На балконе справа кто-то предостерегающе закричал.
Лис невольно закрыл глаза, в безумной попытке выполняя придуманный буквально за секунду до этого удар. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Хельг ощущал себя целиком и полностью беспомощным, словно вернулся в прошлое, когда братья были всесильны, а он ничего, совсем ничего не мог им противопоставить! Он безумно нервничал, даже не зная, что делать, если его задумка не сработает, и…
Задумка не сработала. Как не прошел и удар Дроны. Ингиред стоял рядом с ними, с легкостью удерживая локоть бхата и обломок ручки, которым Хельг ткнул в горло южанина. Чтобы попасть в шею сванда, локоть должен был преодолеть еще двадцать сантиметров. Обломанному черенку швабры с вызывающе торчащими острыми краями не хватало каких-то десяти. Если бы Махавидья продолжил свой удар, то напоролся бы шеей на ручку. Судя по изумленным глазам Дроны, он это понимал.
– К сожалению, я вынужден прервать ваш бой, – объявил Ингиред, нарушив гробовое молчание. – Как мне только что сообщили, сейчас все должны отправиться по своим комнатам, где вас ждут распределения по командам. Сделать это вы должны немедленно.
Хельг скосил глаза и увидел, что возле входа в помещение стоит отец Гуннульв. Покачивая головой, пресветленный неодобрительно смотрел на происходящее в комнате.
– Поэтому на сегодня занятия окончены. Отправляйтесь знакомиться с будущими напарниками по «валькирии».
Пока «птенцы» выходили из помещения (Свальд и Катайр задержались, дожидаясь Хельга), Ингиред обратился к бхату и сванду:
– К слову, вы проиграли оба. Так как я этого не ожидал, то наказание для вас придумает ротный. Я сам сообщу ему. Свободны.
Дрона поклонился наставнику, неожиданно поклонился Хельгу и быстро вышел из «колизея». Лис, прихрамывая, пошел следом. Предстояло о многом подумать. Но – потом. Потому что сегодня – Тот Самый День. День, когда Хельг узнает, кто будет его товарищем по учебной «валькирии» и кто будет обучать их управлять воздушным турсом. Лиса охватило приятное возбуждение, несмотря даже на злость от всего произошедшего.
– Надеюсь, получу в команду кого-нибудь толкового, – сказал Катайр. – Было бы неплохо, окажись это кто-то из вас.
– Я тоже так думаю, – кивнул Хельг и поморщился.
– Нога сильно болит? – обеспокоенно спросил северянин. – Может, лучше сначала заглянем к врачу?
– Ты же слышал Ингиреда. Срочное дело. Хрульг меня по голове не погладит, если я буду у врача в то время, когда обязан находиться в другом месте. А что он придумает в качестве наказания – я даже представлять не хочу.
– Ага, – сказал Катайр и вздрогнул. Наверное, вспомнил, как Вальди заставил всех гальтов на курсе читать ему друидский эпос перед сном, когда один из северян совершил какую-то оплошность. Что за оплошность, северяне не рассказывали никому, как и не говорили, из-за кого именно их наказали.
Впрочем, последние две недели Хрульг вел себя спокойнее, чем раньше. Он даже вернулся к обычной пробежке по лесополосе, убрав сюрпризы вроде ям или натянутых в траве веревок. А еще в последний месяц Хрульг проводил одну странную игру. Иногда вместо пробежки ротный отводил «птенцов» на поле, где разбивал мальчишек на двенадцать групп. Четыре группы выходили на поле, занимая место у своих ворот, и Хрульг выдавал им мяч. Двум группам разрешалось бить по мячу только ногами, а двум другим группам – использовать только руки, но при этом мяч раз в пять секунд должен был касаться земли. Если одна группа пробивалась к воротам противника, но у нее отбирала мяч третья группа, то получившие мяч игроки должны были стремиться к иным воротам, а не к тем, что были рядом. Игра была довольно сложной, но занятной. К тому же Вальди постоянно выводил из игры команду за командой и заменял их свежими, что сразу меняло расклад сил на поле. Ну и постоянно менял состав так, чтобы в одной группе оказывалось не больше двух человек, игравших до этого вместе. Наблюдая за бегающими по полю мальчишками, сержант постоянно отмечал что-то в своем блокнотике, но баллов за эти игры в общей таблице пока что не было. Некоторые думали, что Хрульг вообще эти игры не будет оценивать.
– Может, кому-то из нас повезет, и мы будем в одной команде, – улыбнулся Хельг. Сам он втайне надеялся, что окажется в команде с Дроной или Хитоми.
– Я лишь хочу, чтобы мне в напарники девчонку не дали, – признался Катайр.
– Почему?
– Ну, если в нашей северянке я хоть как-то еще уверен, то вот остальные девчонки… э-э… не знаю, изнеженные они, что ли? Бхатки – вообще такое ощущение, что они случайно в академию попали, во время тренировок от каждой тени шарахаются, а драться более-менее до сих пор не научились. И как с такими «валькирию» водить?
Слова Катайра напомнили о Лакшми. Вот ведь, он же о ней давно не вспоминал, а тут снова в памяти всплыл ее испуганный взгляд и ошарашенный вид, когда он оставил ее на выходе из подземного комплекса…
Дура. Не место ей в академии.
– Два-тринадцать, – сказал Катайр дежурной. Они уже зашли в жилой корпус первокурсников; по первому этажу к выходу спешили мальчишки из комнат с номерами, начинающимися на цифру «1».
– Вы куда? – спросил Хельг у знакомого сванда – Бийрана Ульдарссона, который в этот момент остановился рядом, сдавая ключи дежурной.
– Да в комнате были конверты с нашими именами, а в них номера аудиторий в «учебке», куда надо идти. – Бийран взмахнул белым прямоугольником. – Наверное, там будут наши будущие напарники. Слушай, а классно ты с Дроной! Расскажешь потом, где так научился, а то я сейчас спешу! Хорошо?
– Расскажу, расскажу, – кивнул Хельг.
«Ага, как же!»
– Два-тринадцать уже взяли, – сказала дежурная, проверив шкафчик с ключами.
– Наверное, Рунольв или Фридмунд нас еще ждут. – Свальд направился к лестнице.
Ждал их Фридмунд. Он сообщил, что Хаймссон забрал конверт и сразу ушел. А ему было интересно, куда должны пойти остальные, и поэтому он их дожидался.
– Что у тебя, Хельг? Катайр? А тебе куда, Свальд? – Рыжий нетерпеливо крутился рядом, пока они вскрывали конверты.
– Да потерпи ты! – не выдержал Катайр. – Что тебе, трудно полминуты подождать?
– Трудно, – сказал Кнультссон. – Интересно ведь, а вдруг нам в одну аудиторию идти!
– У меня четыре-пятьдесят семь, – сказал Свальд, видимо, для того, чтобы Фридмунд перестал тереться возле него и переключился на остальных.
– Два-тринадцать, – улыбнулся Хельг и в подтверждение своих слов показал бумагу с цифрами товарищам.
– Надо же, какое совпадение, – покачал головой Круанарх. – А у меня шесть-тридцать четыре.
– Ух ты! – завопил Фридмунд. – У меня тоже шесть-тридцать четыре!
Катайр изменился в лице.
– Быть такого не может! – заорал он и забрал у Фридмунда его листок. Убедившись в правдивости слов рыжего, гальт без сил уселся на кровать. – Боги, за что? – возопил северянин, недобро уставившись на фигурки, стоявшие у него на тумбочке. – Разве я мало молился вам? Разве мало своих побед я посвящал вам? Чем я не угодил вам, боги?
