Во дворе к Андрюше намертво прилипла кличка Ботаник С
Портфелем.
Правда, когда все закончили школу и в полный рост встал
вопрос о поступлении в институт, бывшие одноклассники впервые взглянули на
Андрея с некоторым уважением: ему было гарантировано поступление на физический
факультет, а все остальные засели за учебники, чтобы не загреметь в армию.
Кое-кому из старых знакомцев не повезло на вступительных
экзаменах, кое-кому пришлось надеть сапоги и гимнастерку. Володе с поступлением
в институт помог его высокопоставленный отец.
Андрей поступил на физический факультет и был абсолютно
счастлив. Его одноклассники разбрелись кто куда — теоретическая физика была
тогда уже не в почете. Андрей же не колебался ни секунды: он будет заниматься
только ядерной физикой. Мама пыталась его отговорить, приводя в пример героев
старого фильма «Девять дней одного года» — там артист Алексей Баталов очень
натурально изображал больного лучевой болезнью. Андрюша только отмахивался.
Годы учебы в университете промелькнули незаметно в занятиях
физикой. Андрюша не разбрасывался на мелочи. Девушек на физическом факультете
было мало, и те шли нарасхват. Андрюша на девушек не смотрел — ему было некогда.
Оля Круглова поступила на экономический, и Андрей в ней разочаровался. Правда,
она об этом не знала.
К окончанию института выяснилось, что настоящей наукой, в
особенности ядерной физикой, занимаются не в больших городах, а в маленьких
засекреченных поселках далеко за Уральским хребтом. Поэтому если Андрей после
защиты диплома хотел добиться действительно серьезных результатов на выбранном
поприще, он должен был оставить родителей, оставить ленинградскую квартиру и
отправиться в городок под кодовым названием «Иркутск-18», которого не было ни
на одной, даже самой подробной карте.
Родители уже не так радовались его увлеченности наукой, а
после того как сын сообщил им, что уезжает, мама всерьез испугалась и едва не
заболела. Папа как мужчина был более стойким, но и он пил вечерами сердечные
капли. Они пытались убедить Андрюшу, что в большом городе тоже можно многого
достичь, но было уже поздно: он привык не разочаровывать их, а для этого нужно
было добиваться все более высоких результатов, брать новые и новые вершины.
Его увлечению наукой в немалой степени содействовало то, что
в те времена он, как и все его коллеги, получал заметную надбавку к окладу.
Кроме того, что еще важнее, снабжение в их закрытом городке осуществлялось по
высшему разряду, они могли купить продукты и промтовары, каких не бывало ни в
Москве, ни в Ленинграде, не говоря уже о других городах. Андрей и его
единомышленники — люди высокой науки — нимало этому не удивлялись, а принимали
как должное. Они, люди науки, работают на государство, и благодарное
государство за это поддерживает их материально. Так и должно быть, страна дает
понять всем, что наука, которой занимается Андрей, — самая нужная и
важная. Так что он мог спокойно заниматься этой своей наукой, не задумываясь о
мелких бытовых проблемах, не стоя после работы в многочасовых очередях за
колбасой или сосисками.
Здесь же, в «Иркутске-18», Андрей встретил девушку, которая
согласилась соединить с ним судьбу. Она была не ученой, просто скромной
лаборанткой, зато очень привлекательной, с трогательным наивным взглядом
голубых глаз и пухлой верхней губкой, придававшей ее лицу немного обиженное
детское выражение. Надо сказать, что и здесь, в «Иркутске-18», он не слишком
нравился противоположному полу, девушки его считали занудой и недотепой, но
Ниночка, как звали его избранницу, поверила в большое будущее Андрея, да и
надбавка к окладу сыграла не последнюю роль.
Он не был хорошим мужем, даже принимая во внимание солидную
надбавку к окладу. Женщинам нельзя показывать, что в жизни их любимого мужчины
существует более сильная привязанность. Женщины — собственницы, они хотят
обладать мужчиной целиком и безраздельно. Они ревнуют мужей к друзьям, к
работе, к матери, к детям от первого брака.
Нельзя сказать, что Ниночка безумно ревновала Андрея к
работе — она видела, что здесь, в «Иркутске-18», много было таких, как он, да
что там — почти все. Но муж ее никогда даже не делал вид, что он может
поступиться ядерной физикой ради жены. Он в то время как раз начал заниматься
новым многообещающим проектом — атомными энергетическими батареями для
космических станций, времени катастрофически не хватало, и единственное, о чем
он мечтал, — это чтобы в сутках было не двадцать четыре часа, а хотя бы
тридцать шесть.
Детей у них не было, Нина не хотела обременять себя малышом,
Андрей же просто об этом не думал. Он много работал, с утра до вечера пропадал
в лаборатории, вечерами же торопливо, не чувствуя вкуса, съедал приготовленный
женой ужин и садился за письменный стол. Думал, остервенело кусая карандаш,
потом писал формулы на листках бумаги, нервно зачеркивал написанное, мял
исписанные листки, потом вдруг хлопал себя по лбу, начинал, чертыхаясь, искать
среди измятых черновиков нужную запись, снова строчил что-то на мятых
листочках. Если Нина обращалась к нему с пустяковым бытовым вопросом, он
отмахивался, мог даже обругать. Она развлекалась самостоятельно — уходила в
гости к подругам, смотрела телевизор, он же работал до полуночи, чтобы вскочить
чуть свет и мчаться в лабораторию, претворяя там в жизнь ночные свои идеи.
Так продолжалось несколько лет, пока в стране не начались
кардинальные перемены.
Большая политика делалась в больших городах, у них же, в
засекреченном «Иркутске-18», политикой никто не интересовался. Им было некогда,
ведь все они были одержимы наукой, были Учеными с большой буквы. Все они
мечтали сделать великое открытие, открытие века, все упорно шагали к своей
Цели, так что за дело им было до тех, кто там произносит с экрана телевизора
пустые слова?..
Как выяснилось, они были не правы.
Очень скоро надбавка к окладу перестала играть такую
существенную роль, как прежде. Большие люди в Москве были заняты своими важными
делами и забыли про далекий «Иркутск-18». Кроме этого, они забыли еще про
многие такие же засекреченные города, про заводы, работающие на оборону, про
шахтеров, про детские дома и больницы, про пенсионеров и инвалидов. В городе
начались перебои со снабжением, и ученые стали голодать. У них не было ни
подсобных хозяйств, ни особенных накоплений, они не откладывали деньги на черный
день, а те, кто откладывал, оказались вдвойне не правы, потому что деньги
обесценились и купить на них было нечего.
Андрей ничего не замечал, как всегда отмахиваясь от вопросов
жены, пока однажды не разразился настоящий скандал. Ниночке понадобилось
разбить стопку тарелок, чтобы он оторвался от своих записей и поднял на нее
глаза. Она выкрикнула ему в слезах, что у нее больше нет сил бегать за
продуктами и стоять в очередях, что еще немного — и им просто нечего будет
есть.
Андрей долго не мог уразуметь суть проблемы, пока она не
вырвала из его рук стопку листков и не бросила их на пол, растоптав ногами.
Ведь он не смотрел по сторонам, не сидел вечерами у телевизора, слушая дебаты,
и никогда не ходил в магазины.
