В следующих трех папках содержались записи по похожим делам: в двух речь шла о подозрении в измене, в третьей — заявление от хозяина продуктового магазина, который решил, что один из его продавцов ворует товары для дома.
В пятой папке я обнаружил новые фотографии Джоди Тейлор, вырезанные из газет и журналов и, похоже, студийных пресс-релизов. А между статьями лежали ксерокопии первых двух страниц документа, в котором говорилось о передаче некоей Марлы Сью Джонсон на попечение штата Луизиана ее биологическими родителями Памелой Э. Джонсон и Монро Кайлом Джонсоном 11 июля тридцать шесть лет назад. Документы были составлены не по форме, и в них не было подписей сторон. К ним было прикреплено свидетельство о рождении Джоди Тейлор, а также второе свидетельство о рождении, где говорилось, что у Памелы Э. Джонсон и Монро Кайла Джонсона 9 июля родилась дочь Марла Сью Джонсон. В день рождения Джоди.
Господи Иисусе!
На обратной стороне свидетельства о рождении карандашом был написан адрес: Текумсе-лейн, 1146. Я переписал адрес в блокнот.
Я довольно долго простоял, уставившись на свидетельство о рождении и документ о передаче ребенка на попечение штата, затем привел офис Джимми Рэя Рибнэка в первоначальный вид, закрыл за собой дверь, вдохнув запах сырых креветок, и направился в кафе на другой стороне улицы. За прилавком стоял все тот же повар с изрытым оспинами носом, за столиком у окна сидел все тот же морщинистый старик в шляпе с обвисшими полями. Старик курил с чувством собственного достоинства.
— Можно позвонить? — спросил я.
Около туалета на стене висел телефон-автомат.
Повар молча кивнул. У него появилось занятие: наблюдать за мной.
Я бросил в автомат четвертак и набрал номер Марты Гидри, которая ответила после второго гудка.
— Марта, это Элвис Коул, — сказал я.
— Что?
«Рейд» в действии!
— Это Элвис Коул, вы меня помните?! — изо всех сил заорал я. Старик и повар не сводили с меня глаз. Я прикрыл рукой микрофон: — У нее с ушами проблема.
Повар кивнул и сказал, что с такими бывает очень непросто.
— Проклятые жуки! — завопила Марта Гидри, и я услышал шипение струи, потом шлепок по стене и ликующий голос Марты: — Попался, сукин сын!
— Марта? — попытался я привлечь ее внимание.
Раздался грохот — и она вернулась в реальный мир, еще не успев отдышаться после атаки на врага.
— Как у тебя с животом? Я знаю, каково это бывает, когда путешествуешь. Стоит мне выйти из дома, как потом неделю не могу прокакаться.
«Ну что за прелесть эта Марта!»
— Те люди, фамилию которых вы пытались вспомнить, случайно не Джонсон? — спросил я.
— Джонсон.
— Памела и Монро Джонсон.
Я услышал громкий хлопок.
— Ты бы видел, какого громадного таракана я только что пришила.
— Джонсон, Марта. Их звали Джонсон?
— Вроде бы. Белая рвань. Жили тут неподалеку, — заявила она. — Проклятье, Пэм Джонсон умерла тысячу лет назад.
Я поблагодарил Марту Гидри за помощь, повесил трубку и уставился на адрес, который переписал из папки Джимми Рэя. Текумсе-лейн, 1146. Бросив в автомат еще один четвертак, я набрал номер справочного бюро. Мне ответил приятный женский голос, молодой.
— Как дела?
— У вас зарегистрирован номер на Текумсе-лейн, Памела или Монро Джонсон?
Она на секунду замолчала, потом сказала:
— Нет, сэр. Но у нас полно других Джонсонов.
— А кто-нибудь из них живет на Текумсе-лейн?
— Мне очень жаль, сэр, но у меня ничего нет о Памеле или Монро Джонсон или Текумсе-лейн.
Я повесил трубку.
— Неудача? — спросил повар.
Я кивнул. Старик за столом у окна пробормотал что-то по-французски.
— Что он сказал?
— Хочет знать, что вам нужно, — ответил повар.
— Я пытаюсь найти Монро и Памелу Джонсон. Думаю, они живут на Текумсе-лейн, но я не знаю, где это.
Повар перевел мои слова на французский, старик ответил, и они стали о чем-то толковать.
— Он не знает Джонсонов, — сообщил мне наконец повар, — но говорит, что Текумсе-лейн находится в Юнисе.
— В Юнисе?
— Это в двадцати милях к югу отсюда.
Я улыбнулся старику.
— Поблагодарите его от меня.
— Он вас прекрасно понимает, просто плохо говорит по-английски, — сказал повар.
— Merci, — кивнул я старику.
Старик прикоснулся двумя пальцами к шляпе. С чувством собственного достоинства. Удачу нужно хватать за хвост там, где она появляется.
— Il n'y a pas de quoi.
[13]
Я вернулся к своей машине, нашел на карте Юнис и отправился прямиком туда. Как и в Вилль-Платте, местность здесь была плоской, перерезанной то тут, то там речушками и прудами, промышленными водостоками, полями с бататом и болотистыми участками, исполосованными нефтяными трубопроводами и воздухозаборниками. Юнис был больше Вилль-Платта, но не намного и выглядел аккуратным городком с множеством церквей, школ и необычных старых зданий.
Текумсе-лейн оказалась приятной улицей в старом жилом районе, с маленькими каркасными домиками и аккуратно подстриженными кустами азалий. Дом номер 1146, с крошечной лужайкой перед входом, потрескавшейся бетонной дорожкой и высоким деревянным крыльцом, располагался в центре квартала.
Я оставил машину у тротуара, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Мне открыла немолодая чернокожая женщина в форме медсестры.
— Чем могу вам помочь?
Я наградил ее своей самой обаятельной улыбкой.
— Миссис Джонсон?
— О нет.
— Я ищу мистера и миссис Джонсон. Мне сказали, что они живут здесь.
Из дома плыли запахи лекарств и хвойного освежителя воздуха.
Она покачала головой, не дав мне договорить.
— Вам нужно поговорить с миссис Будро. Я работаю на нее.
— А кто такая миссис Будро?
— Хозяйка дома, — ответила медсестра.
Изнутри донесся приглушенный хлопок, и скрипучий мужской голос прокричал что-то про груши. Женщина вышла на крыльцо, прикрыла за собой дверь и только после этого добавила:
— Она живет не здесь. Только приезжает утром и вечером.
Я напустил на себя смущенный вид. Получилось довольно правдоподобно.
— А что, Джонсоны переехали?
— Нет. Мистер Джонсон — ее отец. Раньше она сдавала дом, но теперь позволила ему здесь жить. — Медсестра плотнее прикрыла дверь и заговорила чуть тише: — Понимаете, его нельзя оставлять одного, а в дом престарелых они его отдавать не хотят. Но и с ними он жить не может. — Она чуть приподняла брови. — Он очень болен.
