Этот пансион был расположен в сомнительном районе неподалеку
от площади «Слон и замок», и издалека было видно, что это дешевое заведение
самого низкого пошиба. За стойкой портье сидел мрачный старик с редкими
сальными волосами и красными жилками на отвислых щеках. Отложив потрепанный
журнальчик с фотографиями девиц, он выжидающе уставился на Павла.
— Мне нужен номер. — Павел достал из внутреннего
кармана бумажник.
— Если с документами — двадцать фунтов в сутки, если без
документов — сорок, и деньги вперед…
— Плачу пятьдесят, и вы вообще никогда меня не
видели! — Павел положил на стойку купюру.
— А я вообще слепой! А также, если надо, глухой и
немой! — И старик, криво усмехнувшись, бросил на стол ключ от номера.
Павел поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй
этаж и пошел по тускло освещенному коридору.
Одна из дверей распахнулась, на пороге появилась несколько
потертая девица в розовом свитере, облегающем пышные формы, и чересчур короткой
юбке.
— Пока, красавчик! — бросила она в комнату и тут же
повернулась к Павлу. — Привет, красавчик! — промурлыкала она,
кокетливо поправив обесцвеченные волосы и выставив вперед выдающийся
бюст. — Ты, я вижу, совсем один?
— А ты, я вижу, даром времени не теряешь! — ответил
Павел, обходя девицу.
— Одиночество — это отвратительная вещь! — проговорила
она вслед Павлу. — Я могу составить тебе компанию… это обойдется тебе
совсем недорого…
— Как-нибудь в другой раз! — Павел повернул за угол.
Он прошел мимо девятого номера, который отвел ему портье, и
остановился перед дверью седьмого, принадлежащего Л. Голоффу, который в данный
момент приходил в себя в номере Павла.
Оглядевшись по сторонам, Павел использовал простейший прием,
которым не раз открывал гостиничные двери: отжал язычок замка пластиковой
кредитной карточкой.
Дверь открылась, и Павел проскользнул в номер.
Эта комната представляла собой резкий контраст с гостиничным
номером, который он только что покинул, оставив там своего соотечественника в
бессознательном состоянии.
Мебель здесь была потертая и разномастная, на низком
полированном столе виднелись пятна, прожженные сигаретами, клетчатое покрывало,
закрывавшее диван, было не первой свежести. Впрочем, Павел давно уже понял, что
в этом заведении в основном снимают номера с почасовой оплатой проститутки из
окрестных баров.
Павел внимательно осмотрел номер.
В прикроватной тумбочке он нашел только непременную Библию —
тоже куда более скромную, чем в его отеле, маленького формата, отпечатанную на
скверной тонкой бумаге. Подумав, что такой Библией он не смог бы оглушить
Голоффа, Павел задвинул ящик и продолжил осмотр комнаты.
Видимо, все оперативники мыслят почти одинаково. Во всяком
случае, Павел нашел тайник примерно в том же месте, где сам прятал документы.
Пластиковый пакет был подклеен скотчем, правда, не к задней стенке
холодильника, а к нижней стороне столешницы.
Павел хотел уже ознакомиться с содержимым пакета, но вдруг в
коридоре раздались торопливые шаги.
Эти шаги остановились перед дверью седьмого номера.
Павел судорожно заметался по комнате и, не найдя ничего
лучшего, юркнул в стенной шкаф.
На этот раз старая, дешевая мебель сыграла ему на руку.
Прямо перед его глазами оказалась щель, через которую Павел мог видеть все
происходящее в комнате.
Дверь открылась, и в комнату вошли двое.
Один из них, несомненно, был тот самый человек, которого
Павел совсем недавно оглушил Библией. Второй был постарше, повыше ростом, кроме
того, у него была особая примета — пышные рыжие усы.
— Что делать? — проговорил знакомец Павла, захлопнув за
собой дверь.
— Ушами не хлопать! — раздраженно отозвался усатый,
наливая виски в тяжелый стакан. — Как тебя угораздило так подставиться? А
Лешка вообще куда-то пропал…
— Нужно встретиться с Владом! — проговорил первый,
потирая затылок, и потянулся к телефону.
— Влад не велел отсюда звонить! — предостерег его
усатый. — Телефон наверняка прослушивается!
— А мобильник у меня сел! — огрызнулся первый и набрал
номер.
Дождавшись соединения, он понизил голос и проговорил:
— Влад, это я… нужно срочно встретиться… да знаю я, знаю, но
тут особый случай… да… хорошо… понял!
Он повесил трубку и повернулся к своему усатому напарнику.
— Влад сказал, что нужно отсюда срочно уходить. Прямо
сейчас.
— А куда?
— Мы встретимся в том же месте, где прошлый раз, и он даст
нам координаты новой базы.
— Хорошо. Собирай вещи, бумаги и пошли…
Павел понял, что, собирая свои вещи, они обязательно полезут
в шкаф. Что делать? Куда спрятаться?
Тем временем человек из гостиницы сунул руку под стол и переменился
в лице.
— Мать твою…
— Что случилось?
— Здесь кто-то был… бумаги пропали…
— Я говорил тебе — нельзя их здесь оставлять! Впрочем, если
бы ты взял их с собой, они бы тоже пропали… в общем, тем более нужно скорее
уходить!
Усатый тип шагнул к шкафу.
Павел вжался в заднюю стенку, достал пистолет, понимая, что
столкновения избежать не удастся…
Неожиданно задняя стенка шкафа, на которую он навалился
спиной, поддалась и немного отодвинулась в сторону. Павел торопливо налег на
нее и сдвинул еще немного, чтобы можно было пролезть в образовавшийся проем.
Проскользнув в открывшееся отверстие, он задвинул стенку за собой и перевел
дыхание, пытаясь понять, куда попал.
Он находился в другом таком же шкафу. Перед ним на
пластмассовых плечиках висела женская куртка с меховым воротником, дверца шкафа
была приоткрыта. Павел осторожно отодвинул куртку и выглянул.
Он увидел точно такой же номер, как тот, из которого только
что выбрался, с такой же дешевой потертой мебелью. Видимо, потайной проход из
номера в номер был устроен на случай полицейской облавы или какой-нибудь другой
неприятности.
Единственным отличием этого номера от комнаты номер семь
была широкая двуспальная кровать, на которой кипела работа. Толстый
красномордый англичанин, мелкий лавочник или клерк, лежал на кровати кверху
объемистым животом, а верхом на нем гарцевала та самая пышнотелая девица с
обесцвеченными волосами, которую Павел совсем недавно встретил в коридоре.
«Девушка явно не может пожаловаться на одиночество! —
подумал Павел. — Не успела расстаться с одним клиентом, как уже подцепила
следующего!»
Девица, хотя и изображала бурную страсть, услышала шорох в
шкафу и повернулась. Увидев Павла, она в первый момент удивилась, но затем
быстро сориентировалась и, не прекращая своего занятия, выразила лицом целую
гамму эмоций — от возмущения его поведением до недвусмысленного предложения
занять следующее место в ее списке.
