Дефиниция Школы Магии: убоги — энтропия мира.
Энтропия на макатыни означает «поворот», «отклонение». Убоги, как учат теологи, это отклонение от божественной роли Бессмертных. И это отклонение ведет к рассеиванию. Рассеиванию материи, энергии, информации, идей. К рассеиванию Бытия как такового. Процесс, который неизбежен для каждого мира и находится между Хаосом и Порядком.
Равалон — один из Миров Становления, и убоги, как учили в Школе Магии, просто используют процессы, которые неотвратимы в таком мироздании. Они заняли естественную нишу в структуре Равалона, и так, по сути, было предначертано свыше.
Но если Магистры под «предначертанностью свыше» подразумевали лишь формальную организацию мира, следование естественным законам бытия, то жрецы, вещающие о предопределенности падения убогов, утверждали, что так было задумано еще до того, как Тварец создал мир. Так было суждено, важно кивая головами, говорили религиозные иерархи. Замысел Тварца. Маги и малефики Черной империи радостно соглашались, когда слышали, что восстание убогов и само их существование — Замысел Тварца. Да, говорили они, это так. Разрушителями руководит воля Зодчего Миров. Они разрушают и уничтожают бытие во славу Его! И кто против убогов — тот против Тварца.
Несмотря на такие выводы, священнослужители продолжали упрямо твердить, что убоги противны Тварцу. Так непослушные дети противны родителям, хотя те продолжают любить чад своих. Буддисты Махапопы, правда, заявляли, что между богами и убогами нет разницы: что одни, что другие лишены Освобождения из Колеса Сансары, ибо привязаны к миру и без него ничего не значат. Другими словами, как однажды задумчиво сказал на семинаре Уолт, и на тех, и на других Будда плевал с высокой колокольни.
Убоги — зло.
Убоги — энтропия.
Кто прав? Кто дал правильное определение? Эльза уже знала: мир сложен и простых определений не бывает. Такими они кажутся только на логике, где торжествует формальный разум, покоряя мышление армиями абстракций, магией таблиц истины и идеологией логического квадрата.
Может, восторжествуй в жилах Эльзы кровь ар-Тагифалей, рода чародеев, известного не только в Олории, но и во всех Серединных землях, она бы стала походить на деда: угрюмая, неразборчиво бормочущая под нос о падении нравов и торжестве глупости над разумом, великолепно разбирающаяся в магии и страшно нелюдимая. Но боги распорядились иначе. Кровь эр-Аньяков, кровь рода матери Эльзы, одарила ее веселым и тянущимся ко всему новому характером. От ар-Тагифалей ей достался лишь талант к Великому Искусству. Когда в пятнадцать лет девушка перебралась в Школу Магии из мрачного замка деда, в котором слуги больше походили на привидений, чем на живых смертных, ей пришлось привыкать лишь к тому, что свое мнение нужно обосновывать и отстаивать. Изучать и исследовать она научилась еще в родовой библиотеке ар-Тагифалей, где Франциск вдобавок обустроил небольшую лабораторию для проведения магических экспериментов.
Школа Магии — удивительное место. Эльза не раз приходила к выводу, что ее первое впечатление истинно. Когда карета с гербом ар-Тагифалей (четыре золотые розы на красном поле с мантикорой посередине, увенчанные девизом «Не отступать!») остановилась в приемном дворе Школы, первым, что увидела девушка, оказалась толпа студентов, увлеченно удирающая от существа, похожего на огромного паука с небольшими, явно не по массе тела крыльями и десятками младенческих ручонок, держащих миниатюрные луки и стрелы. Как оказалось, на кафедре искаженной зоологии будущие неестественные зоологи проводили эксперименты с кровью арахнотавров, используя те же самые пробирки, что и кафедра алхимии, до этого стремившаяся выделить квинтэссенцию чар богов и богинь любви. Неожиданно возникшее создание являло собою осуществление древнего философского учения о Вражде и Любви как двух основных принципах бытия: крылатый паук хотел одновременно и полюбить всех окружающих, и разорвать их на куски. Как пояснил поставивший вокруг кареты Эльзы Воздушный Щит Магистр, пока его товарищи гонялись за амурным чудищем по всему двору, такое в Школе Магов в порядке вещей.
— Многие считают, что у нас здесь бардак и полный идиотизм, — сказал темноволосый сероглазый боевой маг, представившийся Уолтом, — но лично я предпочитаю называть это творческой атмосферой.
Эльза, выбравшаяся из кареты незадолго до появления в приемном дворе крылатого паука, с возрастающим удивлением наблюдала за используемыми боевыми заклятиями. Дед учил магическим плетениям, непосредственно опирающимся на грубую гиле Стихий: пульсары, огнешары, водяные плети, земляные плиты, ветросферы. Сам Франциск мог легко использовать для создания заклинаний одни лишь мысленные усилия (королевский маг все-таки!), но Эльза постигла только абстрактные основы магии, и Франциск не раз хвалил внучку за умение контролировать простые субстанции Стихий. Но сейчас смертные, которые были старше ее на четыре-пять, максимум шесть лет (разница для магического мира, стоит признать, совершенно несущественная), демонстрировали потрясающее разнообразие соединений Сил. Огонь сплетался с водой и бил паром, земля подхватывалась ветром и обрушивалась каменным градом, вода вплеталась в воздушные струи и разила острыми каплями, земля впитывала огонь и обращалась в лаву. Синтез Стихий, которому Франциск обещал ее обучить лет через десять — пятнадцать. Это…
Это заставляло завидовать.
— Ты не подумай ничего такого. — Магистр Уолт, ни капельки не смущаясь, сразу перешел на «ты», как только подошел к карете и попросил пока не покидать пределы заклинания. — Нас попросили не убивать его, и ребятам приходится сдерживаться…
— Десять тысяч убогов! — проорал кто-то из гоняющихся за пауком Магистров.
Не меняясь в лице, боевой маг вскинул руки, его ладони охватило голубое свечение — и крылатый паук, внезапно высоко подпрыгнувший и теперь падающий на окруженную Воздушным Щитом карету, оказался спеленат пульсарной сетью. Сеть сжалась — и на брусчатку двора посыпались куски. Некоторые упали на Воздушный Щит, закружились в потоках ветра и отлетели в сторону.
— Ой, — сказал Уолт, — не рассчитал. — Он повернулся к Эльзе и отвесил ей поклон. — Ну, до встречи. Если решишь поступать на боевого мага, еще увидимся.
И с самым невозмутимым лицом Магистр поспешил скрыться среди тополей в углу двора, чудом не пострадавших во время ловли магической креатуры. За деревцами маячил проход, ведущий в парк. Появившиеся во дворе величавые старцы в белоснежных плащах с яростными воплями бросились собирать куски, проклиная «тупоголовых балбесов, которые только умеют все ломать и уничтожать», и отбирая у ловивших креатуру Магистров части паука, которые те уже растаскивали на сувениры. Боевые маги проигнорировали оскорбления, громогласно поздравив друг друга с победой, которую «просто необходимо отпраздновать прямо сейчас!»
— А как же лекция про виды даймонов?
— Еще лекции будут!
— Ну, тогда пошли!
Если дать Школе Магии определение — то она фонтан. Яркий буйный фонтан в солнечный день посреди оживленной площади. Летят во все стороны жемчужные брызги из надломленных струй, и радостно смеются дети, увлеченно бегающие вокруг ограждающего воду балкона, а взрослые, хоть и хмурятся, но тайком, когда думают, что их никто не видит, улыбаются и пытаются поймать хоть одну капельку.
