Глеб, уже настроившийся на допрос, опустился рядом с ним, не облокачиваясь на спинку дивана.
Некоторое время полковник Поляков молчал. Глеб, как опытный игрок, ждал его хода.
– Глеб, – вдруг заговорил полковник, – я, конечно, повел себя как старый дурак и, кажется, напугал тебя. Не обижайся. Пойми, не каждый день единственная дочь приводит в дом… хммм… молодых людей. Не принимай, пожалуйста, на свой счет. Я достаточно разбираюсь в людях, ты мне сразу понравился, и мне досадно, что между нами возникло некое… ммм… напряжение. Не скрою, я навел о тебе кое-какие справки и понимаю, что ты не станешь открываться перед первым попавшимся человеком. Я и не претендую на твое доверие. Может быть, когда-нибудь, со временем. А пока знай, что я не буду вмешиваться в ваши отношения с Ольгой. Она уже взрослая девочка и способна решать за себя сама. А еще знай, что если тебе потребуется совет или помощь, смело обращайся ко мне.
Глеб, ошарашенный этими неожиданными словами, уставился на Полякова. Тот улыбнулся. Серые глаза оставались спокойными и ясными. Непохоже, чтобы Ольгин отец лгал или играл спектакль…
Но все это оказалось так неожиданно.
– Спасибо… – пробормотал Глеб.
– Да не за что. – Поляков протянул ему руку, и парень с радостью пожал его крепкую ладонь. – Ну что, пойдем пить чай. Нельзя заставлять прекрасных дам ждать, не так ли?
– Так, – ответил Глеб и тоже улыбнулся.
А потом они с Ольгой, взявшись за руки, шли по набережной Москвы-реки, уже позолоченной вечерними лучами. И тепло ее руки согревало Глеба, заставляло забыть о мраке подземелий и всех ужасах, которые пришлось пережить. Все это ерунда, когда рядом та, которая заставляет сердце биться сильнее, та, которая дарит веру в жизнь. Ему не нужно сакральной Велесовой книги, чтобы точно знать: они предназначены друг для друга, а значит, будут вместе, что бы ни случилось. Их любовь – самое дорогое сокровище и самое большое чудо. По крайней мере, для Глеба.
– Протяни руку, – попросил Глеб Ольгу, останавливаясь у парапета.
Она протянула, и Глеб приблизил к ее пальцам свои, а потом достал из кармана завалявшуюся монетку и положил ее туда, где руки соприкасались.
– Теперь убери пальцы, – сказал он.
Девушка удивилась, но выполнила его просьбу, и монетка тут же упала в пыль.
– Видишь, – Глеб улыбнулся, – нам с тобой нужно всегда быть вместе. Эта монетка – как наше счастье, оно с нами, только пока наши руки соединены.
– Ты прав, – сказала Ольга, серьезно глядя в его глаза.
Ее рыжие волосы блестели в свете фонарей, а глаза казались бездонными.
Счастье было везде. Оно наполняло остывающий после дневного зноя воздух, плескалось в полноводной реке, скользило по щеке легким прикосновением ветра.
Глеб держал Ольгу за руку и необычайно ясно осознавал, как ему повезло. Этот город, эта девушка – у него есть все, что нужно… Он никогда не выбрал бы иную судьбу. И, в конце концов, не так уж важно, знаешь ли ты своих родителей.
Вечером, вернувшись в школу, Глеб почти не сомневался, кого встретит в собственной комнате. И действительно, стоило только открыть дверь, как сумрак колыхнулся, открывая высохшую старческую руку. Секундой спустя из-под мехового капюшона выглянуло сморщенное лукавое лицо.
– Ну что, молодой шаман, твоя довольна? – спросил старый шаман, причмокивая растрескавшимися губами.
– Вполне, – ответил Глеб, который в этот момент действительно не мог представить, что может быть большее счастье.
Старик покачал головой – на этот раз Глебу показалось, что не иронично, а как-то даже грустно…
– Совсем молодой, совсем глупый, – прошамкал старик, перебирая рукой свои косицы.
Глеб положил шлем и снова обернулся к старику.
– Ты, конечно, хочешь наконец получить свой бубен?..
И тут старый шаман вдруг покачал головой.
– Что? Не хочешь? – удивился Глеб.
– Не хочу, однако, – задумчиво проговорил старик, – лучше моя с вами останется. Чую, будет старому шаману на что посмотреть…
– Но… – договорить Глеб не успел, потому что остался в комнате один – призрак исчез, словно его и не было.
Вокруг было тихо, и только где-то вдалеке надрывно выла собака…
Что же, видно, и вправду приключения не закончились.
* * *
Северин спал и видел себя в лесу. Это был совершенно необычный лес. Во-первых, все деревья здесь были великанами, уходящими кронами далеко-далеко в небо, во-вторых, нигде не было заметно подлеска – только старые деревья и красная глинистая, местами растрескавшаяся почва, а в-третьих, никаких звуков – только легкий шепот листвы.
Но Северину не было страшно. Напротив, он чувствовал, что наконец очутился дома. Внимание, любовь и забота окутывали его невидимым коконом.
– Приветствуем тебя, брат, – шептали ему деревья.
Где-то вдали, сквозь стволы, виднелось сияние, и Северин понял, что идти нужно туда. Он сам не знал, что ждет его в конце пути, однако на сердце было спокойно и радостно.
Он сначала пошел, а затем побежал навстречу золотому мареву.
Бежать было необыкновенно легко – ноги едва касались земли, а за спиной словно выросли невидимые крылья. Сердце колотилось в такт – взволнованно и радостно. Северин твердо знал: сейчас произойдет что-то особенно хорошее, то, чего он ждал уже давным-давно.
Вот и конец леса. Сияние уже совсем близко…
– Ты здесь, мой мальчик? – послышался полный заботы голос.
– Я здесь, – ответил Северин и шагнул, чтобы выйти на свет…
…И проснулся. С бешено колотящимся сердцем и горечью от потерянного чуда.
Как же ему хотелось сделать тот шаг и досмотреть удивительный сон!
В окно заглядывала луна. Она была похожа на насмешливый смайлик.
«Пусть сон вернется!» – взмолился про себя Северин, зажмуривая глаза. Но сон так и не вернулся…
