— Тогда я выхожу там, — безапелляционно заявил Магистр. — Если вы со мной, то предупреждаю еще раз: иллюзия может развеяться, я не знаток данной области волшебства.
Сива, видите ли, захотел сопровождать Уолта, объясняя это тем, что ему надо будет выстрелить из эфирострела, как только господин маг ослабит Онтический Эфир Золтаруса. Если ослабит, мрачно поправила его Иукена, чувствующая себя уже гораздо лучше. Чем бы ни лечил ее Мастер, зелье действовало невероятно быстро; впрочем, и регенерация упырей с уходом Солнца за горизонт могла заявить о себе. На резонное замечание Вадлара, что очень умно будет упырям появляться среди магов, которые здесь для того, чтобы любого не-живого превратить в прах, Сива твердо заявил, что господин маг может наложить на него морок, который сделает его похожим на человека. На резонное замечание Уолта, почему вдруг Понтей решил, что он будет это делать, Сива, сомневаясь еще меньше, напомнил, что Договор пока действителен, ведь господин маг не выполнил задание. На такую наглость не нашлось ни ответа у Намина Ракуры, ни едкого замечания у Фетиса.
Впрочем, пришлось признать, что Понтей прав: эфирострел должен был сразу за ослаблением Онтического Эфира нанести рану богу-упырю. Промедление — и Онтический Эфир восстановится, и вряд ли тогда будет Сила для очередного магического удара. Уолт не собирался сдерживаться…
Пришлось заняться косметической магией, набрасывая чары иллюзий. Тут неожиданно помог Мастер, чьи советы ускорили процесс преображения Понтея. После того как над ним поколдовали, даже потомственные охотники на упырей не признали бы в нем Живущего в Ночи.
И тогда Вадлар заявил, что Иукена тоже хочет пойти с Понтеем. Пока Иукена непонимающе пялилась на Фетиса, не припоминая, когда это она такого захотела, Уолт принялся за ее физиономию, накладывая морок.
Гм, а Вадлар сообразил, что с Мастером нельзя оставаться никому из лангарэевской команды. Фетис, в отличие от Понтея и Иукены, это понимал. Те, кажется, вообразили, что если вампир спас Татгем, то теперь можно ему чуть ли не давать подержать меч, поворачиваясь к нему спиной.
Вообще, из этой компашки упырей Вадлар больше всех был симпатичен Уолту. Хотя в плане сексуальности, понятное дело, Иукена легко обходила его. Впрочем, Уолт догадывался, что Фетис сказал бы на это, знай он кое-какие подробности общения мага и Татгем. Наверняка бы брякнул, что Уолт его просто голым пока не видел.
Когда последний магический штрих превратил упырицу в человеческую девушку, Вадлар сказал, что куда все, туда и он, и потребовал, чтобы Уолт намагичил писаного красавца, при взгляде на которого человеческие магички неприлично жаждали бы им обладать. Понтей расстроил Вадлара, пояснив, что волшебной обороной пограничья занимается Орден Семерых, в который не принимают женщин, будь они хоть лучшими магами Равалона. Фетис надулся и попросил, чтобы Уолт тогда сделал его похожим на злобного истребителя магов, при виде которого чародеи бы мочили портянки. Не слушая Вадлара, Магистр спокойно наложил заклятия, превратившие Фетиса в обычного человеческого парня, но с трудом удержался от соблазна сделать его нос еще длиннее.
От вампира вряд ли ускользнула подноготная болтовни Вадлара и действий Уолта, но он не подавал виду, что понимает, зачем это делается.
— Я останусь здесь, — сказал Мастер. — Если вам придется возвращаться в случае неудачи, я заберу вас обратно в Лесной Коридор.
— Как оптимистично, — кисло сказал Вадлар. — Давайте я еще песню «Мы все умрем» спою, хотите?
Они не успели. Золтарус уже был здесь и уверенно шел по Границе, миновав первую линию магических преград. Уолт, даже не заглядывая в Астрал, мог рассказать, что произошло. Сначала били приготовленной магией, потом попытались создать что-то помощнее, но и это не помогло. А потом бог-упырь нанес удар и разрушил стройную систему Силы. Теперь ничто не мешало ему передвигаться по второй линии магических преград, никто до сих пор не активировал артефакты в земле Границы. По Золтарусу прицельно били метательные машины, на бога-упыря сыпались камни, горящие снаряды, десятки крепких копий, толстые бревна, но упыриный бог, слегка замедлившись, ударами кулаков раскалывал камни, копья и бревна, а под заряды подставлялся, будто ему нравилось нежиться в буйно охватывающем все тело пламени. Казалось, он забавлялся.
Уолт и упыри появились на холме, на котором сидел и пялился в ночную степь обомлевший Вирум. Когда погиб Фагус, старшие чародеи начали возводить магические защиты, накладывая перед холмами Грусти Земные Стены, Ветряные Защиты, Страж-Травы, Решетки Тьмы, Огненные Засовы, Неизменность Изменяющегося и Защитников Виновности. Некоторые колдовали с чарами пространства. Уолту не составило трудов распознать в этой магии попытку создать портал. Доблестные чародеи Ордена Семерых собирались бежать с холмов Грусти, оставляя доблестную смерть простым смертным солдатам.
— Кто главный?! — командирским тоном рявкнул Магистр на дрожащего чародея. (Гм, а ведь убоговски холодно! как он в такой тонкой рубахе выдерживает?)
Вирум вздрогнул. Мысли путались в его голове: одна пыталась удивиться появлению четверки незнакомцев прямо возле него, другая истошно вопила, что отсюда надо сваливать, но большинство выстраивалось по струнке, подчиняясь командному импульсу, пришедшему от обратившегося к нему человека. Еще послушником Вирум уяснил, что отдавать настоящие команды могут только те, кто действительно может командовать.
— Погиб… — Перед глазами еще раз мелькнула картинка гибели Фагуса: пожранный радужным смерчем холм, где до конца оставался Глава чародеев, яркие молнии, ударившие внутрь смерча, пустота на месте холма, когда магия рассеялась.
Уолт выругался. Это осложняло его задумку.
— Где старшие?
— Не знаю… — Вирум и не мог этого знать. Его дело маленькое — сидеть в Кругу и копить Силу. И даже сейчас, когда ужас от кончиков пальцев полз по рукам к сердцу, он собирался сидеть в Круге, даже если небеса упадут на землю, а Тварец накинет судейскую тогу и решит узнать, кто как прожил свою жизнь в этом грешном мире…
— Потрясающе, — пробормотал Уолт. — Верхи не хотят, низы не могут.
— Что будем делать? — спросил Магистра Вадлар. — Я так понимаю, что нам нужен был Глава?
— На нем должны были сходиться ключевые магические потоки и формы для общего собирания Силы. — Уолт задумался. — Теперь придется действовать иначе. Метка инициации есть? — снова обратился он к сидящему в колдовском Круге пареньку.
— Есть…
— У всех в Ордене они одинаковые? Или с поднятием инициации кардинально меняются?
— Нет… Метка только меняет цвет…
— Хорошо. Слушай меня внимательно, парень. Я — из Школы Магии. Меня послали разобраться с монстром, который сейчас пытается пересечь рубежи Границы. И мне нужна твоя помощь. Без тебя я не смогу помочь вам и смертным, что здесь собрались. Скажи, ты со мной?
Вирум встрепенулся. Впервые в жизни он почувствовал, что ему предлагают поучаствовать в чем-то по-настоящему важном. И вся его жизнь была лишь медной мелочью, собирающейся для обмена на золотой слиток этого события. Не Бенезеру, не Главе всего Ордена Семерых — именно Вируму предлагали совершить Поступок. Каким бы дураком он был, если бы отказался? Полным дураком, без сомнений…
