— Тогда идемте.
Нами?
— Идемте. — Нами насупился, когда недоверчивые взгляды остальных сошлись на нем. Он критиковал Видения больше всех, он опасался ловушки в Раш-ати-Норе больше всех, он не верил в благополучный исход больше всех, он…
Он познал Тень Меча. Силу Символа Инобытия.
Ты не понимаешь, что это такое, Аль-сид. Ты иногда пользовался крохами магии, просачивающейся сквозь материальный активатор Посоха, но не Отражениями и не Тенью. Символ Сверхбытия не разговаривал с тобой, не взывал, не соблазнял Могуществом.
Тень Меча убил Софию, отправив ее в посмертие Равалона. Пусть она сама подставилась, пусть ее возможности были ограничены несовершенной физической оболочкой, но преодолеть Эфир, окружающий душу Дочери Змея, — такое было не под силу даже Ангелам, пытавшимся остановить Пожирателя Миров и его Детей в седые времена Мультиверсума. Наместники заперли Змея в ловушке Мертвых миров, а на Детей поставили Печати Запрета, ограничивающие их способности. Ангелы не смогли развоплотить души Ялдабаота, Софии и Рафаила, отправить их энергемы в Нараку, темницу, состоящую из Адских миров. Не смогли, а Тень Меча — смог. Пусть и не в Адский мир, но душа Софии ушла в посмертие.
— Мы должны избавиться от них, — сказал Нами, потрясая медальоном. — Если Брату и Сестре они так нужны, если эти Символы так важны для них… Я не умею говорить красиво. О судьбах мира, о Вселенском Равновесии. Плевать мне на них. Для меня важны вы. Ты, Аль-сид. Ты, Элинора. Ты, Кшанэ.
«Особенно Кшанэ», — усмехнулся Аль-сид. О чувствах Нами к Меткой не догадался бы разве что слепой. Еще когда они были лучшими убийцами Сестры, лучший из лучших засматривался на Кшанэ.
«Еще когда они были…»
Не так уж и давно.
— Меч, один только Меч может уничтожить Равалон. Мне страшно представить, что могут сотворить Меч и Посох вместе. Поэтому… Не из-за Равновесия Мультиверсума. Не из-за Брата и Сестры. Ради вас. Если погибнет Равалон, погибнем и мы. Я не хочу… Не хочу этого. Так что идемте. В адские измерения, в Тартарарам, в Без-Образный Хаос! Уничтожим эти вещи! Без них Брат и Сестра не придут в Равалон! Без них им не одолеть богов и убогов! А мы… Мы спрячемся. Это не наша война. Мы участвовали в ней, мы разжигали ее пламя, но это не наша война. Уйдем на Вихос. Скроемся в Тевране. Там нас не достанут. А без своих тел Они долго не продержатся. Маги опомнятся и ответят. Ты сам не раз говорил, Аль-сид, что Эфирные Вихри в Равалоне плотнее и насыщеннее, чем во всех тысячах миров рядом.
— Равалон один из узловых миров для Эфира Мультиверсума, избранник Нами. — Посланник, потирая горло, с которого никак не желали сходить следы пальцев, повернулся к месту, из которого вышел навстречу гомункулусам и упырю. Кобольдская крепость возносилась башенками и зубчатыми стенами к свисавшим со свода сосулькам сталагмитов, выпирала контрфорсами — словно клювы гигантских птиц Востока вонзились в пол. Бойницы настороженно вглядывались в чужаков. Распахнутые ворота выглядели пастью чудовища, прилегшего отдохнуть в пещере, зевнувшего и застывшего на века.
— Этот мир важен для всего Мироустройства. — Посланник повернулся и приглашающе махнул рукой в сторону входа в крепость. Упырь верной собакой подскочил к слуге Метаона. — Если вы решились, избранники, то идемте. Чорак поведет нас. Я отдал вам ключ, и теперь не так уже хорошо ориентируюсь в Микдаше. Но в разуме Чорака я предусмотрительно оставил схему пути. Вы идете, избранники?
— Идем, — за всех ответил Аль-сид. — Мы идем.
Глава двадцать пятая
Двигайся, боевой маг!
Вспомни клятву, которую вы принесли в конце первого курса, когда отсеялись не выдержавшие суровых тренировок на полигоне и в Ничьей земле! Вспомни: «Клянусь не отступать перед Стихиями и Началами. Клянусь не отступать перед Изначальными. Клянусь оборонять Равалон и его жителей от Черной магии. Клянусь помогать слабым и беспомощным, когда им потребуется моя помощь, помощь боевого мага».
Двигайся!
Таллис Уберхаммер приближался. Он не спешил. Магистры застыли перед ним как пригвожденные бабочки в коллекции энтомолога из Эквилистонского университета. Напор убоговской ауры оказался таким, что почти невозможно было дышать, не то что двигаться. Смертные ничтожества не заставят Бессмертного спешить. Он успеет сделать все, что требуется.
Двигайся!
Эльзе стоило огромных усилий заставить себя не трепетать при виде Разрушителя. Уберхаммер появился в Храме Меона вместе с Супербием, одним из тех, кто ответственен за Инфекцию. Неужели именно он стоял за всем этим кошмаром Великой Жертвы? Или, как и Грисс Шульфиц, предал Аваддана ради таинственного господина?
Двигайся!
«Ради чего ты стараешься? — прошептал холодный голос откуда-то со стороны затылка. — Если Таллис Уберхаммер служит тому же, кто дал Гриссу Шульфицу магию Бессмертных, то тебе не победить его. Смертному не одолеть Бессмертного. Учитель Джетуш попытался. Учитель Джетуш погиб. Так что же пытаешься сделать ты?»
Я — боевой маг!
Я — ар-Тагифаль!
Не отступать!
Мои предки сражались с захватившим Олорию Сабииром, и когда дрогнувшее ополчение побежало под натиском сабиирских рыцарей, ар-Тагифаль не отступили, боясь позора, а не смерти.
Мои предки отправлялись в Священные Походы на Ближний Восток, и когда не скованные Номосами Конклава колдуны Маудовской Абарии и Туллистана выпускали на войска Роланского Союза огненных джиннов, от которых не всегда защищали заколдованные доспехи, ар-Тагифаль шли первыми в бой, верные своей чести, и не страшились смерти.
Когда Франциск Одан ар-Тагифаль столкнулся с шестью Тварями, выжившими после закрытия Прорыва в соседней Макитании, он не бросился бежать, оставив на поживу Младшим убогам беззащитных крестьян. Пока конклавовцы спешили в Олорию, мой дед сдерживал Тварей всеми силами, применив королевское Заклинание Вызова, которое обязан был использовать лишь в ситуации непосредственной угрозы для жизни короля.
«Не отступать!» — рычит вздыбившая шерсть мантикора.
Двигайся!
Таллис Уберхаммер остановился. Лениво, словно нехотя, поднял правую руку. В длинных ухоженных пальцах закружились потоки серебра, принимая форму шара. И такие же потоки водоворотом окружили Эльзу и лежащего возле ее ног Уолта. Декариновая сфера неотвратимо смыкалась над Магистрами.
Похожие на эту и по внешнему виду, и по движению энергий сферы уничтожили напавших на таггора Хирургов. Эльза хорошо запомнила, как высокий стройный убог сначала спас Уолта, а потом решил его убить — и как она ничего, ну ничегошеньки не могла сделать, кроме как смотреть сквозь плоть таггора на происходящее.
Эльза закричала — попыталась закричать. Ярость расплавленным железом помчалась по жилам; ненависть вместо привычных магических энергий заструилась по Локусам Души. Она ненавидела — безумно, страстно.
