Это быстро привело его в чувство.
Подумав, Лис пришел к выводу, что Хальбера ему нравится. Да, скорее всего, так. Доктор была единственной, кто приходил к нему в палату. К тому же Хальбера была доброй и ласковой. И еще ее глаза…
Ее глаза напоминали Хельгу о матери. Конечно, глаза мамы были зелеными, ярко-зелеными, как листва после дождя в солнечный день, но и их переполняло то же понимание и желание помочь, что глаза Хальберы.
Улыбка сползла с лица парня. Хельг помотал головой.
«От этих эмоций нужно избавиться. Я просто устал. Слишком много событий за такое короткое время. Много впечатлений. Да и Свальд…» Хельг поежился. Холодный расчет и толика удачи – но все равно на мосту все могло закончиться иначе. Скинутым в пропасть Хельгом все могло закончиться. Интересно, оставили бы Свальда после этого в академии? Правила первого испытания не запрещали скидывать сокурсников в пропасть, а значит, в определенном смысле, разрешали.
Хотя вряд ли это настоящая пропасть. Не могли же наставники действительно оставить и так на достаточно опасном полигоне реальную бездну. Может, там неглубоко, и вообще лежит что-то, смягчающее падение. Однако в тот момент, когда они сошлись на мосту, ни Хельг, ни Свальд об этом не думали.
Хельг вздохнул. Нет, это не могла быть настоящая пропасть.
Наверное…
– Можно? – Дверь тихо открылась. На пороге стоял Свальд.
Ха! Легок на помине.
– Конечно, можно! – Хельг помимо воли не смог сдержать улыбку.
– Я один. – Свальд подошел к кровати Хельга и уверенно сел на стул, который недавно занимала Хальбера. – Катайр тоже хотел прийти, но я попросил его дать нам поговорить наедине…
– Гостинцы принес? – требовательно перебил Хельг.
– Э… что? – спросил сбитый с толку Свальд.
– Гостинцы, – повторил Хельг. – Я тут, знаешь ли, страдаю. – Он добавил в голос плаксивых ноток. – Тут кормят только тем, что приносят товарищи по группе. А вы… вы… Я уже третий день голодаю…
Глядя на вытянувшееся лицо Свальда, Лис не выдержал и расхохотался.
– Да шучу я, шучу, – смеясь, сказал Хельг. – А ты и поверил! В академии не звери, чтобы больных голодом морить.
– Кто его знает. – Свальд помрачнел. – Хрульг в тот же день, когда мы вернулись из пещеры, посреди ночи нас всех поднял и заставил бегать вокруг парка. А потом ловить мячи. Какие-то старшекурсники в нас их кидали, а мы должны были поймать. Кто не поймал – отжимался. Даже Махавидья и тот отжимался.
– Ого, – сказал Хельг.
Еще повезло, что он попал в больницу, оказывается. Старина Вальди, ну ты и сволочь. Кстати, может, поэтому никто и не пришел его навестить? Вряд ли бы он сам смог куда-то пойти, если бы после испытания заставили еще чем-то заниматься. Валялся бы в комнате и отдыхал.
Свальд молчал, будто произнесенными недавно фразами ограничивался запас его слов на сегодня. Хотя дело было в другом. Вермундссон хотел что-то сказать и не знал как. О чем же он может хотеть поговорить? Хельг догадывался, но решил пойти обходным путем.
– Как дела у остальных? – прервал Лис затянувшуюся паузу. – Что там Рунольв? Радовался, что не придется стирать одежду?
– Рунольв в свободные от учебы часы пропадает в библиотеке. Кажется, он до сих пор обижается на Катайра и Фридмунда. – Свальд помолчал и добавил: – Он сейчас готовит доклады почти по всем предметам, хочет набрать как можно больше баллов. Наверное, боится, что выгонят за хлипкость.
– Ну, тренироваться ему надо больше, с этим не поспоришь. Вряд ли зубрежка поможет набрать достаточное количество баллов, если его будут побеждать и в безоружном бою, и в фехтовании, и… В общем, думаю, ты понял.
– Ага, – кивнул Свальд и снова замолчал. Он никак не мог собраться и сказать то, что хотел.
– Ты не знаешь, зачем ко мне Фридмунд ночью пытался залезть? – спросил Хельг, размышляя, не подтолкнуть ли сокурсника к теме, о которой он все никак не решался заговорить.
– Знаю. Ардж со своими вассалами пытался на нас напасть, но мы дали ему отпор. Кажется, Гаутама хочет отомстить за свое поражение в пещере. Фридмунд хотел тебе поскорее рассказать.
– Что же он днем не вернулся?
– Он наказан. Хрульг забрал его, и Фридмунд до сих пор не появлялся.
– Надеюсь, Хрульг не бросил его акулам, – пошутил Хельг.
– Я тоже надеюсь, – кивнул Свальд. – Акулы ни в чем не виноваты.
До Хельга не сразу дошло, что Свальд тоже шутит – мрачный парень на стуле выглядел как воплощение хозяйки подземного мира Хель. Да и вообще, Свальд и юмор казались несовместимыми.
Хельг вежливо улыбнулся.
– Катайр сейчас тоже в библиотеке, разбирает свой конспект, – предупреждая вопрос, сказал Свальд. – У нас вчера начались лекции, и он тщательно все записывал, сокращая и используя значки вместо слов. Хочет, чтобы ты и Фридмунд не отставали от остальных. Теперь пытается понять, что же он там зашифровал.
– А разве у вас сейчас нет занятий?
– Сейчас большая перемена – сорок минут. Я успею вернуться.
– Понятно. Ардж вам больше не надоедал?
– Пытался утром в душевой напасть на Катайра, но наткнулся на меня, и мы заставили его вассалов отступить. Во время занятий он вел себя спокойно, но мне кажется, что Гаутама все равно что-то готовит.
Хельгу надоело, что из Свальда будто клещами все приходится вытаскивать. Вопрос – ответ, вопрос – ответ. Он что, дознатчик? Ладно, перейдем прямо к делу!
– Ты хочешь поговорить о вассальной клятве. Не будем тянуть кота за хвост – что ты решил?
Свальд удивился. Он все-таки простоват. Силен, быстро соображает, но прост как молоток. Вот теперь и удивляется, как Хельг догадался, что его волнует вассалитет. Хотя чего тут гадать? Трех дней вполне хватает, чтобы решить, признавать Хельга сюзереном или нет. Да и то, что он называл шавок Арджа «вассалами», а не «соратниками» или «товарищами», уже выдавало, что именно вертится на кончике языка Свальда.
– Я… – Свальд вздохнул и пристально посмотрел на Хельга. – Мое решение неизменно. Так что назови мне свое полное имя.
– Хорошо, – кивнул Хельг. – Однако позволь тебе кое-что объяснить сначала. Йотунство, я даже не знаю… – Он сделал вид, что взволнован. – Понимаешь, вассалитет – это нечто такое… Да и академия…
– Это не касается академии, – угрюмо сказал Свальд. – Это только между нами. Понимаю, ты не хочешь, чтобы я был твоим вассалом в академии. Я не буду. Если мы будем товарищами, я буду во всем тебе помогать. Если мы будем соперниками, я не буду тебе поддаваться. Если будет решаться, кто останется на следующий год, ты или я, – я буду стараться обойти тебя.
Сообразителен, это да. Но прост.
– Ты когда-нибудь читал «Великую войну» и «Странствие» Гесиомера? – спросил Лис.
