В-третьих, меж нами и археологами – стена. Нас к ним не
подпускают, а это странновато. Вообще-то, всегда ИТР и работяги живут в разных
палатках и общаются почти исключительно по делу – но когда специальный часовой
приставлен, чтобы нас от них отгонять… когда мужика лупят прикладом по спине за
безобидный вопросик… Чересчур близко подошел к какому-то седому, из археологов,
хотел узнать, что слышно о Югославии новенького – а его едва не запинали,
тишком, чтобы археологи не видели… Пару раз прилетал вертолет – так каждый раз
полковник, стоило вертушке зажужжать, прятался в палатку и держал наготове
что-то такое жуткое, я раз в жизни подобное видел, да и то в кино, в руках у
Шварценеггера… Выходил не раньше, чем убедится, что это его родной вертолет…
– А какой, кстати, вертолет?
– По-моему, «Ка». Не знаю, двадцать шестой или тридцать
второй, их сейчас развелось, новых моделей…
– Вооружен?
– Нет, похоже.
– Что еще? – спросил Данил.
– Все, пожалуй… Тревожно там было, понимаете? Зона не
зона, мафия не мафия, но если это обычная экспедиция, мы все десятеро –
балерины с Пляс Пигаль. Мы ж все по экспедициям таскались, было с чем
сравнивать…
– Значит, все то же, что и вы, ощущали?
– Ага.
– Почему же вы один дали деру?
Доцент пожал плечами:
– Да трудно сказать… То ли я больше всех испугался, то
ли остальные понадеялись на авось. Авось пронесет… Знаете, человек до
последнего надеется, даже, говорят, в газовые камеры шли и верили, что это в
самом деле такой новомодный душик… Что, разочаровал я вас?
– Погоня за вами была? – спросил Данил.
– Не знаю. Я же брел всю ночь, благо выдалась
безоблачная, с Луной и Млечным Путем, а со светом чесал и до полудня… – Он
усмехнулся словно бы виновато. – Как ни стараешься, не умирает в человеке
бывший интеллигент, куста испугаешься – и летишь, себя не помня… Только
остальные девятеро – никакие не интеллигенты, а страхи их дрочили те же. И
ощущения у всех были абсолютно одинаковые. В общем, та долина – сплошной роман
Кафки, если вам это имя что-нибудь говорит…
– Говорит, – кивнул Данил.
– Тогда поймете. С т р а х там был в воздухе. Страх и
смерть – хоть никого на суку не вешали и голову на пеньке не оттяпывали…
– А как же археологи? Они ничего такого не испытывали?
– Эти-то? – Доцент презрительно покривил
губы. – Хоть мы за ними и наблюдали с расстояния, могу смело сказать: до
них ничего подобного не доходило. Пока мы снимали верхний слой, они сидели без
дела. Сплошной пикник, шашлычки-музыка… Вот тут я полковнику верю. Он сказал,
это москвичи. Столичная экспедиция. Похоже, не врал. Они на все вокруг, на нас
в том числе, смотрели… как бы вам объяснить? То ли как белые люди на дикарей,
то ли как марсиане на земных бурундуков. Такой взгляд только у москвича бывает…
Не приходилось сталкиваться? Москвич – это особая нация…
– Я понимаю…
– Словом, они жили, как на другой планете, и совершенно
не интересно им было, кто там рядом копошится.
– Вы начали работать с нуля?
– Нет. Там уже сняли верхний слой, примерно на метр. У
них был микротрактор с бульдозером, японская штучка, красавец… Было три таких
котлована, примерно десять на десять. Нас поставили работать на один, а два их
совершенно не интересовали. Видимо, пустышки. И мне представляется, что там, в
земле, на самом деле некий археологический объект – иначе зачем понадобилось
лопатами? Нас предупреждали, чтобы копали осторожно, кто-то из археологов
иногда торчал над душой. А то и сам полковник, когда приезжал. Ну, мы с
археологами не заговаривали после известного прецедента… За неделю прошли
вглубь метров пять. Могли бы больше, конечно, но они чем дальше, тем больше
висли над душой. Да и землю приходилось аккуратно насыпать рядом, не
расшвыривать.
– Значит, когда вы их покинули, ни до чего еще не
докопались?
– Нет.
– И сколько времени прошло, как сбежали?
– Неделя.
– Понятно… – Данил глянул на часы, встал. –
Ну, сейчас подойдет поезд, так что советую смыться побыстрее…
– Взвод солдат – это хреново, – сказал дядя Миша,
когда вышли на улицу и двинулись к вокзалу. – Контрактники, а?
– Пожалуй, – кивнул Данил. – Одна надежда, что
их спровадят. А если нет – придется думать… Тьфу ты, ну никак нельзя одну
оставить…
Рядом с их «уазиком» красовался черный БМВ, довольно новый,
но с выбитой левой фарой и парочкой небрежно выправленных вмятин. Четверо в
кожанках гуртовались у распахнутой дверцы, но разговор, издали видно, был не
особенно дружелюбный – Лара попыталась закрыть дверцу, ей не дали, послышалась
пара матерков.
– Местная золотая молодежь? – спросил Данил,
ускоряя шаг.
– Они, сволота, – кивнул Корявый. –
Беспредельщики сучьи, обнаглели в глуши. Есть тут, конечно, и люди серьезные,
только глубинка к порядку не привыкла, хоть кол на голове теши…
– Пошли. – Данил двинулся еще быстрее. – Нам
отсюда нужно без скандала убраться.
– Это точно, дальше по трассе у меня малин нет,
сплошная неизвестность…
– Внимание! – раздалось у них над головами
жестяное хрипение репродуктора. – Фирменный поезд «Байкал» сообщением
Москва – Чита прибывает на первый путь от перрона…
– Я, конечно, очень извиняюсь… – Данил двумя
пальцами защемил плечевую мышцу того, что попытался за руку вытянуть Лару из
кабины. – Мне бы пройти…
Коротко стриженный парень взвыл, присел на корточки.
Остальные, попахивая свежим перегаром, чуть шарахнулись, но тут же вспомнили,
что они здесь самые крутые. С техникой, правда, у них обстояло неважно – Данил
без особого труда перехватил несущийся к его физиономии кулак, выкрутил руку
классическим захватом, головой вперед пустил так, что парень звучно шлепнулся
лбом в боковое стекло БМВ. Стекло выдержало.
– Какие проблемы? – улыбаясь, спросил Данил у двух
остальных, немного умеривших прыть.
Дядя Миша стоял чуть поодаль, держа руку в кармане.
– Проблемы какие, спрашиваю? – Данил вычислил
вожака и обращался только к нему.
– Да никаких проблем, дядя. – Тот картинно
распахнул куртку, выставляя на обозрение торчащую из-за пояса рукоятку ТТ, в
продольном рифлении, со звездой. – Вот дочушку твою зовем в баньке
поплескаться да пупками потереться, но коли ты такой дерганый, придется
по-нехорошему…
– Привычка у меня такая – с утра челюсти не ломать,
если не особенно просят, – сказал Данил, щурясь. – Так что ехай,
мальчик, ехай…
Поезд уже остановился на первом пути. Дядя Миша танцующим
шагом, на носках, переместился вожаку за спину. Тот покосился через плечо:
