ФКГЗ тем временем помаленьку креп, выбрасывая щупальца по
России, – и Данил уже стал в последние дни задумываться, как бы завести
там словоохотливого собеседника, но дальше раздумий дело пока не пошло за
отсутствием четких указаний. И вот, изволите ли видеть – впервые довелось
лицезреть…
Он положил в карман удостоверение и пистолет, направился в
дом. Японец сидел на стуле и жадно курил. Пленник валялся тут же, чуть
постанывая.
Данил, помня цирковые номера в машине, уселся подальше,
распорядился:
– Пристегни-ка его за целую руку… ага, хоть к батарее.
Не перебрал?
– Да ну, – фыркнул Японец, перещелкивая
наручники. – Вломили чисто символически, чтобы не строил из себя и
расстрельными статьями не пугал…
– Иди погуляй, – сказал Данил. – И за эфиром
последи…
Когда Японец вышел, он переставил стул поближе, присмотрелся
и сказал:
– Сомлевшую институтку не изображайте, ресницы дрожат…
Пленный открыл глаза, облизнул губы:
– Дайте воды.
Данил принес из соседней комнаты завалявшуюся в шкафчике
бутылку «Пепси», открыл об угол стола, подсунул горлышко к губам.
Поинтересовался:
– Сигарету дать, или мы с гонором?
– Дайте.
Терпеливо подождал, пока тот, склонившись к батарее и
неловко держа сигарету прикованной рукой, посмолит до фильтра. Повязка промокла
багровым пятном, но кровотечение, похоже, остановилось. Данил все же наложил
сверху еще несколько слоев бинта – готовый к любым неожиданностям и отложив оба
пистолета, трофейный и свой, так, чтобы пленник до них ни за что не смог
дотянуться.
– Пуля наружу не прошла, – сказал он. Скверно, к
врачу бы надо…
– Благодарю за гуманность.
– Я это к тому, что так и руку потерять можно, –
сказал Данил. – Хотя в вашем положении не о руке стоит думать… Какими это
расстрельными статьями вы моего парнишечку пугали?
Незнакомец открыл рот… и не сказал ни слова.
– Прелестно, – сказал Данил, невольно
усмехнувшись. – Пикантненькое положеньице, а? Если удостоверение у вас
поддельное, придется лепить на ходу легенду… или пользоваться заготовленной,
что, откровенно говоря, столь же проигрышно. А если удостоверение настоящее,
возникает куча вопросов – но ситуация ваша от этого отнюдь не улучшится… Как в
сказке. Направо пойдешь – зарублену быть, налево – быть задавлену… Интересно,
вы предполагали, что я могу вас сдавать? Ну? Молчать будем?
Нет, этот загадочный хмырь боялся, конечно. Глупо думать,
будто профессионалы начисто лишены страха. Но держался он, надо отдать должное,
хорошо. Не скулил и не действовал, молча ждал.
– Ну? – спросил Данил. – Мне что, повторять
затрепанные штампы из всех шпионских романов подряд? Я в вас чую профессионала.
Именно потому не расположен терять время. Нет у меня возможности разрабатывать
вас по науке, завлекать в словесные лабиринты, логические ловушки подсовывать…
Вы самим своим существованием даете мне ниточку. Я по ней пойду и без вас. Эти
дураки, которых вы опекали, сейчас с перепугу наделают кучу глупостей… Останется
только отслеживать. Мои ребята, повторяю, ничуть не озабочены будущим вашим
появлением по ночам в виде тени отца Гамлета… Видите ли это мой город. А вы
здесь – гастролер, что бы у вас там ни маячило за спиной. Есть два фундамента –
идея и деньги. Идеи у вас я что-то не просматриваю, а деньги утопленнику без
надобности. Коли уж впутались в наши игры, законы знаете, – он хлопнул
себя ладонью по колену. – Это все. Больше я длинных речей закатывать не
буду. Дальше у нас пойдет так – короткие вопросы и короткие ответы. Я кончил.
Дикси. Хау.
Закурил и спокойно ждал.
– Боюсь, я тоже прибегну к шаблонам, – сказал
пленник (капелек пота на лбу у него заметно прибавилось). – Вы за это
поплатитесь. И довольно быстро.
Данил пожал плечами, встал и вышел не спеша. Заглянул в
кабину, покопался в бардачке. Отыскал короткие пассатижи с затянутыми в красную
пластмассу ручками, подал Кондрату и показал указательный палец.
Оба, Кондрат и Японец, торопливо направились в домик. Данил
сказал:
– Васенька, прогуляйся назад к магистрали, посмотри,
тихо ли…
Вася сговорчиво кивнул и, ускоряя шаг, почесал по заросшей
высокой полынью дороге…
Данил вернулся в дом. Указательный палец у пленника был на
совесть замотан бинтом, скорее красным, чем белым.
– Ну? – спросил Данил, усаживаясь, закуривая, но
сигарету собеседнику уже не предлагая. – Ведь подохнешь… Между прочим, мы
этот идиллический домок неделю назад прибрали к рукам, так что нас тут искать
не станут…
Брехня, конечно. Могут нагрянуть и сюда. Вася, конечно,
поставит сейчас шумовую гранатку с натяжкой поперек дороги, у них будет время
приготовиться, а из-за этих стен обороняющихся можно выковырять разве что
гранатометами РПГ, каких даже «махновцы» с собой не возят. Подмога, если что,
примчится быстро, но ему-то нужна информация, а не победа в очередной
перестрелке…
– Ну ладно, – он встал, расчетливо медленно
повернулся к двери. – Два яйца минус одно яйцо…
– Стойте… Я офицер ФКГЗ. Удостоверение подлинное.
– Ну, и что мне с того? – спросил Данил, не
садясь. – Если вы честный сыскарь – так мы-то злобные гангстеры… Тут у вас
и вовсе ни единого шанса. А вот если вы параллельно еще и криминалом
промышляете – глядишь, и найдется кое-что для торга…
– Где гарантии?
– Боже, какие пошлости… – покривился Данил. –
Ну, напишу я вам сейчас гарантии на гербовой бумаге с водяными знаками – много
они помогут? – Он положил на стул диктофон и нажал клавишу. – Вот
ваша гарантия. Есть такая профессия – свидетель. Мне не вы нужны, а кое-кто
покруче.
Кажется, он удивился всерьез:
– Вы что, намерены…
– Мы честные коммерсанты, – сказал Данил. – А
в том, что приходится вербовать свидетелей такими методами, не особенно и
виноваты. Не мы же первыми начали… Короче, будете свидетелем.
– А потом – такое же озерцо?.. Утопите?
– Зато появляется шанс, – сказал Данил. – С
языком на запоре нет ни одного. Нынешние ваши царапины еще удастся как-то
объяснить городу и миру, а вот кусок резаного мяса я и впрямь не рискну
предъявлять Фемиде, придется кончать… Имя у вас настоящее?
– Да.
– Липатов Юрий Павлович… Где допрежь коптили небо?
– Закавказский военный округ. Особый отдел. Потом –
частное сыскное. Комитет.
– Логун тоже под своим именем?
– Да.
– И тоже приписан к вашей столичной конторе?
– Да.
– На вокзале двоих мочили из вашей пушки?
