Трещит, как будто хочет разломиться.
А уж спина моя, а поясница…
Не грех тебе кормилицу гонять?
Ведь так меня ты насмерть загоняешь!
Джульетта
Как жаль мне, что неможется тебе.
Но, милая, голубушка, родная,
Скажи – что мой возлюбленный сказал?
Кормилица
Ну, вот что ваш возлюбленный сказал…
Как человек учтивый, благородный
И честный, поручусь… Где ваша мать?
Джульетта
Где мать моя? Как – где? Конечно, дома.
Да где ж ей быть? И что ты отвечаешь
Так странно: "Ваш возлюбленный сказал,
Как честный человек, – где ваша мать?"
Кормилица
Ах, матерь божия, что за горячка!
Так вот моим больным костям припарка?
Ну что же, делай все сама вперед.
Джульетта
Уж рассердилась! Что сказал Ромео?
Кормилица
На исповедь ты отпросилась нынче?
Джульетта
Да.
Кормилица
Ступай же ты на исповедь: у брата
Лоренцо в келье будет ждать жених,
Чтобы тебя своей женою сделать.
А, кровь так и прихлынула к щекам!
Ступай же в церковь. Я – другой дорогой
Пойду за лестницей; по ней твой милый
В гнездо взберется к пташечке впотьмах.
Из-за тебя несу хлопот я бремя:
Но и тебе хлопот настанет время!
Ну, мне обедать, а тебе – идти.
Джульетта
Идти к блаженству. Добрый друг, прости!
Уходят.
СЦЕНА 6
Келья брата Лоренцо.
Входят брат Лоренцо и Ромео.
Брат Лоренцо
Пусть небо этот брак благословит,
Чтоб горе нас потом не покарало.
Ромео
Аминь, аминь! Но пусть приходит горе:
Оно не сможет радости превысить,
Что мне дает одно мгновенье с ней.
Соедини лишь нас святым обрядом,
И пусть любви убийца – смерть – придет:
Успеть бы мне назвать ее своею!
Брат Лоренцо
Таких страстей конец бывает страшен,
И смерть их ждет в разгаре торжества.
Так пламя с порохом в лобзанье жгучем
Взаимно гибнут, и сладчайший мед
Нам от избытка сладости противен:
Излишеством он портит аппетит.
Люби умеренней – и будет длиться
Твоя любовь. Кто слишком поспешает —
Опаздывает, как и тот, кто медлит.
Входит Джульетта.
Вот и она. Подобной легкой ножке
Не вытоптать вовеки прочных плит.
Любовники пройдут по паутинке,
Что в легком летнем воздухе летает, —
И не сорвутся. Суета легка!
Джульетта
О мой отец духовный, добрый вечер.
Брат Лоренцо
За нас обоих поблагодарит
Тебя Ромео.
Джульетта
И ему привет мой,
Чтобы не даром он благодарил.
Ромео
О, если мера счастья моего
Равняется твоей, моя Джульетта,
Но больше у тебя искусства есть,
Чтоб выразить ее, – то услади
Окрестный воздух нежными речами.
Пусть слов твоих мелодия живая
Опишет несказанное блаженство,
Что чувствуем мы оба в этот миг.
Джульетта
Любовь богаче делом, чем словами:
Не украшеньем – сущностью гордится.
Лишь нищий может счесть свое именье;
Моя ж любовь так возросла безмерно,
Что половины мне ее не счесть.
Брат Лоренцо
Идем, идем, терять не будем время,
Вдвоем вас не оставлю все равно,
Пока не свяжет церковь вас в одно.
Уходят.
АКТ III
СЦЕНА 1
Площадь в Вероне.
Входят Меркуцио, Бенволио, пажи и слуги.
Бенволио
Прошу тебя, Меркуцио, друг, уйдем:
День жаркий, всюду бродят Капулетти;
Коль встретимся, не миновать нам ссоры.
В жару всегда сильней бушует кровь.
Меркуцио
Ты мне напоминаешь одного из тех молодцов, которые, взойдя в таверну, хлопают своей шпагой по столу и восклицают: «Дай бог, чтобы ты мне не понадобилась!» – а после второго кубка тычут шпагой в слугу, когда в этом нет никакой надобности.
Бенволио
Неужели я похож на такого молодца?
Меркуцио
Еще бы! Ты один из самых вспыльчивых малых во всей Италии. Чуть тебя заденут – ты сердишься; а чуть рассердишься – всех задеваешь.
Бенволио
Ну и что же?
Меркуцио
А вот что: сойдись таких двое – скоро не осталось бы ни одного, потому что они бы друг друга прикончили. Да ты можешь поссориться с человеком из-за того, что у него в бороде одним волосом больше или меньше, чем у тебя; ты можешь поссориться с человеком, который щелкает орехи, только из-за того, что у тебя глаза орехового цвета. Какой глаз, кроме твоего, увидит в этом повод для ссоры? Голова твоя полна задора, как яйцо полно желтка, хотя ее столько раз били во время ссор, что удивительно, как она до сих пор не разбита, как яйцо. Раз ты сцепился с человеком из-за того, что он кашлял на улице и этим будто бы разбудил твоего пса, спавшего на солнце. А не напал ли ты как-то на портного за то, что он осмелился надеть свой новый камзол до пасхи, а еще на кого-то – за то, что он новые башмаки зашнуровал старыми тесемками? И это ты уговариваешь меня не заводить ссоры!
