В красном сне, в красном сне, в красном сне бегут солдаты –
те, с которыми когда-то был убит я на войне…
Не было настроения, и он положил гитару назад.
– Сколько у вас людей? – тихо спросила Юлия.
– У меня есть я, – ответил он тем же
полушепотом. – А остальное приложится.
– Они уже копают…
– Тем лучше, – сказал Данил. – Вот пусть и
выкопают все, меньше возни. Копальщиков только жалко…
– Думаете…
– Один милый дядя, тот самый, что присматривает за
раскопками, успел здесь наследить и познакомиться со мной заочно, – сказал
Данил. – У него вполне объяснимая, но поганая привычка – не оставлять
свидетелей. И я крепко подозреваю, что он этой привычке не собирается изменять
и впредь…
– Но там же несколько десятков человек…
– А вы никогда не слышали про исторические примеры?
Интересно, скольких положили чингисхановские маршалы? – он усмехнулся: – А
то давайте прорываться к высоким властям, доказательствами размахивать… Что, не
хочется прятать в карман заляпанное с в е ж е й кровью золотишко? Передумали?
– Нет, но…
– Но вечная интеллигентская дилемма, – сказал
Данил. – И сесть и съесть…
– Вы-то не лучше…
– А я говорил, что я – лучше? Не припомню что-то…
Знаете, я бы все же наверное свалял дурака и попытался их спасти. Но спасти их,
боюсь, невозможно. Я думал… Даже со всеми вашими бумагами не хватит времени,
чтобы раскачать маховик и сдвинуть механизм. Там другая область, другой военный
округ, другое… баронство.
– Как это?
– Потом когда-нибудь объясню, если будет время. Такое
можно провернуть только через Москву, а мне не двадцать лет, и я не идеалист.
– Лара говорила, ее отец собирается в Москву…
– Ничего он там не добьется. Не хватит времени, –
отмахнулся Данил. – А здешнему спецназу он не командир. Я же говорю, все
взвесил. В лучшем случае все золото загребет кто-то д р у г о й, только и
делов… Так что привыкайте к мысли: сволочи мы с вами, что поделать. Можно
валить на жизнь, страну, время и ситуацию, помогает, говорят… И все же, скажу
вам честно, я попытаюсь придумать вариант, по которому можно попробовать спасти
этих дурачков с лопатами…
– А что, есть такой вариант?
– Попробую поискать, – сказал Данил. – Для
очистки совести. Есть же в нас немножко совести, как полагаете? Бумаги вы мне
отдали, не кидаете таких взглядов, будто ждете, что вот-вот пальну вам в спину…
Они говорили почти шепотом. Марина с Ираджом внимания на них
не обращали – увлеченно дискутировали, сколько христианских святых, только под
другими именами, почитает ислам.
– А куда было деваться бедной женщине? – пожала
плечами Юлия. – Пришлось рискнуть… Между прочим, я не новичок в тайге,
можете меня взять с собой.
– А я вот как раз сто лет в тайге не был, –
признался Данил, – Судорчага у нас была деревенька таежная, но я, как
забрили лоб, так с тех пор и не собирался глубоко в чащобу. Память, правда,
осталась…
Он вынул из внутреннего кармана куртки полученный от Юлии
еще в машине пакет. В десятый раз сравнил с собственными картами. Спрятал назад
и задумчиво сказал:
– Какая-то дорога должна быть, не собираются же они
вывозить все вертолетами…
– Почему бы и нет?
– Вертолетчики – лишняя болтовня, – сказал
Данил. – Нельзя же, в самом деле, резать всех встречных и поперечных по
старому монгольскому обычаю, даже для нынешнего времени получится перебор. В том
районе – войска ФКГЗ, под каким-нибудь предлогом выставили оцепление на дальних
подступах… Я бы на их месте посадил пару-тройку доверенных шоферов и гнал
грузовики прямиком до Байкальска. А там – военный аэродром, следы теряются
окончательно. Потом…
Внезапно погасло все – экран телевизора, люстра, лампа на их
столике. И одновременно откуда-то неподалеку донесся короткий грохот. Темнота
ударила по глазам, Данил моментально зажмурился, а когда через пару секунд
посмотрел в окно, почти ничего не увидел – квадрат чуть более бледного сумрака,
только и всего.
Света не было во всем пансионате. Авария на подстанции? Или?
Аварийный дизель запустят минут через пять…
Он встал, вынул пистолет и загнал патрон в ствол. В темноте
послышался спокойный голос Ираджа:
– Это нападение?
– Не знаю, – сказал Данил сквозь зубы. Коснулся
кармана, убедился, что обе запасных обоймы на месте. – Возьми автомат из
шкафа. Твоя задача – в случае чего увести женщин подземным ходом. Все помнишь
насчет замка?
– Все.
Стукнула дверца, мигом позже лязгнул взводимый автоматный
затвор. Обе женщины сидели тихо, как мышки.
– По лесу в темноте не плутайте, – сказал
Данил. – Пройдите по оврагу, затаитесь где-нибудь около и ждите.
Он вышел, ухитрившись ни обо что по дороге не споткнуться.
Постоял у крыльца, прислушался. У ворот и у двухэтажного домика обслуги
метались лучи фонариков, люди негромко перекликались, кто-то побежал вглубь
территории, к мастерским, где располагался дизель.
Данил услышал приближающийся мощный гул. И тут же яростно
залаяли собаки. Пистолетный выстрел у ворот!
В следующую секунду темноту вспорол луч сильного прожектора,
взвыл мотор, и, перекрывая его гул, отчаянно заскрежетало железо. Ворота
вылетели. Луч ударил вправо-влево – «как гиперболоид», мелькнула идиотская
мысль – и раздался грохот пулеметных очередей.
В ворота ворвался бронетранспортер, окаймленный вспышками
очередей из боковых амбразур. Звенели, вылетая, стекла, стучали подошвы, кто-то
жутко заорал и затих. Данил выхлестнул локтем стекло и крикнул внутрь:
– Ирадж, уходите к туннелю!
У ворот вспыхнула перестрелка, автоматные очереди и хлопки
пистолетов едва слышны были за неустанно работавшим пулеметом. Данил дернулся
было туда – и остался на месте. Мимо него пробежал Ирадж, подталкивая женщин.
Высоко над головами противно визгнули пули – но их пока что не засекли. От
ворот в сторону коттеджей вели беспорядочный огонь не менее десятка автоматов.
Данил выхватил рацию, торопливо нажал кнопки, но тут же понял, что в этом
грохоте ничего не услышит.
Струя ослепительно-желтого пламени – и вспыхнул ближайший к
воротам коттедж. Одноразовый огнемет… На фоне пламени мелькнули бегущие – и тут
же, остановленные очередями на бегу, нелепыми куклами распластались на
асфальте.
Такого просто не могло случиться – но бронетранспортер
помаленьку продвигался вглубь, поливая огнем все вокруг, горели уже три
коттеджа и кирпичная сторожка у ворот, раздался вопль, не разобрать, собачий
или человеческий. Меж пылающих домиков мелькали деловито наступавшие,
пригнувшиеся фигуры. Данил, держа пистолет обеими руками, прицелился и плавно
нажал на спуск. Человек беззвучно согнулся, упал. Рядом свалился второй. Данил
растянулся на земле, и вовремя – над головой разлетелись стекла, по бревнам
домика глухо забарабанили крупнокалиберные пули. Его засекли почти сразу же. Он
пополз назад, держась так, чтобы коттедж оказался меж ним и атакующими. Не было
ни страха, ни недоумения – некогда…
