Приоритетность целей менялась каждую секунду.
Одни контуры гасли, другие, напротив, разгорались все ярче. Уже не беспокоясь за Тернова, Катя короткой перебежкой сменила позицию, с сухим щелчком стрелковый комплекс автоматически выдвинул сошки, металл лязгнул о камень, и она, оказавшись на удобной позиции, за массивным, грубо обработанным мегалитом, задействовала все возможности уникального оружия.
Значительно поредевшая передовая группа двалгов залегла. Боевые особи чуждой расы отлично взаимодействовали друг с другом: пока одни передвигались, другие прикрывали их. Ситуация становилась критической, врагов было слишком много, и они постоянно прибывали в числе, подтягиваясь от мест крушения десантных модулей.
Пули градом осыпали укрытие девушки, высекали искры, выбивали фонтаны каменной крошки, визгливо уходили в рикошет, несколько чиркнуло по броне, осколком выбило часть сенсоров на шлеме БСК.
Катя привстала. Искандер менял позицию, у Тернова закончились боеприпасы, казалось, еще немного, и чужие сломят сопротивление горстки людей.
Она снова открыла огонь, уже не отпуская сенсор, длинными форсированными очередями вспарывая укрытия: крупнокалиберные пули разносили в щебень небольшие камни, навылет пробивали импровизированные брустверы, за которыми, вжимаясь в неровности почвы, пытались укрыться вражеские стрелки.
На какие-то секунды ситуация изменилась, ураганный огонь прикрытия позволил Искандеру завершить перебежку, а Тернову перекатом добраться до мертвых двалгов, на ощупь найти среди разрубленного очередями хитина несколько полных магазинов к оружию.
Пока он перезаряжался, у Кати закончился боекомплект. Затвор сухо щелкнул, она инстинктивно присела, машинальным движением потянулась к поясу и поняла – все кончено.
У нее не было запасных магазинов к оружию Ильи.
Двалги почувствовали, как резко изменилась ритмика боя, – теперь отбивался только Искандер, и они снова ринулись в атаку.
Тернов, вогнав новый магазин, срубил троих длинной очередью, но ситуация уже вышла из-под контроля, огонь противника не давал Искандеру поднять головы. Катя оказалась безоружна, Илья с трудом отбивался от подобравшихся к его укрытию врагов, в коммуникаторе внезапно ударил сухой треск, раздались крики, бессвязная ругань, затем отчетливо раздался крик Вандала:
– Они в здании! Окружают нас!
Все.
Прятавшиеся в глубинах подсознания боевые навыки заставили Катю отбросить бесполезное теперь оружие, она сжалась, подпуская врага поближе, чтобы ударить наверняка, не дать им вновь разорвать дистанцию, уклониться от рукопашной схватки.
Последние мгновения жизни…
Автомат Искандера смолк. Гибрид инстинктивно схватился за простреленное плечо.
Трое двалгов в прыжке попытались достать Тернова, двоих он срубил короткими очередями, с третьим сцепился, покатившись по земле.
Исход боя предрешило внезапное, непредсказуемое событие.
Среди вертикальных каменных столбов неожиданно появился сполох призрачного сияния, и из него материализовался человек в странной экипировке.
Ближе всего находился Тернов, и незнакомец тут же пришел ему на помощь. Он вонзил десантный нож в продолговатый череп двалга, с которым сцепился Илья, тут же резко развернулся и открыл огонь, давая Искандеру возможность подобрать оружие.
Гибрид не мешкал. На его плече расплывалось красное пятно, но он уже справился с секундным шоком от ранения.
Двалги не успели отреагировать. Они не ожидали, что со стороны древней постройки появится еще один противник. Прячась за каменными глыбами, они попытались уйти с линии огня, сменить позицию, но нарвались на Искандера, который стремительно обошел их укрытие.
Через минуту все было кончено, лишь далекий гул еще прорывался из-за плотной пелены облаков.
* * *
Катю трясло. Бесконтрольная дрожь накатывала волнами. Непрошеные воспоминания рвались из глубин внезапно разверзшейся памяти.
Я гибрид…
– Девочка, ты как? Не ранена? – Она с трудом различила лицо незнакомца, пришедшего им на помощь. – Не замыкайся в себе. Не помогает. Проверено.
Катя лишь кивнула, судорожно всхлипнув.
– Всем внимание! – В голосе звучали ясно различимые металлические нотки. Этот человек привык командовать, но его интонации почему-то не напрягали, напротив, от коротких рубленых фраз становилось легче. – Я Урман Торн, полковник ВКС Конфедерации, гарнизон Первого Мира! Ты, – он обернулся к Искандеру, – назови себя!
Гибрид криво усмехнулся, но тут же взял себя в руки. Не годится. Он только что спас нам жизни.
– Не слышу?! В чем проблема? – Урман пристально взглянул на гибрида и неожиданно добавил: – Мне все равно, сколько в тебе нейрочипов, из какого сплава состоят твои кости и каков процент лайкорона в твоем теле. Лишь бы человек был хороший, – тепло улыбнулся он, ломая всяческие стереотипы, в долю секунд меняя отношение и восприятие.
– Искандер. Боец Анклава. Житель Земли.
– Ты мобилизован. Вопросы?
Искандер на миг задумался, затем отрицательно качнул головой. Вопросов или возражений не нашлось. Торн ему определенно понравился.
– Отлично. Наблюдай за местностью. – Урман мельком взглянул в сторону Кати, затем переключил внимание на Илью.
– Галакткапитан Тернов, мнемонический отдел Флота, – коротко доложил тот в ответ на вопросительно приподнятую бровь. – Нахожусь в отпуске после ранения.
Торн соображал мгновенно.
– Гарнизон «Танаиса»? – Урмана сложно было удивить.
– Так точно.
– Как оказался тут? Цель прибытия на Землю?
– Искал отца, Ральфа Дугласа.
– Наблюдатель – твой отец?!
– Да.
Урман одобрительно ткнул его кулаком в плечо.
– Сработаемся. Активировал Вертикаль под огнем корабля противника? Молодец. Я принял твой мысленный образ. – Урман прекрасно понимал, чего стоило Тернову упомянутое действие. – Девочка, ты как? – Он сделал шаг, присел на корточки перед Катей. – В первый раз столкнулась с чужими?
Она с трудом заставила себя кивнуть.
– Полковник, – Илья хотел отозвать его в сторону.
– Урман, – поправил тот Тернова. – Я понял. Даю тебе две минуты.
Катя сидела, не поднимая глаз. Ее плечи вздрагивали.
Все, все, чем она жила, о чем мечтала, вся ее «настоящая» жизнь, все рухнуло в одночасье, с первым точно рассчитанным выстрелом, с внезапным изменением, произошедшим внутри.
Тернов присел рядом, обнял ее за плечи, прижал к себе.
Сердце девушки встрепенулось, и тут же глухое, черное, всеобъемлющее отрицание заполнило разум, погасило огонек трепетного чувства.
