Книга Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау, страница 15. Автор книги Марек Краевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау»

Cтраница 15

Мок подвинул к Анвальдту коробку с сигарами, а сам медленно и аккуратно обрезал щипчиками конец выбранной сигары. Ассистент криминальдиректора Дитмар Кранк поставил перед ними чайник и чашки.

— С чего вы намерены начать, Анвальдт?

— Господин криминальдиректор, у меня сложилось определенное впечатление…

— Давайте без титулов. Я не настолько чопорен, как барон.

— Как вам будет угодно. Сегодняшнюю ночь я провел за чтением актов по этому делу. Мне хотелось бы знать, что вы думаете о соображениях подобного рода: кто-то сделал из Фридлендера козла отпущения, ergo [18] кто-то хочет скрыть подлинного преступника. Быть может, этот «кто-то» и есть убийца. Я должен найти того или тех, кто впутал в это дело Фридлендера, а точней говоря, подбросил его вам на съедение. И потому начну я с барона фон Кёпперлинга, поскольку это он указал вам на Фридлендера. — Анвальдт украдкой усмехнулся. — Кстати сказать, как вы вообще могли поверить, что шестидесятилетний человек за полчаса убил железнодорожника, после чего совершил два половых акта, в чем, как можно догадаться, жертвы ему отнюдь не способствовали. Затем убил обеих женщин, сделал на стене надпись на неведомом языке, а потом выпрыгнул в окно и растворился в ночном мраке. Покажите мне двадцатилетнего парня, который был бы способен совершить что-либо подобное.

— Дорогой господин Анвальдт! — рассмеялся Мок. Ему пришелся по душе наивный энтузиазм ассистента. — У эпилептиков, также и после припадка, довольно часто проявляются невероятные, сверхчеловеческие силы. Все это результат действия неких таинственных гормонов, о чем проинформировал меня врач Фридлендера доктор Вайнсберг. У меня не было оснований не верить ему.

— Вот именно. Вы ему верите. А я никому не верю. Я должен увидеться с этим врачом. Возможно, кто-то заставил его рассказать вам о невероятных возможностях эпилептиков, о трансе дервишей и тому подобных… — Анвальдт не сразу нашел нужное слово, — тому подобных бреднях.

Мок не спеша пил чай.

— Молодой человек, вы чрезмерно категоричны.

Анвальдт одним глотком отпил полчашки. Любой ценой он хотел показать криминальдиректору, как уверен в себе в делах подобного рода. Но именно уверенности ему и недоставало. В эту минуту он вел себя как мальчик, который, проснувшись, обнаружил, что простыня у него мокрая, и теперь не знает, что делать. (Я был выбран, я — избранник, я заработаю кучу денег.) Он допил чай.

— Я хотел бы получить протокол допроса Фридлендера, — сказал Анвальдт, стараясь придать голосу твердость.

— Зачем вам протокол? — Теперь в тоне Мока не было никакой шутливости. — Вы уже несколько лет служите в полиции, и вам должно быть известно, что иногда подследственного нужно как следует прижать. Протокол подретуширован. Лучше я сам расскажу вам, как это было. В конце концов, ведь это я его допрашивал. — Он взглянул в окно и стал неторопливо придумывать: — Я спросил его об алиби. У него его не было. Мне пришлось его ударить. (Кажется, гестаповец Конрад очень быстро заставил его говорить. У Конрада для этого есть свои методы.) Когда я спросил его про таинственные надписи, которыми он заполнял толстые тетради, он засмеялся и сказал, что это послание его собратьям и они обязательно отомстят за него. (Я слышал, что Конрад бритвой подрезает сухожилия.) Мне пришлось использовать более решительные методы убеждения. Я велел привести его дочку. Это подействовало. Он тотчас успокоился и признал свою вину. (Бедная девочка… Я ничего не смог поделать, пришлось отдать ее Пёнтеку… Он посадил ее на морфин и подсовывал в постель разным важным шишкам.)

— И вы поверили сумасшедшему, которого перед этим так шантажировали? — Анвальдт с изумлением воззрился на Мока.

Мок веселился от души. Он занял по отношению к Анвальдту позицию Мюльхауза: добрый дедушка гладит по головке расфантазировавшегося внука.

— А чего вам не хватает? — Мок иронически улыбнулся. — У меня сумасшедший эпилептик, который, по утверждению врача, может сразу после припадка совершать чудеса. Отсутствие алиби, зато есть таинственные записи в тетрадях. Если бы вы, имея такие данные, продолжали искать убийцу, вы никогда не завершили бы следствия. А может, вы и впрямь были чрезмерно дотошным в Берлине и старина фон Грапперсдорф в конце концов сослал вас в провинцию?

— Господин директор, неужели вас все это убедило?

Мок сознательно позволял постепенно проявляться раздражению. Он любил такую ситуацию, когда контролируешь волны эмоций и в любой момент можешь дать им выход.

— Вы следствие ведете или составляете мою психологическую характеристику? — рявкнул он. Но разыграл он это довольно скверно: Анвальдт ничуть не испугался. Мок не знал, что крик на молодого человека не действует. Слишком часто он слышал его в детстве.

— Извините, — сказал Анвальдт. — Я не хотел вас обидеть.

— Сынок, — Мок, удобней устроившись на стуле, вертел на пальце обручальное кольцо и мысленно составлял характеристику Анвальдта, — будь у меня такая тонкая кожа, я не смог бы прослужить в полиции без малого двадцать пять лет.

Мок сразу же заметил, что Анвальдт всего лишь изображает смирение. И это до такой степени его заинтриговало, что он решил принять участие в этой тонкой игре.

— Вы совершенно зря извинились. Тем самым вы проявили свою слабость. Дам вам хороший совет: всегда скрывайте свои слабые места, но обнаруживайте их у других людей. И тогда считайте, что этих людей вы поймали. Вы знаете, что означают выражения «иметь нечто на кого-то» или «держать кого-то в тисках»? Для одного тиски — страсть к азартным играм, для другого — гармонически сложенные эфебы, а еще для кого-то — еврейское происхождение. Закручивая такие вот тиски, я выигрывал несчетное количество раз.

— Значит ли это, что вы можете теперь использовать мою слабость против меня? Что можете схватить меня в клещи страха?

— А зачем мне это делать?

Анвальдт перестал изображать покорность. Разговор этот доставлял ему огромное удовольствие. Он чувствовал себя как представитель редкой научной дисциплины, который в поезде случайно встретил другого знатока этой науки и старается не считать стремительно пролетающих станций.

— Зачем? Но я же заново начинаю вести расследование, которое вы завершили с ошеломляющим успехом. (Насколько мне известно, успех этот весьма способствовал твоей карьере.)

— Ну так и веди расследование, а не устраивай мне психологическую вивисекцию! — Мок решил снова слегка разозлиться.

Анвальдт сидел, обмахиваясь экземпляром «Бреслауэр цайтунг». В конце концов он рискнул:

— Я и веду. И начал с вас.

В кабинете зазвучал искренний смех Мока. Анвальдт робко вторил ему. В соседнем кабинете Форстнер безрезультатно пытался подслушивать через стену.

— Ты мне нравишься, сынок. — Мок допил чай. — Если возникнут какие-то трудности, звони мне в любое время дня и ночи. У меня имеются тиски почти на каждого в этом городе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация