– С другой стороны, я не понимаю, – продолжала я, паркуя машину возле СИЗО, – какой в этом смысл? Не будет Черненко – назначат другого декана. И новый декан точно так же сможет отчислить Гарика из университета.
– Да нет, что вы! – горячо возразила Юля. – Кроме Черненко, принципиальных преподавателей у нас больше нет. Сегодня говорили, что место декана займёт доцент Смирнов. Ему уж точно всё до лампочки. Вон Лидия Сергеевна подъехала, – забеспокоилась девушка, наблюдая, как из кроссовера «БМВ» пятой модели выбирается роскошная блондинка в кожаных брюках и лисьем жилете.
Женщина тоже заметила Юлю, выходившую из машины. Цокая по асфальту шпильками лаковых сапог, Лидия Сергеевна торопливо устремилась в нашу сторону. Я выбралась из-за руля и приготовилась к знакомству с матерью подзащитного.
– Здравствуй, Юленька, – приветливо поздоровалась Лидия Сергеевна, кидая на меня недоверчивые взгляды. – Это твоя подружка? А где же адвокат? Ты говорила, что привезёшь адвоката…
– Я адвокат Агата Львовна Рудь, буду защищать Владимира Мызина, – по всей форме представилась я, не ожидая ничего хорошего от этой дамы.
– Как это вы – адвокат? – словно почувствовав моё настроение, повысила она голос. – Вы что же, думаете, что сможете спасти Володю от тюрьмы? – с истеричными нотками продолжала женщина.
– Вас что-то смущает? – вскинула я бровь, стараясь придать лицу деловое выражение.
– Да это же смешно! – горько произнесла мать Володи. – Юля, кого ты привезла? А впрочем, с кем я разговариваю? Кому я доверила серьёзное дело? Лимитчице из подмосковной деревни!
К чести Юли, она спокойно выдержала град оскорблений, обрушившихся на неё, я даже позавидовала самообладанию клиентки.
– Вова не вас, а меня попросил помочь, – кротко улыбнулась девушка. – И я это делаю так, как считаю нужным. Я наводила справки. Адвокатское бюро «Устинович и сыновья» считается одним из лучших в Москве.
– Ни копейки от меня не получите на такого адвоката! – возмущалась Лидия Сергеевна, отступая к авто. – Так Володе и передай – ни копейки!
Сочтя, что знакомство с роднёй доверителя состоялось и продолжать дальнейшее общение – только терять время, я подбросила на ладони ключи от машины, перекинула через плечо сумку и под ругань Лидии Сергеевны вошла в здание СИЗО.
Подзащитный оказался смазливым юнцом с повадками неудачника и нервными руками скрипача. А может быть, вора-карманника, ведь тонкие артистичные пальцы – отличительная особенность обоих специальностей. Подбородок Владимира зарос рыжеватой щетиной и в сочетании со стильной чёлкой мог бы делать парня эдаким брутальным мачо, если бы не глаза. Ещё с порога я отметила, что глаза Володи Мызина выражают такую безудержную тоску, что даже мне, не склонной к сентиментальности, захотелось его усыновить. Подобный взгляд бывает у ребёнка, ждущего у окна маму, которая никогда не придёт. Знакомство с Лидией Сергеевной наводило на мысль, что Владимир и впрямь всё детство проторчал у окошка в ожидании ветреной мамаши, днями и ночами раскатывающей на дорогой машине по важным делам. Безобразная сцена перед СИЗО непроизвольно всплывала в памяти при взгляде на губы парня, которые то и дело кривились, как у обиженного ребёнка.
– Здравствуйте, Владимир, я ваш адвокат, – приветливо поздоровалась я, умело пряча нахлынувшие эмоции. – Зовут меня Агата Рудь, по просьбе Юли Щегловой я буду вас защищать.
– Не надо меня защищать, – буркнул Мызин, дёрнув уголком рта. – Так и передайте Юле. Мне предложили государственного адвоката, он меня вполне устраивает. Пусть Юля деньги не тратит. Может, меня вообще на пожизненное упекут, как она тогда жить будет?
– Почему вы думаете, что вас посадят, ведь вы же не убивали декана? – удивилась я. – Или всё-таки убили?
– Я этого не делал! – испугался подзащитный, некрасиво морща лицо. – Но кто мне поверит? Получается, я был последним, кто видел профессора Черненко. Причём общался с ним не самым мирным образом. А на следующий день в сумке, которая всю ночь была в машине, я нашёл кинжал из квартиры Петра Михайловича, а на моей куртке откуда-то взялись кровавые следы.
Из материалов дела я знала, что мёртвое тело обнаружила сестра убитого, приходившая два раза в неделю к одинокому брату, чтобы навести порядок в его холостяцкой берлоге. Заботливая родственница и застала профессора Черненко в бурой липкой луже на полу ванной комнаты. В спине профессора темнела запёкшейся кровью дыра от удара колюще-режущим предметом, предположительно кинжалом. Прилагалось подробное фото коллекции холодного оружия, развешенной на стене гостиной. В центре экспозиции зияло пустое место от предполагаемого орудия убийства. Отпечатки пальцев на ручке входной двери были видны невооружённым глазом. Как показала экспертиза, принадлежали они подозреваемому. Но не это меня беспокоило.
– Скажите, Володя, а как вы узнали, что ваша невеста у Черненко? Кто вам об этом сказал?
– Гарик и сказал, – бесхитростно ответил подзащитный. – Гарик Миносян. В тот день я помогал ему с продажей машины. Знаете, наверное, одному продавать транспортное средство опасно. Грабят, убивают, деньги отбирают. Сначала мы поехали в Южный порт, пристроили по дешёвке машину. А после продажи я повёз Гарика к Черненко, чтобы он передал профессору деньги. Пётр Михайлович, упырь, вымогал у Гарика взятку, грозился отчислить за неуспеваемость. А кому охота идти в армию?
Парень достал из кармана пачку сигарет, закурил и, нервно теребя в руках зажигалку, продолжал:
– Гарик поднялся к Черненко с деньгами, а я ждал его в салоне автомобиля. Минут через десять Миносян выбежал из подъезда злой как чёрт, орёт, что эта сволочь Черненко отказался брать деньги, намекает, что мало принёс. Я, говорит, в суд на него подам за вымогательство, а Юлька свидетельницей будет. В первый момент я не понял – что он несёт? Какая Юлька? А Гарик гнусно так улыбается – не веришь, говорит, сходи, посмотри, там твоя Юлечка у профессора сидит. В колготках и лифчике. Я, говорит, сам её в приоткрытую дверь кабинета видел.
Я передвинула диктофон поближе к подзащитному и поинтересовалась:
– Какие у вас отношения с Миносяном?
– Да никаких, – поморщился парень, затягиваясь едким дымом и роняя столбик пепла на дорогой кашемировый полувер. – Раньше Юлька встречалась с Гариком, а теперь встречается со мной. А до этого мы с Миносяном, можно сказать, дружили. Гарик в день убийства попросил его по старой дружбе по делам свозить. Сначала в Южный порт, затем на Сокол, к декану. Ну, я и свозил. В общем, Миносян, когда вышел от профессора, психанул и не стал садиться в машину, а пешком пошёл к метро. А я не удержался и поднялся посмотреть, правду ли говорит Гарик. Там бабка какая-то как раз в домофоне код набирала, за ней я и прошёл. Поднялся на этаж профессора, смотрю – дверь не заперта. Я потихоньку заглянул в квартиру, вижу – точно, Юлька. В колготках, и блузка на ней расстёгнута. Я Черненко по роже съездил и поехал в магазин за водкой. Потом напился и ничего не помню.
– Нет, вы уж припомните, с кем вы в ту ночь выпивали? – потребовала я.
