Неожиданно зазвонил телефон.
— Гордон слушает.
— В приемной вас ждет мистер Лейк, — доложил дежурный. Ненси вся сжалась. Прошло меньше семидесяти двух часов с момента появления ее на месте преступления.
— Иду, — бросила Ненси и направилась к выходу, в спешке даже бросив на стол ручку.
Сразу же у входа находилась небольшая приемная для посетителей. От другой части здания ее отделяли толстая стеклянная стена и дверь с электронным замком. Лейк сидел на стуле. На нем был элегантный костюм и галстук каштанового цвета, волосы аккуратно зачесаны. Единственным свидетельством его трагедии оставались красные от бессонницы глаза. Ненси нажала на кнопку, и дверь медленно отворилась.
— Я не был уверен, что вы здесь, — начал Лейк. — Надеюсь, вы не против, что я пришел без звонка?
— Нет. Пойдемте, я найду место, где мы смогли бы переговорить.
Лейк последовал за Ненси по коридору, который напомнил ему родную школу. Они шли по зеленому линолеуму, который задрался в некоторых местах, а мимо мелькали бесчисленные двери. Кусочки высохшей и растрескавшейся от времени краски попадались под ноги. Ненси открыла одну из дверей, которая вела в комнату для допросов, и пропустила Лейка вперед. Комната была обита звуконепроницаемым материалом.
— Садитесь, — предложила Ненси, указывая на один из пластиковых стульев, стоящих вдоль длинного стола. — Подождите. Я принесу кофе. Вам какой — со сливками или без?
— Лучше черный.
Когда Ненси вернулась, Лейк даже не изменил позы и продолжал сидеть, держа ладони на коленях.
— Как вы себя сейчас чувствуете?
— Устал. Очень устал. И депрессия. Я попытался было пойти сегодня на работу, но так и не смог сконцентрироваться. Не могу прекратить думать о Мелоди.
Лейк на некоторое время замолчал.
— Давайте, я лучше сразу перейду к сути дела. Работать я не могу. И, кажется, еще долго не смогу. Просто сижу над бумагами и ни слова не понимаю. Только время теряю. У меня есть два помощника, которые пока все за меня делают. Но, чтобы избавиться от такого состояния, мне надо самому найти убийцу. Только на это у меня и направлены все мысли.
— Мистер Лейк, я тоже долгое время не могла думать ни о чем, кроме убийцы своего жениха. Но мне надо вам сообщить что-то очень секретное. Обещайте, что никому не скажете ни слова.
Лейк кивнул в знак согласия.
— Перед убийством вашей жены и дочери произошло еще четыре исчезновения. Но ни одна из этих женщин так и не была найдена. Из-за отсутствия тел мы топтались на месте. В первом случае мы решили, что дело безнадежное, но записку «Исчезла, Но Не Забыта» и черную розу кто-то каждый раз оставлял в пустом доме. Уже после второго такого случая мы начали догадываться, с кем нам приходится иметь дело. Наш шеф даже создал целый отдел, который сосредоточился только на этом деле…
— Уверен, что вы неплохо поработали, — вмешался Лейк. — Но я не собирался критиковать ваши действия. Наоборот, я собираюсь помочь вам, собираюсь добровольно войти в вашу команду.
— Об этом не может быть и речи, мистер Лейк. Вы не офицер полиции, к тому же эмоционально слишком задеты всем происшедшим с вами, следовательно, не можете быть объективным.
— Но часть адвокатской профессии как раз и проявляется в умении быть объективным в любых условиях. А помочь следствию я смог бы. Работая в качестве защитника преступников, я приобрел, как мне кажется, дар проникновения в их сознание. Адвокаты в подобных случаях довольно часто начинают мыслить, как их подзащитные. Ведь наши клиенты иногда в доверительной беседе рассказывают нам такое, чего бы они уж точно не доверили ни одному офицеру полиции. По закону я должен был охранять права личности в любых условиях. Вы видите преступников, когда они уже успели надеть на себя маску лицемерия, а мы видим их подлинное лицо.
— Мистер Лейк, уверяю вас, что офицеры полиции тоже обладают этим даром. Мы часто видим наших клиентов в самой непринужденной обстановке. У вас в офисе преступники уже смогли оправиться от первого шока и находятся далеко от своих жертв, поэтому они спокойно могут надеть перед вами любую маску и сочинить любую историю как слезливую, так и не очень. Но дело не в этом. Ни один из моих вышестоящих начальников никогда не позволит вам принять участие в этом деле.
— Понимаю, как я могу выглядеть в ваших глазах, но я действительно очень умен и могу оказаться полезен.
— Есть еще одна причина, по которой вы абсолютно не подходите для подобного расследования. Изо дня в день вам придется вспоминать убитых жену и дочь, вместо того чтобы постараться забыть о своем горе и начать жить собственной жизнью. Весь наш кабинет до отказа заполнен фотографиями вашей жены и дочери, сделанными прямо в морге. Вы что, действительно хотите их видеть?
— Какая разница. Их фотографии смотрят на меня из каждого угла моего собственного офиса, детектив Гордон, и не проходит ни минуты, чтобы я не думал о них.
— Могу представить себе, — тяжело вздохнула Ненси, — но вам во что бы то ни стало следует прекратить это делать, а иначе вы сами можете свихнуться.
— Расскажите о своем женихе, — неожиданно очень вежливо попросил Лейк. — Как… как вы сами перестали думать о его смерти?
— Да я и не переставала. Об Эдди я думаю и сейчас. Особенно ночью, когда остаюсь совсем одна. Я не хочу забывать его, как не хочу, чтобы вы забыли Санди и Мелоди. Мой жених был полицейским, он пытался вмешаться в семейную ссору, и какой-то пьяница пристрелил его. Это случилось за две недели до нашей свадьбы. Поначалу я чувствовала себя так же, как вы. Не могла работать и прочее… Меня не покидало чувство вины. Я все время думала о том, что смогла бы предотвратить случившееся. Если бы он остался дома, то наверняка ничего не произошло бы, ну и так далее…
Однако постепенно мне стало лучше, мистер Лейк. Не совсем хорошо, но лучше. Главное в такой ситуации — не зацикливаться на самом себе, не давать жалости и горю от утраты взять над собой верх. И тогда ты начинаешь понимать, что надо начать жить заново. Следует вспоминать и о хороших, добрых временах. Если же такого не произойдет, то получится, что тот, кто убил вашу жену и дочь, следом покончит и с вами.
Ненси перегнулась через стол и коснулась руки Питера Лейка.
— Мы поймаем его, мистер Лейк. Но вам самому никак нельзя заниматься этим. Мы обо всем позаботимся. Обещаю, преступник будет схвачен.
Лейк встал.
— Спасибо, детектив Гордон.
— Лучше Ненси. Зовите меня просто Ненси. И звоните, как только вам захочется.
3
Неделю спустя шеф полиции Хантерс-Пойнта Джон О'Мейли вошел в комнату, где были собраны все сотрудники, причастные к делу убийцы с розой. Обычно О'Мейли ходил в рубашках с коротким рукавом, не застегивая верхнюю пуговицу, а галстук никогда не затягивал до конца. Но сейчас на шефе был костюм голубого цвета, похожий на морскую униформу. Этот костюм он обычно надевал на официальные приемы.
