– Кто из вас будет господином Бояровым?
– Это я, – шагнул вперед Павел.
– Их сиятельство велели передать, что сегодня вас принять уже не могут. Поздно. Они ко сну отошли. Сказано, чтоб вы зашли завтра, после одиннадцати часов.
Не дожидаясь реакции поздних визитеров, дворецкий повернулся и, не торопясь, отправился восвояси.
Все возражения приятелей не возымели никакой реакции. Швейцар расставил руки и, делая жесты, которыми крестьянки обычно выгоняют кур из огорода, стал теснить молодых людей к двери:
– Идите, идите, господа. Сказано утром – значит, утром. Не вводите меня в грех…
Через минуту они оказались на пустой улице. Какое-то время им понадобилось, чтобы прийти в себя. Наконец, Хомутов сказал:
– Я бы не советовал тебе возвращаться сегодня к дядюшке. Если желаешь, переночуем у меня. Только предупреждаю: у меня не так комфортно, как в графском доме.
– Да мне все равно, – понуро ответил Павел.
– Не раскисай. Вообще-то, князь слывет человеком слова и чести. Утро вечера мудренее. Завтра все станет на свои места.
Квартира Хомутова находилась на окраине и поразила Павла своим убожеством. Покосившийся деревянный домишко. Маленькая, сырая комнатка с низеньким оконцем. Железная кровать, стол, стул и табурет, на котором стоял таз с водой.
– Мой умывальник, – усмехнулся Виктор, заметив растерянность товарища. – Не обессудь, Павел, спать придется в одной кровати.
Тот ничего не ответил. У него не было выбора.
* * *
На другой день в девять утра компаньоны уже были в карете. Им предстоял неблизкий путь на противоположный конец города, где проживал капитан Дымов, недавний партнер Боярова по штоссу. Еще накануне вечером Хомутов объяснял Павлу:
– Завтра у князя будет решающий разговор. Нужны свидетели, если он вдруг пойдет на попятную.
– А пойдет ли он в свидетели? – усомнился Павел. – Ему-то зачем это надо?
Хомутов только рассмеялся:
– За сто рублей – пойдет, за двести – побежит, а за триста – и в морду кому угодно дать может. Или я его не знаю! Он всегда без денег. А тут ты его давеча общипал изрядно. Так что пойдет. Не сомневайся!
Капитан жил в маленьком грязном флигельке во дворе дома, который принадлежал какому-то купцу. Он еще валялся в постели и, казалось, совершенно не удивился раннему визиту своих недавних карточных соперников.
– Перстень, что ли, князь не отдает? – спросил он, сползая с постели.
– А вы, капитан, прозорливы, – засмеялся Виктор, без обиняков кладя на тумбочку две сторублевые купюры. – Вчера около полночи привезли ему деньги, а он сослался на то, что спит уж. Не принял. Велел сегодня в одиннадцать быть. Боюсь, что могут возникнуть недоразумения. Вы же помните, что сделка состоялась в два ночи?
Капитан взял два сотенных билета и стал их разглядывать, повторяя:
– Помню ли я, помню ли я?..
Хомутов молча достал еще сотню. Наконец, Дымов встрепенулся, сунул в карман деньги и озорно заявил:
– Еще как помню! А князь-то хитер… Спать в полночь отбыл, а как в карты, так до утра не угомонится. Я все отлично помню, господа. А что, перстенек стоит всей этой суеты?
– Стоит капитан, еще как стоит!
– Я сейчас мигом побреюсь, а вы пока присядьте.
Гости обвели комнатушку глазами: на единственный стул у тумбочки присел сам хозяин с бритвой в руке. Кроме кровати сидеть было негде.
– Мы подождем в карете. А вы не мешкайте.
– Сей минут, – буркнул капитан.
Ждать пришлось не менее получаса, и это было томительное ожидание. Наконец карета устремилась к центру столицы. За окнами моросил тоскливый дождь. Павел смотрел в окно и, как ему казалось, ни о чем не думал. На него навалилась какая-то усталость, обуревало полное равнодушие.
– Ты послушай, Павел Львович, – официальным тоном вдруг начал Хомутов. – Я чувствую, что князь не захочет отдавать залог. Если все наши увещевания окажутся тщетными, тебе придется… тебе придется вызвать его на дуэль…
– Ого, – хохотнул капитан Дымов, – как далеко зашло дело! Вы это серьезно, господа?
– Абсолютно серьезно. А вы, капитан, что, струсили? – в голосе Виктора прозвучал вызов.
– Дымов давно уже никого и ничего не боится. Хотя я и казенный человек, а нам, как известно, в эти игры играть нельзя. Но…
– Да ладно вам, если пойдем до конца, вы не останетесь внакладе.
– А я, господа, на полпути никогда не останавливаюсь, – повеселел капитан. – Господин Бояров можете рассчитывать на меня, как на себя самого.
Павел сидел, безучастно продолжая созерцать в окно унылые картины пригорода Петербурга. Казалось, что он либо пропустил мимо ушей предложение Хомутова, либо ему оно было абсолютно безразлично.
– Друг мой, да слышишь ли ты меня?
Бояров вяло отозвался:
– Какая дуэль… Я никогда и пистолета в руках не держал.
– Научу, – вмешался в разговор капитан.
– Я даже не знаю, как надо вызывать на эту самую дуэль…
– А тебе и вызывать не придется. Ты только, как разговор будет окончен, скажешь: «Вы, князь, лжец, аферист и каналья!» Он сам тебя вызовет. А остальное дело предоставь нам. Только вы, Павел Львович, все должны для себя решить сами и сейчас, чтоб потом не попасть в дурацкое положение. Иначе над вами весь Петербург смеяться будет!
В карете наступило молчание. Наконец Бояров тихо сказал:
– Назад в Рязань я не поеду, а без дядиного наследства мне в Петербурге не прожить. Значит, и решать-то нечего: откажется князь вернуть перстень, скажу, как вы велите.
– Вот это мужской разговор Павел Львович. Я, знаете ли, господа, уж на трех дуэлях бывал. Секундантом. Помню, с год назад…
– Помилуйте, Дымов, – оборвал его Хомутов. – Оставьте свои воспоминания! Бог даст, через пару дней вы нам все это поведаете в хорошем ресторане.
Ко входу в знакомый особняк они подкатили ровно в одиннадцать. На этот раз дверь распахнулась сразу. Вчерашний швейцар, увидев визитеров, молча поклонился и отступил в сторону, пропуская трех мужчин в уже знакомый, завешанный картинами вестибюль. Дворецкий стоял у колонны, он так же, не говоря ни слова, обозначил поклон и повел их за собой через анфиладу хорошо обставленных комнат. В одной стояли рыцарские доспехи, висели длиннющие, даже на вид тяжеленные мечи, кривые, багровые от выпитой крови, арабские сабли, изящные золоченые шпаги, отделанные перламутром мушкеты и мультуки. В другой за стеклами дубовых шкафов переливались разноцветными камнями кольца, перстни, короны…
– Нас ждали, – на ходу шепнул Павлу Хомутов. – Можешь не сомневаться, он откажет. Прошу тебя, прояви твердость, а то мы попадем в идиотскую ситуацию и опозоримся.
