3. Находки и заключение:
A) Диагноз – параноидное нарушение личности плюс, возможно, параноидная мания, являющиеся результатом стресса, полученного в боевых условиях, и усиленного сегодняшними личными проблемами. Я пришел к выводу, что Райсу может казаться, что он неудачно проявил себя в бою, и соответственно, чтобы компенсировать ощущение неполноценности, он придумал для себя сказку, в которой был капитаном, выполнявшим секретные задания. Не имея другой информации, я не в состоянии поставить окончательный диагноз, а Райс отказался что-либо мне сообщить.
Б) Пациент в состоянии отличить хорошее от плохого и придерживаться хорошего. Он умственно способен к самообороне.
B) Пациент способен выполнять службу, которую сочтет нужным доверить ему командование».
– Что все это значит? – спросила Эми.
– Это только догадки, но давайте предположим, что Райс хотел установить отношения с Ванессой Уингейт, когда они снова встретились в Вашингтоне. Только она не проявила к нему того же интереса, как в юности. Райс знал, что она ненавидит своего отца и подозревает, что он виновен во множестве ужасных преступлений, включая убийство ее матери. Поэтому он решил завоевать ее симпатию, придумав историю о том, как генерал приказывал ему совершать всякого рода ужасы. Возможно – если он и в самом деле параноик – он и сам в это верит.
– Я просмотрела ежегодник школы Святого Мартина, – сказала Эми. – Райс действительно окончил школу в один год с Ванессой Уингейт.
– Это вовсе не значит, что он был ее любовником в средней школе, – заметил Френч. – Но так или иначе, похоже, он сам верит, что она была его возлюбленной. Если он был так одержим Ванессой, то, увидев ее с конгрессменом Глассом, мог решить, что они любовники, что Гласс – его соперник, который стоит между ним и предметом его желаний. Это, кстати, может объяснять его депрессию. Он также мог убедить себя, что Ванесса будет снова принадлежать ему, если он уберет это препятствие. Отсюда мотив для убийства.
Глава двадцатая
Когда Эми позвонила в гостиницу, она не застала Ванессу, поэтому оставила для нее еще одно послание. Клиентка перезвонила ей около полудня, и они договорились встретиться в ресторанчике недалеко от гостиницы Ванессы. Да и Эми могла дойти туда пешком. Ей удалось получить отдельный кабинет, так что им никто не мог помешать. Когда она появилась, Ванесса уже ждала ее.
– Нам многое нужно обсудить, – начала Эми сразу же после того, как они сделали заказ. – Первое: я говорила с Реем Армитейджем. У него в деле новые обстоятельства, и он не сможет уехать из Колорадо еще несколько дней. Второе: районный прокурор сделал нам предложение.
– Какое?
Ванесса напряженно выслушала все, что рассказала ей Эми о предложении Киркпатрика.
– Значит, если Дэн примет это предложение, он сядет в тюрьму?
– Боюсь, что так.
– А если он откажется? Его все равно посадят?
– Да, если Армитейджу не удастся убедить судью установить достаточно низкий залог. Если, конечно, его не оправдают.
– Когда будет известно насчет залога?
– Армитейдж сказал мне, что он сразу потребует слушания по поводу залога, но ему нужно некоторое время, чтобы переварить все факты, поговорить с Дэном, найти свидетелей и так далее. Это может занять неделю или около того.
Ванесса сосредоточенно думала, пока официантка расставляла их заказ на столе. Когда официантка ушла, Эми посмотрела ей прямо в глаза:
– Вы ведь дочь Морриса Уингейта?
Ванесса поколебалась.
– Вы учились вместе с Карлом в средней школе?
Ванесса не смогла скрыть удивления:
– Он сказал вам свое настоящее имя?
Эми кивнула.
– И я знаю, что вы оба окончили школу в семидесятом году. Я просмотрела ежегодники школы Святого Мартина.
– Чем вы еще занимались?
– Я посоветовалась с психиатром, и он поговорил с Карлом. Мы беспокоимся по поводу его душевного здоровья.
– Понятно.
– Ванесса, Карл рассказал мне много интересного. Если я буду пытаться помочь ему, мне надо знать, правду ли он говорил.
– Что он вам рассказал?
– Я не могу передать вам наш разговор – как его адвокат, я просто не имею на это права. Кроме того, мне необходимо проверить, говорите ли вы оба одно и то же. Это поможет мне оценить душевное состояние моего подзащитного.
– Что вы хотите знать?
– Какие у вас были отношения в школе?
Ванесса печально посмотрела на Эми:
– В последний учебный год – близкими. Все кончилось, когда его призвали в армию.
– Почему?
Ванесса опустила глаза:
– У Карла была полная стипендия на учебу в Дартмутском колледже. Он так мечтал об учебе там. Если бы он постарался, то смог бы получить отсрочку, закончить колледж и вообще избежать призыва. Пойти в армию его уговорил мой отец. Я тогда считала, что он предпочел мне отца. – Она посмотрела прямо на Эми. – Я его за это возненавидела.
– Когда вы с ним в следующий раз встретились?
– В восемьдесят пятом, в Вашингтоне. Случайно. У меня было свидание в ресторане, и он тоже оказался там. Он меня узнал и подошел. Через неделю мы вместе пообедали.
– Вы начали снова встречаться?
– Я бы так не сказала. Просто иногда ужинали вместе. Несколько раз он встречал меня после занятий, и мы шли выпить кофе. Все очень целомудренно.
– Как долго это продолжалось?
– Несколько месяцев.
– Как все закончилось?
– Карл исчез на несколько недель. – Ванесса подцепила вилкой немного салата. Эми не сомневалась, что она тянет время, решая, что говорить дальше.
– Вы забеспокоились, когда он перестал появляться? – спросила Эми.
– Сначала нет. Как я уже сказала, нельзя было считать, что мы встречались. У нас была подростковая любовная связь, но это случилось очень давно, в другой, иной жизни. Я вышла замуж, развелась. Столько всего произошло после школы… Я скучала по нему, он был таким славным парнем, но я также полагала, что ему хочется большего, чем я готова была предложить. Я решила, что он почувствовал мое настроение и решил сам порвать отношения, чтобы не нарываться на отказ.
– Значит, вы не испытывали никаких романтических чувств, когда встретились в Карлом в Вашингтоне?
– Если бы он позвал меня в койку, я бы отказалась. – Ванесса вздохнула. – Если честно, тогда мне нравилось общество Карла, но ведь он был всего лишь армейским сержантом. Если бы он ушел в отставку, то мог бы стать учителем языка, возможно, когда-нибудь профессором. Я же общалась в конгрессе с энергичными мужчинами и женщинами, которые вершили дела на государственном или даже на мировом уровне, и проводила вечера с блестящими студентами-юристами. С Карлом было хорошо, но будущего я ним я не представляла.
