Я вернулся к «корвету», сел за руль и посмотрел в сторону ворот. Мими находилась в доме и, похоже, не собиралась его покидать. Кроме того, у меня не было оснований считать, что здесь ей угрожает опасность. Мне следовало найти телефон и позвонить в полицию — самый разумный и очевидный шаг. Посидев еще немного, я включил двигатель и поехал на запад.
На углу Беверли-Глен и Малхолланд-драйв я нашел небольшой магазинчик и воспользовался телефоном-автоматом. Я вновь позвонил в телефонную компанию, сообщил свое имя и номер лицензии, затем назвал адрес на Малхолланд-драйв и спросил, кто там живет. Диспетчер телефонной компании ответил, что по этому адресу установлены четыре телефона, но они не включены в телефонную книгу. Два телефона оплачивает некая компания с названием «Грей шилд энтерпрайз», два других — мистер Кира Асано, а все счета направляются в бухгалтерскую контору на бульваре Уилшир.
— Речь идет о художнике Кира Асано? — поинтересовался я.
— Прошу прощения, сэр?
Я повесил трубку.
Разменяв побольше мелочи, я позвонил в «Геральд экзаминер» и спросил, на месте ли Эдди Дитко. Он оказался на месте.
Эдди сначала долго-долго кашлял, потом проворчал:
— Элвис Коул, дерьмо. Я слышал, что тебя пристрелили в Сан-Диего. Какого черта тебе нужно?
Эдди любит меня как сына.
— Ты что-нибудь знаешь о типе по имени Эдди Танг?
— Я что, должен знать о каком-то придурке только потому, что его зовут так же, как меня?
Видите? У него всегда найдется для меня доброе слово.
— Ну а как насчет Юки Торобуни?
В горле у Эдди что-то заклокотало, и он смачно сплюнул.
— Тогда скажи, что тебе известно о парне по имени Кира Асано?
— Какой-то художник, узкоглазый. Верно?
— Именно за это, Эдди, я тебя и люблю. Ты такой чуткий.
— Дерьмо. Тебе нужен Асано или моя чуткость?
— Асано.
— Ладно. В шестидесятых попал на страницы «Таймс». В те времена считался знаменитым художником, главным образом благодаря своим минималистским пейзажам — пустые пляжи и прочая дребедень. Он перестал писать и переехал сюда, заявив, что Америка станет новой Японией и он намерен внедрить самурайский дух в американскую молодежь. Фу, ну и дерьмо!
— «Хагакурэ», — произнес я.
— Чего, чего?
— Что еще?
Эдди снова захрипел, а потом сказал:
— Господи! Ты даже не поверишь, что я могу найти, покопавшись в себе. — («Уж этот мне Эдди!») — Асано основал нечто под названием Серая армия, в которую вошло около двухсот ребят. Впрочем, это было уже сто лет назад. Устаревшие новости. Я уже давно ничего о нем не слышал.
— Он опасен? — спросил я.
— Это я опасен, черт побери! Асано просто чокнутый.
Я повесил трубку и вернулся в «корвет», но двигатель включать не стал. Проклятье! Может быть, Кира Асано стоит за кражей «Хагакурэ». Мими могла связаться с этой организацией, так как считала свою жизнь пустой и бессмысленной, а Асано уверял, что «Хагакурэ» сыграет важную роль в возглавляемом им движении. Но про «Хагакурэ» узнал Эдди и захотел заполучить книгу — с помощью Мими. «Только ты и я, малышка». Ну и ну!
Из магазинчика вышел толстяк в мешковатых шортах, с коричневым бумажным пакетом в руках. Внутри продавец-иранец смотрел миниатюрный телевизор. Толстяк взглянул на меня, кивнул, сел в черный «ягуар» и уехал. На маленькой стоянке снова стало тихо. До меня доносилось только жужжание насекомых, вьющихся вокруг уличных фонарей. Здесь, в горах, этот магазинчик был островком света.
Я приехал, чтобы вызволить Мими, и сделать это будет не так уж трудно. Можно позвонить копам — пусть немного поработают — или вернуться к дому Асано, вломиться через ворота и отправить Мими в спасительную тишину ее дома, к Брэдли и Шейле. Вот только едва ли она захочет с ними остаться. Ведь что-то заставило ее уйти. Что-то превратило девочку в другого человека, прижигающего собственное тело сигаретами, заставило носить разные маски на все случаи жизни, вынудило ее так некрасиво сбежать из дома, причинив родителям такую боль, причем здесь она явно была готова зайти очень далеко. Что-то здесь было не так.
Я сидел в «корвете», смотрел на теплый свет, льющийся из окон магазинчика, и размышлял о разных Мими. О Мими, с которой я беседовал, и Мими, которую знали Шейла и Брэдли, о Мими, подруге Трейси Луизы Фишман, и Мими, считавшей, что ребятишки в серой форме имеют «цель». «Теперь я с людьми, которые меня любят». Может быть, завтра появится другая Мими. Может быть, прежде чем что-то предпринимать, необходимо выяснить, какая Мими настоящая.
В восемнадцать минут одиннадцатого я завел машину, выехал на Малхолланд-драйв и отправился домой.
24
В девять сорок на следующее утро я вернулся по Малхолланд-драйв, остановился возле ворот дома Асано и нажал синюю металлическую кнопку переговорного устройства. Женский голос спросил:
— Я могу вам помочь?
— Да, можете. Меня зовут Элвис Коул, и я хотел бы поговорить с Мими Уоррен.
Ничего не произошло.
Я вновь нажал на кнопку и прокричал:
— Тук, тук, тук! Куриные деликатесы!
Женский голос сказал:
— Здесь нет Мими Уоррен.
— А как насчет того, чтобы поговорить с Кира Асано?
— У вас имеется предварительная договоренность, сэр?
— Да. На имя Джорджа Буша.
Теперь заговорил мужской голос:
— Если вы хотите договориться о встрече с мистером Асано, мы сможем найти для вас время ближе к концу недели. Ну а если вас это не устраивает, освободите подъездную дорогу.
— И не подумаю.
Последовала долгая пауза.
— Если вы не освободите проезд, сэр, мы вызовем полицию.
— Идет!
Я выключил двигатель, вышел, скрестил руки на груди и прислонился к крылу. Минут через пятнадцать парадная дверь распахнулась, и по подъездной дорожке ко мне направились два азиата. Они были одеты в серую форму, которую я уже здесь видел. Серая армия. Только эти двое не выглядели симпатичными ребятишками. Они были немногим младше меня, с плоскими лицами и холодными глазами. Тот парень, что шел слева, держал руки вдоль тела, как это делают снайперы. Второй поигрывал утяжеленной полицейской дубинкой и выглядел весьма довольным собой. Когда они приблизились к воротам, я сказал:
— Эй, Кира не стоило высылать вперед почетный караул. Я тронут.
— Ты будешь еще больше тронут, если не уберешь отсюда эту кучу дерьма, — заявил обладатель дубинки.
— Кучу дерьма? — переспросил я.
— Тебе здесь нечего делать, — отрезал Снайпер. — Кроме того, ты находишься на частной территории. Проваливай.
