— Тебя обязательно найдут. Рано или поздно тебе придется поговорить с родителями.
— Нет!
— Сейчас, пока в это еще не втянуты полицейские, самый удачный момент. Существуют люди, которые работают с детьми и их родителями и помогают им договориться. Помогают членам семьи стать ближе.
Мими Уоррен ухмыльнулась и посмотрела мне в глаза:
— Мой отец и так достаточно близок. Куда уж ближе!
Я начал дышать медленно и глубоко, чувствуя, как меня пробирает дрожь. Мими ущипнула себя за бок и пожевала губу, а потом ее взгляд устремился в никуда. В ее глазах появилось то пустое, испуганное выражение, которое я видел у уличных ребятишек на Голливудском бульваре. Ребятишек, убежавших из Индианаполиса, Канкаки или Богалуса, где их жизнь была такой ужасной, что они уже никогда не смогут стать нормальными людьми. Я понял, что Мими действительно могла покончить с собой.
— Мими, твой отец занимался с тобой сексом?
Из ее покрасневших глаз брызнули слезы, и она начала раскачиваться.
— Надеюсь, они передумали и не стали вручать ему эту гребаную награду, — прошептала Мими, но обращалась она не ко мне.
— Твой отец сексуально домогался тебя?
Пальцы правой руки задвигались быстрее, вгрызаясь в мягкую плоть. Наверное, она сама не замечала, что делает. Мне хотелось протянуть руку и остановить Мими.
— А твоя мать знает?
В ответ она только пожала плечами. Слезы текли по ее щекам и попадали в рот. Она достала новую сигарету и закурила. Ее пальцы были мокрыми от слез и оставляли на бумаге серые разводы. Она смущенно хихикнула, но взгляд стал безумным.
— Мы с Эдди собираемся пожениться. Он сказал, что мы будем жить в пентхаусе на бульваре Уилшир, в Вествуде. У нас будут дети, и мы будем ходить на пляж. — Она явно сама себя уговаривала.
— Хочешь пожить у меня?
Она покачала головой.
— Я знаком с женщиной по имени Кэрол Хиллегас. Она работает с детьми, у которых возникли схожие проблемы. Хочешь, отвезу тебя к ней?
Она снова покачала головой. «Я с людьми, которые меня любят».
— Ладно. Я не стану забирать тебя отсюда, — со вздохом сказал я. — И не буду ничего сообщать копам или твоим родителям. Тебе не придется возвращаться домой и встречаться с отцом, если не хочешь. — Я вытащил визитную карточку и вложил ей в руку, но Мими посмотрела на карточку невидящим взглядом. — Здесь телефоны офиса и домашний. Если не сможешь дозвониться, оставь сообщение на автоответчике. Я хочу, чтобы ты некоторое время побыла здесь. Я не хочу, чтобы ты шлялась по ночным клубам, и не хочу, чтобы ты ходила с Эдди Тангом.
Она хихикнула.
— Малышка, Эдди Танг — плохой человек.
Она снова захихикала, потом всхлипнула. Ее хрупкое тело затряслось, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Я обнял Мими и мрачно посмотрел на Фрэнка.
— Не могу обещать, что все будет замечательно. Не могу обещать, что все будет просто хорошо. Могу лишь сказать, что с тобой случилось то, что ни в коем случае не должно было случиться, но теперь пришло время это исправить, и я позабочусь о том, чтобы тебе помогли. Договорились?
Она кивнула, продолжая раскачиваться.
— У меня все перепуталось в голове. Я не знаю, что делать. Не знаю, не знаю.
Я обнимал Мими до тех пор, пока ее слезы не иссякли.
— Я позвоню Кэрол Хиллегас, а потом навещу тебя. Мы сможем все исправить.
Она снова кивнула.
Когда я уходил, Мими Уоррен стояла на краю теннисного корта и смотрела в долину. Она продолжала раскачиваться. Бобби загородил мне проход в воротах и строил из себя крутого парня.
— Что, хорошо провел время? — осведомился он.
Я подошел к нему совсем близко и сказал:
— Если с ней что-нибудь случится, я тебя убью.
Бобби сразу же перестал улыбаться. Фрэнк попытался оттащить Бобби в сторону. Бобби облизнул губы, но даже не пошевелился. Фрэнк посмотрел на меня.
— Забудь о нем, — сказал Фрэнк.
Я бросил на Бобби убийственный взгляд, а потом повернулся и ушел.
27
Я направился к выходу из поместья Асано. Ворота открылись, я вышел, ворота закрылись. Я сел в «корвет», захлопнул дверцу, сделал глубокий вдох и потер глаза. Потом надавил пальцами на щеки, под челюстью и на виски. Мышцы шеи и верхней части плеч были напряжены, как спинакер,
[48]
и мне никак не удавалось их расслабить.
Я вернулся по Малхолланд-драйв к маленькому магазинчику на углу и позвонил Кэрол Хиллегас. В прошлом, когда мне доводилось находить сбежавших из дома подростков, Кэрол всегда помогала. Она понимает детей и консультирует их в реабилитационном центре для подростков под названием «Дом на полпути», расположенном в Голливуде. Я вкратце рассказал ей историю Мими и попросил разрешения к ней заехать. Она обещала, что освободится к одиннадцати. Я повесил трубку и позвонил Джиллиан Беккер.
— Мне надо, чтобы вы встретились со мной в Голливуде через тридцать минут, — заявил я.
— У меня нет ни минуты свободного времени, — отрезала она.
— Это связано с Мими.
— Вам удалось ее найти? — запинаясь, спросила она.
Возможно, ей стало страшно.
— Вы готовы со мной встретиться?
Она ничего не ответила.
— Сейчас не время думать о бизнесе. Я знаю, где она, я с ней говорил, и нам с вами просто необходимо кое-что обсудить. Брэдли вернулся из Киото?
— Да.
— Я не хочу вовлекать Брэдли и Шейлу до тех пор, пока мы с вами не поговорим.
— Почему?
Я ничего не ответил.
После долгого молчания она сказала:
— Хорошо. Где встречаемся?
Когда я подъехал к заведению Кэрол, Джиллиан Беккер уже стояла у входа, опираясь на крыло своего «БМВ». На ней были кремовый брючный костюм, белая шелковая блузка и солнцезащитные очки с зеркальными стеклами. Реабилитационный центр Кэрол находится в построенном еще до войны двухэтажном здании на загаженной улице под названием Карлтон-вэй, в одном квартале от Голливудского бульвара. Возле винного магазина на углу вечно ошиваются парни, не знающие, чем заняться, на пожухлой траве повсюду окурки, банки и грязные пластмассовые стаканчики. Однако перед домом Кэрол Хиллегас была ухоженная лужайка, сам дом блестел свежей краской. Похоже, это было самое приличное здание во всем квартале. Мне показалось, что солнцезащитные очки были нужны Джиллиан Беккер, чтобы спрятаться за ними.
— В одном мне не откажешь: я знаю, как развлечь девушку.
