Ах, вот оно что! Видимо, подсознание выцепило в зеркале заднего вида эту несуразицу и почему-то озадачилось. И затеребило меня за подол, отвлекая от главного – ожидания Мартина и его спутницы.
Я даже не поняла, откуда он взялся, во всяком случае, через главный въезд он не проезжал, я бы заметила это чудо советского автопрома: старый, раздолбанный «ГАЗ», их еще в свое время называли «козликами» за способность скакать по бездорожью, гремя внутренностями.
Я искренне полагала, что подобные раритеты давно гниют на свалках, потому что на дорогах ничего подобного не встречала, и вдруг – нате вам! Да еще где – в Марвихе, в заповеднике гламура и статуса!
Автохлам грязно-зеленого цвета с брезентовым верхом притаился в самом дальнем углу паркинга, там, где еще не поставили ограждение, рассчитывая, вероятно, что в эти кусты никто не полезет. А вот полез, причем владелец «козлика» старался, похоже, остаться незамеченным. Во всяком случае, он почти сливался с кустами, возле которых стоял. И когда парковка заполнится машинами полностью, эту груду металлолома действительно не будет видно.
Но пока автомобиль торчал, словно гнилой зуб. На таком расстоянии я не могла разглядеть, кто там за рулем, но водительское сиденье точно не пустовало.
И чем больше я смотрела туда, тем хуже мне становилось. Совершенно иррациональный, какой-то детский страх холодным слизнем пополз вдоль позвоночника, казалось, что там, в безобидном автостаричке притаилось... притаился...
Додумать не успела, легкий стук в окно буквально подбросил меня на сиденье, аж зубы клацнули.
– Варвара Николаевна, вы там?
Вот клуша, а? Засмотрелась на обычный дряхлый «газик», понапридумывала себе невесть что и проворонила появление своей подопечной. Небось и Мартина со спутницей тоже!
– Да, Карина, все в порядке. Не задерживайтесь, бросайте мне пригласительный.
– Отличненько! Вот, держите, – ко мне на колени спланировал невероятно пафосный, черный с золотом, пригласительный билет. – Жду вас в зале.
– Да, иду.
ГЛАВА 12
Ну что же, Варвара, вперед! И не вздумай больше отвлекаться на всякую ерунду, ты здесь по делу, вот и займись им.
Выходить из машины я не спешила, подожду, пока Карина воссоединится со своим кавалером, чтобы знать хотя бы, как выглядит этот придурок.
Ага, все ясно.
Ясно, почему у мадемуазель Сиволаповой-Эшли происходит столь обильное слюноотделение при одном лишь упоминании о душке Гизмо. Хотя у меня от одного вида таких мужчин начиналась изжога, словно после съеденного в один присест приторно-сладкого торта.
Потому что смазливые красавчики с наглыми самодовольными физиономиями у меня теперь ассоциируются с Олегом Свистуновым, моей первой школьной любовью и моим первым публичным позором.
А Сигизмунд Кульчицкий был именно таким: среднего роста, широкоплечий, густые русые волосы зачесаны назад и обрамляют слегка скуластое лицо шикарной волной, ярко-голубые глаза, прямой нос, чувственные полные губы – хорош собой, ничего не скажешь.
Вот только... Надменное выражение глаз, брезгливо приподнятая верхняя губа – пан Кульчицкий беседует с плебсом, то бишь с парковщиком. Властные жесты, нетерпеливые взгляды по сторонам – он явно недоволен, если судить по сдвинутым бровям, ор в адрес подбежавшей Карины.
Охо-хонюшки, кажется, дело у моей клиентки все-таки дохлое. Если парниша уже на втором свидании позволяет себе орать на подружку, а она умоляюще улыбается и, пожелай кумир, вылизала бы ему ботинки – тут без вариантов. Употребит этот плейбой девушку пару раз по назначению и бросит. Без бусиков и шубки.
Ладно, выполню задание. В конце концов, мне просто интересно. И почему я с братом ни разу не бывала на подобных мероприятиях?
Потому что была зацикленной на карьере трудоголичкой.
Так, контрольный взгляд в зеркало – макияж не поплыл, хороша, чертовка!
Теперь главное – элегантно выбраться из джипа, а не выпасть носом вперед, что вполне возможно при подобной высоте каблука. Хорошо хоть, что рядом с моим «Пыжищем» сейчас никого не видно, все машины проезжают мимо, в глубь парковки. Можно выкорчевываться.
Ну что же, в целом получилось неплохо. С элегантностью, правда, отношения не сложились, потому что высоковато, но платье не задралось, физического и морального падения не произошло, так что все ОК.
И я поплыла ко входу. Именно поплыла, потому что походка на тонкой высоченной шпильке – это вам не стремительный топоток в удобных туфельках.
И, кстати, я заметила за собой одну особенность – когда я в образе (то есть с макияжем), у меня меняется манера поведения и даже тембр голоса. Братец называет меня в такие моменты «весенней Багирой». Грациозна, чувственна и опасна.
Да, я такая. Р-р-рмяу!
Ой, а как приятно, когда на тебя так пялятся! Забытое уже ощущение, ведь больше года прошло с того сволочного корпоратива, когда я потрясала основы мироздания и своей жизни.
– Ваш пригласительный, мадам? – вежливо улыбнулся секьюрити.
– Да, пожалуйста, – я протянула пафосный квиток.
– А где ваш спутник?
– Простите, а наличие особи мужского пола поблизости обязательно? – усмехнулась я. – Что-то я не припомню, чтобы в пригласительном об этом упоминалось.
– Нет, конечно, – смутился шкафоподобный охранник, – просто...
– Просто вы привыкли, что женщины на подобных мероприятиях всего лишь аксессуар успешного мужчины? И наоборот?
– Ну что вы...
– Зая, поторопи ее! Чего она стала в дверях, проход перегородила? – раздался за спиной капризный голосок.
Даже не оборачиваясь, могу сказать – там силиконовый пупс. В смысле – блонд с папиком.
– Меньше всего, любезная, – промурлыкала я, так и не соизволив обернуться, – мне хотелось бы доставить проблемы вашему проходу. Ведь это, в первую очередь, причинит неудобство вашему спутнику.
Секьюрити не удержался от звучного фырка.
– Мартин! – взвизгнула девица. – Она хамит! Причем не только мне, но и тебе!
Мартин?!
Я сделала пару шагов вперед и только потом медленно повернулась. Да, это был он. Мартин Пименов собственной персоной. А рядом...
Ну что же, обычное мыло. Или шило. Хороша, длиннонога, губаста, грудаста, блонд.
Увидев мое лицо, Мартин как-то странно вздрогнул. Неужели узнал? Быть этого не может! Ладно, сейчас проверим.
– Вы тоже сочли мою реплику хамством? – В образе голос у меня становится на полтона ниже и приобретает бархатистость.
– Нет, что вы, – хрипло произнес Мартин, затем откашлялся и продолжил: – Это я прошу прощения за поведение моей спутницы.
