– А президент получит материалы, препарированные вашей
группой?
– Да. В Шантарске действуют Логун и Ангел… то есть
Цвирко. Логун, правда, периодически отлучается в Байкальск… Но Цвирко работает
там постоянно.
Изображение вдруг пропало, замелькали заполнившие экран
беловатые хлопья. Цифирки счетчика пленки больше не менялись. Запись кончилась.
Данил не стал прогонять вторично ни одного куска, он и так все прекрасно
запомнил.
Через пару минут появился Саладин. Сел напротив, плеснул
себе в бокал немного коньяка.
– Добавить к этому почти нечего, – сказал
он. – Во время… более детального допроса он повторял то же самое.
Вероятнее всего, вашу ликвидацию разрабатывает Цвирко. Полковник о нем ничего
не знал, поэтому никаких подробностей нет. Я не рискнул бы утверждать, что
Цвирко работает в вашей фирме, но склонен думать, что это кто-то из тех, кто в
р а щ е н в ваши шантарские дела. Вполне может оказаться так, что вы его
знаете.
– Скажите, а полковник…
– Все в порядке, – чуть приподнял ладонь
Саладин. – Обстоятельства, при которых ему пришлось расстаться с этим
миром, признаны самыми естественными, и ни у кого не возникло ни малейших
сомнений… И последняя, весьма важная деталь. Компания «Бренто» – это «крыша».
Под ее вывеской действует другая. Уяснили, какая? Наши друзья… кое-кто из них
ваши торговые партнеры, как вы, быть может, догадались… установили это
совершенно точно.
– Так… – сказал Данил. – А вот интересно,
известно ли это Ликутову со товарищи?
– Не думаю, – слегка улыбнулся Саладин. –
Это-то и самое пикантное… Наша троица упивается своей оборотистостью и
проворством, ни о чем не подозревая. Ничего удивительного – это не деловые
люди, это попки, которым платили за подписи и резолюции, лицензии и квоты. Вот
они и возомнили о себе… Конечно, от безнадежности разум у них изощрился. Они
потеряли поддержку серьезных банков, вообще серьезных людей, но из политики
уходить не хочется, потому что кушать нужно каждый день, а собрать в закрома
удалось не так уж много. И жажда власти, конечно… Клад – это единственная
возможность получить средства на избирательную кампанию. Без этих денег они
кончены, а в случае разоблачения покойники вдвойне. Потому держаться будут до
последнего…
Данил усмехнулся:
– Ну, поскольку мое будущее мне известно, я тоже
постараюсь побарахтаться…
– У вас будут еще вопросы?
– Нет, – сказал Данил.
– Мне кажется, вам следует побыстрее вернуться домой.
Передайте вашему шефу, что мы выполнили все взятые на себя обязательства. В
аэропорт вас отвезут и посадят на подходящий рейс.
– Можно, я позвоню? – спросил Данил.
Саладин несколько секунд изучал его взглядом, улыбнулся уже
веселее:
– Собираетесь уже сейчас ставить ловушку?
Данил молча кивнул. Но тут же честно уточнил:
– Попытаюсь…
– Что ж, я слышал о вас кое-что хорошее. Если вам
удастся выпутаться из этой истории, сотрудничество наших корпораций может иметь
продолжение…
…Лара вошла в квартиру первой, сделала два шага,
остановилась, и ее вдруг явственно затрясло.
– Эй, ты что это? – недоумевающе уставился на нее
Данил.
– Это девичий трепет, – безмятежно объяснила
она. – Ну должно же юное создание, входя впервые в квартиру предприимчивого
мужика, испытывать девичий трепет? Честно пытаюсь испытать. Получается?
– Нет.
– Что ты такой смурной?
– Зуб болит, – сказал Данил.
Это и была его новая обитель, двухкомнатная квартира в
только что сданном доме на южной окраине Шантарска – именно эту окраину он
выбрал за то, что окрестные улицы и магистрали как нельзя лучше позволяли
играть в самые разные игры: проверяться на слежку, уходить от погони, ездить «в
город» и возвращаться оттуда доброй полудюжиной трасс, а значит, использовать
массу комбинаций.
Обставляли, конечно, наспех, но справились на пятерку – и
сигнализация готова, и холодильник полон, а в прихожей старательно прикреплены
все исторические фотографии с его последней квартиры, именно в том же
расположении.
– Какой старый дядя Брежнев и какой ты тут
молоденький… – после вдумчивого изучения документов эпохи сделала вывод
Лара. – Обаяшка… Расскажи что-нибудь интересное про то время.
– Тогда в каждом рубле было сто копеек, – сказал
Данил.
– Копеечки я помню, показывал кто-то… Уморительные
такие крохотули. На них и в самом деле можно было что-то купить?
– Массу полезных вещей.
– Хорошее начало для сказки, – она сунула руки в
карманы джинсовой курточки, закинула голову: – Это было в те былинные времена,
когда в каждом рубле насчитывалось сто копеек, а за бананами стояли огромные
очереди, и порядок в них наводили милиционеры с дубинками…
– Бананов вообще не было, – сказал Данил. – А
порядок наводили в очередях за водкой. Ты… впрочем, откуда тебе знать.
– Ну что делать? Я серьезно в этой стране себя
чувствую, как космонавт на Марсе. Приезжала сюда раз в год на пару недель, да и
то в основном в Крым… Вот такое я чудовище, – она остановилась перед
зеркалом и обеими руками поправила прическу, краешком глаза следя за его
реакцией. – Ты мне будешь показывать ванную?
– Уймись, – сказал Данил. – Иначе я в самом
деле решу, что нимфомания у тебя фамильная…
– Унялась… – Она распахнула дверь на балкон,
постояла у перил, вернулась в комнату. – Бог ты мой, ну и пейзажик…
Тошнить начинает.
Пейзаж, и в самом деле, навевал уныние. Окна выходили на
пустырь, загроможденный обломками бетонных панелей, ржавыми железяками и
прочими отходами строительных работ, представленными в богатейшем ассортименте.
Пустырь тянулся метров двести, до широкого канала с серой водой, за которым
начиналось дикое поле.
– Прекрасный пейзаж, знаешь ли, – сказал Данил,
прикрывая дверь. – Снайпера нигде не посадишь, голое место. И «топтунов»
фиксируешь мгновенно.
– А гранатомет? – спросила она то ли в шутку, то
ли всерьез.
– Серьезный человек здесь с гранатометом баловаться не
станет, – сказал Данил, даже не улыбнувшись. – Чтобы засадить в окно
прицельно, придется отойти на приличное расстояние по этой лунной поверхности,
а потом по ней же бежать к машине – ее же придется поневоле оставить под домом.
Там и днем-то можно свернуть ногу, а уж в темноте-то… Ну, а несерьезных людей я
сейчас не боюсь, такой уж расклад… Дом только что заселили, это затрудняет
агентурную разработку – никто еще не знает соседей, ровным счетом ничего о них
сказать не может. Правда, тут есть и минусы – по подъезду шляется масса
незнакомых лиц, поди вычисли…
– Ого! – воскликнула Лара с ироническим
уважением. – Серьезно ты взялся, я смотрю…
