— Убирайся, убожество! — приказал не-Уолт. Уберхаммер непонимающе посмотрел на нависающую над ним антрацитовую громаду.
— Я дарю тебе жизнь! Убирайся к своему хозяину и предупреди: Тень идет за ним. Уолта Намина Ракуры больше нет, но есть Тень.
Отвернувшись от убога, не-Уолт направился к Эльзе. Меон проседал под его шагами. Все еще не веря, Уберхаммер поднялся, ненавидяще глядя на противника. Глаза Разрушителя сузились. Он вскинул левую руку, и нижние крылья в мгновение ока оплели конечность.
Эльза хотела закричать, предупредить, но сил не хватило даже на это. Только лежать и смотреть. Смотреть, как не-Уолт появляется за спиной Таллиса Уберхаммера и удлинившимися когтями разрезает голову убога на пять частей, как брызжет серебряная кровь и как в небосвод врезается еще один столп энергии — декариновой, такой яркий и насыщенный, что вскоре Эльза перестает видеть его.
Давление ауры Уберхаммера исчезло, как и ощущение безграничной Мощи убога. Уолт… Не-Уолт убил Бессмертного? Преодолел Онтологический Эфир и нанес смертельное ранение? И не только нанес, но не дал Онтологическому Эфиру вылечить его? Да кто же он такой?!
— Я пошутил! — Не-Уолт довольно захохотал, вытаскивая когти из рассеченной головы. — Я сам передам твоему хозяину, что он будет иметь дело с Тенью! Я…
Смех прервался. Не-Уолт заинтересованно уставился на плеть белой энергии, возникшую в воздухе рядом с телом бездыханного убога. Мелькнул хвост, пытаясь схватить плеть, но она ужом метнулась к Уберхаммеру и влилась в тело Бессмертного. Не-Уолт хмыкнул и пригнулся, подымая хвост и вытягивая его над спиной.
Таллис поднимался, окутанный ветвящимися молниями декарина. Снова давление ауры Бессмертного сковало Эльзу, снова накатило ощущение чудовищной Силы, превосходящей бытие смертного.
Не-Уолт наблюдал за Уберхаммером как ни в чем не бывало.
— Смотрю, кто-то снабдил тебя частичкой Метаона, убожество. Забавно. Я помню: возле Книги Инобытия Маг-Дракон убил тебя, лишив Онтоса. Но ты восстал. Слабак и слюнтяй не смог понять истинную подоплеку происшедшего, но мне хватило одного раза…
— Наговорился? — нагло перебил восставший из мертвых Таллис. — Посмел называть меня ничтожеством, но ты смог убить меня лишь один раз. Маг-Дракон — даже он одним своим ударом лишил меня четырех жизней! На твоем счету лишь один Пекатум, а я теперь полон всей своей Силой — Силой Ничто!
Восемь крыльев (не шесть — восемь!) распахнул Уберхаммер, бросаясь на не-Уолта, как разъяренный мангуст на кобру; восемь крыльев чистейшего декарина. И снова сознание Эльзы, потерявшей Локусы Души, не выдержало сияния убоговского Топоса и милосердно лишило зрение возможности видеть концентрированную энергию Разрушителя. Но ар-Тагифаль по появившимся в руках Молодого убога двум серебряным клейморам догадалась, куда Таллис направил свою Силу. Действительность жалобно всхлипнула, рассеченная взмахами мечей убога; и в ужасе бежали от разреза в ткани реальности Глаза, испугавшись истечений безумной Мощи Разрушителя, проникших в бездну, служившую им домом. Теперь бездна поспешила замкнуть разрывы, соединившие ее с Подземельем.
Чернота снова надвинулась на мир, но была отогнана взмахами клеймор. Взлетел и звонко упал на «крышу» Наоса хвост не-Уолта, покатился, дребезжа. Они застыли друг напротив друга: Бессмертный и черная тварь. Уберхаммер лишился одной клейморы. Панцирь не-Уолта пересекал отсвечивающий алым порез.
— Ну что, Тень, или как там тебя? — Таллис ухмыльнулся. — Теперь ты видишь, на что способны Молодые убоги.
— Нет.
Уберхаммер перестал улыбаться.
— Я вижу убожество, прикрывающееся Онтосом и размахивающее частичками Метаона. Признайся, ты стал властвовать над Ничто лишь после того, как пошел в услужение? Не к Аваддану, а к твоему настоящему хозяину.
Не-Уолт расхохотался.
— Но вот если это действительно было все, на что ты способен, убожество, то теперь позволь я покажу тебе свою Силу.
Уберхаммер отшатнулся, поднимая клеймору.
— Видишь ли, пробив и уничтожив твой Онтос, я пользовался не своей способностью. Слабак и слюнтяй, с которым мне приходится делить тело, создавался, как и я, с целью убивать здешних Бессмертных. Но он, так сказать, оружие ближнего боя. Его силу ты прочувствовал. Я же — оружие массового поражения. — В голосе не-Уолта скользнули издевательские нотки. — Что, не говорил этого раньше? Ну извини.
Разрушитель закричал, занося меч для удара, аура убога проявилась, вливая в клеймору дополнительную энергию. Уберхаммер рванулся к не-Уолту.
Тускло сверкнул фрактальный клинок.
Серебряная полоса протянулась по животу Таллиса. Он сделал еще один шаг, приближаясь к замершей черной твари, и распался на две части. Не-Уолт насмешливо отсалютовал павшему Бессмертному и с размаху всадил самоуподобившееся лезвие в Уберхаммера, пронзив и нижнюю и верхнюю части тела. Потекла кровь, но не по черно-белой плоскости: серебро ручьем вливалось во фрактальный клинок. Сверкнул декарин, однако не унесся столпом в небо, а последовал за кровью Бессмертного, пропав в разрубившем убога оружии. Белые плети энергий, возникая из воздуха, стремились коснуться тела Таллиса, но многочисленные лезвия притягивали их, как громоотводящие заклинания молнию.
Не-Уолт стоял в стороне и, сложив руки на груди, спокойно наблюдал за бешеной пляской Силы, пытавшейся оживить убога. Энергия неистовствовала, бурей веясь над Бессмертным (умершим Бессмертным!), но вот стала успокаиваться, белых плетей становилось все меньше, пока они совсем не перестали виться вокруг покойника.
Бессмертный умер. Но ненависть осталась. Она хотела сама убить Разрушителя. Вырвать сорняк зла из благого сада Тварца. Сама. Но без Силы? Невозможно. Маг без магии — так не бывает…
Не-Уолт захохотал и вытащил фрактальный клинок из тела Уберхаммера. Очертания убога исказились, поплыли, покрываясь трещинами. Разрушитель грудой серебряных слитков рассыпался по Меону.
— Я же сказал: твой хозяин сам узнает, что Тень придет за ним!
Теперь ничто не мешало не-Уолту подойти к Эльзе.
Приблизившись к Магистру (а может ли она теперь, лишившись Силы, себя так называть?), черная тварь склонила голову набок, внимательно оглядела девушку.
— Ты больше не можешь чародействовать, женщина. Ты знаешь?
Зачем он говорит это?
— Смертного, который тебе был известен под именем Уолта Намина Ракуры, некогда создали лишь с одной целью — убивать Бессмертных. Он по глупости отказался от своей силы, веря, что найдет собственный путь в жизни. Смешно. Очень смешно. Смейся, женщина. Предназначение, которого он так настойчиво бежал, спасло тебя.
Для чего все эти слова? Неужели он не видит, что Эльза не в силах ответить ему?
— Попытайся понять, женщина. Без нашего предназначения мы ничто. Ничто — как тот убог, который пытался убить тебя и меня. Я не дал его душе уйти в Тартарарам. Слишком легкая смерть. Я превратил его душу в засасывающую саму себя сущность. Ничто переваривает ничто — и он осознает происходящее. Ты лишилась своего предназначения, женщина. Понимаешь?
