, если мы посидим в моей машине?
— Конечно, — ответил я, распахнул перед ней дверь, обошел автомобиль и сел с другой стороны.
Три девушки с пластмассовыми заколками в волосах, темным загаром и жемчужно-белым блеском для губ прошли мимо «рэббита» к красному «Порше-944 турбо». Я следил за тем, как Трейси смотрит на них. Она пыталась делать это незаметно, скосив глаза. Девушки остановились возле «порше» и встали так, чтобы видеть «рэббит», меня и Трейси. И тут же начали хихикать. Одна из них разглядывала нас особенно нахально.
— У них что, одна помада на троих? — спросил я.
Трейси фыркнула и посмотрела на меня так же, как только что поглядывала на других девушек, словно не хотела, чтобы я заметил ее взгляда. Возможно, боялась, что я могу сказать что-нибудь очень обидное.
— Правда, они похожи на клоны? — сказала она. — У них нет индивидуальности. Они боятся быть уникальными, а значит, одинокими, поэтому прячут свой страх под маской одинаковости и чернят тех, кто не такой, как они.
Она произнесла эту речь так, словно предлагала: «Эй, приятель, орехов хотите?»
— Знаете, они ведь о нас говорят, — продолжала Трейси. — Им интересно, кто вы такой и почему сидите в моей машине.
— Понимаю.
— Я знала, что так и будет. Вот почему хотела, чтобы вы сели ко мне в машину.
— И это я тоже понимаю.
Она довольно долго смотрела на меня, потом отвернулась.
— Как думаете, может, это легкомысленно с моей стороны? Ненавижу быть легкомысленной. И стараюсь вести себя разумно.
«Шестнадцать лет!»
— Трейси, — начал я. — Думаю, что Мими могла связаться с людьми, которые имеют отношение к ее похищению. С людьми, которых она считала своими друзьями и с которыми могла уйти добровольно.
