– А ты думала, они умели только месить сапогами? –
фыркнул Данил. – Дурачки, конечно, были, но дебилов-костоломов и
постреляли в первую очередь. А те, что выжили, были умные, они и нас с тобой,
глядишь, переживут. Терпеть их, сук, ненавижу, но были это крутейшие
профессионалы, каких давно уже не делают…
– Вот именно, – фыркнула Лара. – Пять минут –
и я уже в нокауте, вилять не могу, как ни пытаюсь, слова на язык не идут под
его умненьким взглядом… Пришлось в открытую, – она сердито сверкнула
глазами. – А он, паразит, гладит меня по коленке и отеческим тоном
поучает: «Пистолетик, деточка, во внутреннем кармане понимающему человеку виден
моментально…» Что ты лыбишься? Тебе бы так, сидела, как изнасилованная…
– Горек хлеб частного сыщика, – сказал Данил
философски. – А дилетанта – тем более… Что дальше было?
– Правду сказать пришлось, – огрызнулась
Лара. – Ну, не всю, конечно, сказала, что я подруга Льва Костерина, а он
пишет книгу о кладах в Сибири. Он, по-моему, определенно не поверил, но дальше
нервы мотать не стал. Меланхолически так гладя меня там и сям, заявил, что в
наши беспутные времена забвения идеалов информация больших денег стоит, ему,
мол, это каждый день по телевизору рассказывают. Вот и сошлись на лимоне – за
увертюру.
– А что он тебе продал за миллион-то?
– Он в пятидесятом служил в Байкальском областном
управлении. И поступил однажды приказ, выбрали именно его для спецзадания.
Пограничников отвели на двадцать километров вглубь от китайской границы и
велели про старую границу забыть, а обустраивать новую. По той черте, куда их
оттянули. Китайцы, между прочим, на своей стороне точно так же отводили
погранцов на новую черту. И посерединке образовалось ничейного пространства
сотни в две квадратных километров. Где, как втихомолку объяснили посвященным,
собирались сваливать радиоактивные отходы. Тогда они как-то по-другому
назывались, но суть та же…
– Ну и?
Лара торжествующе подняла палец:
– А в том-то и вензеля, что не было никаких отходов!
Ничего туда так и не стали возить. Ни-че-го-ше-нь-ки! И оттуда ничего не
вывозили – значит, это не засекреченный рудник… Получилась в пограничье «черная
дыра». По карте вроде бы мы с китайцами сливаемся вплотную, согласно геометрии
и географии, а на деле – есть белое пятно… Он как раз и должен был укорачивать
языки тем, кто сдуру возьмет и удивится – почему не возят отходов, про которые
объявляли? Я так понимаю, языков он там поукорачивал немерено. А в пятьдесят
третьем началась вторая серия. Загребли болезного самого – его к тому времени
перевели назад в Шантарск, тут и взяли. Повезли самолетом в столицу к самому
Лаврентию Палычу, начали лупить как сидорову козу. Вопрос ставился один: «Где
клад?» Он клянется и божится, что понятия не имеет ни про какие клады, а его –
еще пуще… – она мстительно ухмыльнулась. – Хорошо, видимо, мордовали
– до сих пор дергается, как вспоминает… И затоптали бы его до смерти, но тут
как раз сам Лаврентий Палыч оказался врагом народа. Забыли на месяц про беднягу
опера, а потом сунули подписать бумагу о неразглашении и выпустили. Те, кто его
выпускал, похоже, не знали, зачем он понадобился Берии, но все равно загнали
охранять лагеря на Чукотке, держали там без права выезда, только в шестидесятом
оттуда перевели… Это интересно?
– Это интересно, – задумчиво сказал Данил. –
Не мог он на пустом месте такое выдумать…
– Вот и я так думаю.
Данил встал и пошел искать географический атлас.
– Я тоже сразу сунулась… – сказала Лара. –
Только граница там – на семьсот километров…
Данил кивнул, продолжая перебирать книги. Он прекрасно знал:
даже во времена самого лютого обострения отношений т а е ж н о й границы с
Китаем не существовало как таковой. Как и в степях, впрочем. Один его знакомый
из расквартированных в Монголии частей даже заехал как-то в Китай,
заблудившись, хорошо еще, издали заметил, что на красном флаге над открывшимися
взору казармами не одна звездочка, а пять, успел вдарить по газам и умчаться
незамеченным. Ну, а тайга – тем более… Никаких денег не хватило бы ни у желтых,
ни у нас. Хорошо, если одна пятая оборудована контрольно-следовыми полосами,
заграждениями и тому подобными недешевыми удовольствиями…
Он вынул атлас, нашел нужную страницу. Карта была довольно
подробная. Населенных пунктов с той и с другой стороны – кот наплакал, железных
дорог нет, автомагистрали проходят далеко. Зеленое море тайги. Без точного
знания места бродить можно месяцами, но если и окажется в руках пресловутая
карта с крестиком, не обойтись без проводника или точнейших военных
двухверсток…
– Действительно, – сказал он, запихнув атлас
назад. – И что было потом?
Под его пристальным и насмешливым взглядом кончики ушей у
девчонки чуть заалели. Она сказала, отведя глаза:
– Сказал, что миллиона за такую увертюру вполне
достаточно, а вот за точные координаты «белого пятна» – мало. И предложил на
выбор: или десять лимонов, или… развернутый комплекс сексуальных услуг.
– Он что, в самом деле был так в себе уверен? – с
любопытством спросил Данил.
– Тебе, конечно, хаханьки… Смог бы, скот, прикидывается
дохлым, а руки как железо… Ну где мне взять было десять миллионов? Пришлось
наступать гордыне на глотку. Только ты зря уши развесил, ничего не произошло.
Когда я к нему пришла назавтра, через сутки примерно, он меня и в квартиру не
впустил, притворился, будто в жизни не видел. Враз на десять лет постарел,
челюсть трясется… Они его успели достать…
– Папенька?
– Ну конечно, кому же еще? В тот же вечер сидели с
Валентином, картами шуршали…
– А что это за Валентин?
– Верный сподвижник, – сказала Лара. – Еще по
Германии. Вообще-то он не Валентин, а Валентинас, литовец, только давно
документы русифицировал. На пару их сюда и загнали…
– Значит, место они знают…
– Приблизительно, – возразила Лара. – Сами
меж собой толковали – «двести квадратных километров»… И еще они знают… в о з р
а с т.
– Чей?
– Понятия не имею. Валентин примчался вчера к нему с
результатами какого-то анализа. Так и сказал: «Возраст подтверждается».
«Статуэтка? – подумал Данил. – Неужели Подснежник
на глаголевскую фирму и работал? Или подрабатывал параллельно…»
– Они знают приблизительное место, – сказала
Лара, – и возраст. Но отчего-то питают надежды, что установят все-таки т о
ч н ы е координаты… Не так-то и легко их слушать, одним ухом всегда настороже,
мамочка может войти.
– Тяжела ты, жизнь подростка…
– Ну вот, – продолжала Лара. – Рассказала я
Юлии про старичка, и поворковали мы с ней довольно-таки откровенно. Она ко мне
до самого конца относилась чуть свысока, как к маленькой, но все же взяла на
должность запасного аэродрома. Точнее уж, своего персонального стукача при этой
компании. Меня никто ни в чем таком не заподозрит, да и обидеть меня, дочь
крутого папочки, гораздо затруднительнее, чем прочих кладоискателей… Между
прочим, она как в воду смотрела. Получился из меня неплохой запасной
аэродромчик. Я же ей регулярно сообщала про все наши светские новости. –
Лара рассмеялась. – Ага! Супермен-то суперменом, но физиономия
перекосилась, словно пыльным мешком из-за угла прилетело… Гожусь я в напарницы,
как по-твоему?
