«Подожди. Так ты людоед?» – вырвалось у меня.
«Не понимаю, о чем ты».
Все говорило о воинственности данайцев, но чтобы поедать себе подобных… На душе стало безрадостно и гадко. Не такого разговора и не таких откровений я ждал. Вместо ученого-исследователя, с которым можно было бы беседовать о тайнах мироздания, мне подсунули людоеда из другой галактики. Расспрашивать его мне больше не хотелось. Интерес угас. Нет, я понимал и принимал теорию многообразия вселенной. Чужие расы. Чужая жизнь. Чужие нравы. Но этот… Хотя – кто я такой, чтобы судить? И на мне лежит кровь себе подобных. Так чем ты отличаешься от данайца, Дэвид Сакс, которого сама природа сделала хищником, не дав ему выбора? А у любого человека выбор есть! Впрочем, если взять меня, то, наверное, не у каждого. Вышвырнули из университета на улицу, как нашкодившего щенка. Затем «дно». Позор, нищета и липкий страх, обволакивающий и сжимающий сердце. И эти серые трупы! Еще одно грязное пятно в моей жизни! «Комиссар» со своими уродами. В памяти всплыл полутемный коридор. Бешеный взгляд «комиссара». Зажатая фигура «шестерки». Худой и нескладный Эксперт с его теорией… вампиров. Стоп! Это ведь он сказал: «Если бы существовала такая форма жизни, как энергетические вампиры». Я замер от нехорошего предчувствия. Так. Что у нас есть? Работа вампира там – вампир здесь. Тот случай произошел… около трех лет назад, а данаец появился… и трех дней не прошло. Совпадение? Кстати, Эксперт мог ошибаться. Мд-а. Но подобное совпадение… Если рассуждать логически… Я понимал, что всячески оттягиваю момент, когда мне придется обратиться к данайцу и узнать правду. Внутренне сжался, секунду помедлил, потом быстро произнес, отрезая себе путь к отступлению:
«Ты сможешь считать информацию из моей памяти?»
«Могу, но мне это неинтересно».
«А вдруг будет интересно? Давай попробуем».
Картинка, всплывшая в памяти, еще не успела сформироваться полностью, как ответ был получен: «Работа вампира. Откуда это у тебя, человек?»
Я был готов к подобному ответу, но, тем не менее, надеялся на лучший исход. Почему мне так не везет в жизни? Почему? Не успел я начать плакаться в жилетку самому себе, как…
«Смотри, человек».
Я еще не понял, что хотел этим сказать данаец, как мир вокруг меня вспыхнул огнем ярчайших красок. Черный полог беспамятства, скрывавший эти воспоминания столько лет, оказался дверью в волшебный мир. Моя серая, убогая квартира на «дне» расцвела разноцветными всполохами, как раскрывшийся волшебный цветок. Биоэнергетика живых тел в сочетании с психосферами их сознаний представляла собой радугу переливающихся красок, которая, ежесекундно преображаясь, создавала все более совершенную гамму неповторимых оттенков. Все это играло и искрилось на фоне ослепительно-белых волн света. Единственную дисгармонию в эту картину вносили многочисленные энергоканалы-щупальца, причудливо переплетающиеся в пространстве. Впившись в живую плоть, они жадно пожирали жизненную энергию четырех существ. Будучи порождением первозданной чистой энергии, именно они являлись грозным оружием энергетического вампира и одновременно органами его чувств, при этом непосредственно участвуя в физиологическом процессе пищеварения. Как ни странно, но на лицах существ, которых ели живьем, вместо гримас смертельной муки были гротескные улыбки клоунов, и у клоунов этих нелепо и смешно дергались руки и ноги – это энергия, покидая тела, сжигала внутреннюю структуру молекулярного строения тела, разрывая мышцы и сухожилия.
Это мое подсознание?! Я не мог в это поверить, потому что такое не могло принадлежать человеку. Если это, конечно, не кошмарный сон. Но, как ни странно, мне не были неприятны эти противоестественные для нормального человека воспоминания. Мельком пробежался по ним – и почти сразу докопался до истины. Здесь не было привычного вида смерти в обычном, человеческом понимании, а была некая яркая и неестественная, а потому отвлеченная картина-фарс, которая только подразумевала смерть.
Попытка понять, что мне теперь с этим делать, была прервана неожиданным комментарием данайца: «Ты ел их медленно, наслаждаясь их смертью, как лакомым блюдом, растягивая ее на долгие минуты, хотя для этого тебе хватило бы нескольких мгновений».
Это был не вопрос, а констатация факта. И только теперь, после его слов-мыслей, мне стало тошно и противно. «Ты их ел». Как такое может быть? Я лихорадочно стал вспоминать, когда это произошло. Полтора года в концерне… Восемь месяцев на «дне»… Получается…
«Данаец, ты когда осознал себя? Три дня назад или… раньше?»
«Мои познания в этой области матричного проецирования разума неглубоки. Насколько могу судить по некоторым данным, наложение подобной матрицы на разум-носитель может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет. – Он выдержал паузу, давая мне время впитать сказанное, затем продолжил: – Матрица наложенного разума, как предполагают наши ученые, должна работать как усилитель процессов головного мозга-носителя, дополняя его новыми возможностями, но это в идеальном варианте, когда сознания двух существ являются дополнениями друг к другу. В девяноста девяти случаях из ста разум-матрица просто не входит в контакт с носителем, но это не самый худший вариант. В некоторых случаях разумы конфликтуют, и тогда разуму-носителю грозит безумие».
Нехорошая мысль превратилась в отвратительное откровение. Я сумел воспользоваться оружием вампира при неполном воссоединении разумов. Тогда… он должен соответствовать моему естеству. Кто я тогда такой? Неужели во мне сидит монстр, напоминающий данайца? Эти мысли отдавали едкой горечью. Лежа на земле, я чувствовал себя так, словно был распят на кресте и ждал приговора, а звезды – глаза строгих судей, таинственных вершителей судеб, смотрели на меня сверху вниз осуждающе и строго.
Другой разговор с командиром, также полный неожиданностей, состоялся рано утром, перед самым выходом. Был он намного короче и конкретней, чем разговор с данайцем, хотя имел те же корни. Я и мои способности. Во время короткого допроса, учиненного Жано, мне стало понятно, что командир решил выяснить, как моя способность могла изменить меня как человека. К тому же нетрудно было догадаться, что над вопросами потрудился Макс, наш дипломированный психолог. Но обиды на них у меня не было. Это их право. Я бы сам десять раз подумал, стоит ли связываться с таким непонятным типом. Сначала одно из него вылезло, а затем полезет другое, более страшное. Знали бы они еще, как правы в подобных мыслях.
Командир, насколько я мог судить, остался удовлетворенным моими ответами и перешел к следующей части нашей беседы:
– Вообще-то я хотел поговорить с тобой, Дэвид, не о тебе лично, а о нас. Ты должен понимать, что твоя способность известна слишком многим. В настоящий момент есть два источника утечки информации. Эл и Веракрус. Король Зоны в меньшей степени, так как был без сознания. Но при даче показаний его, моих, Макса может выявиться куча противоречий. Закрыть этот вопрос просто. Нет человека – нет проблемы. Был бы кто-нибудь попроще, мы бы так и сделали, но Веракрус не главарь мелкой банды. У него в голове масса информации. Его связи, сеть наркодилеров, предатели, завязанные на него. Да мало ли что. Поэтому часть проблемы, то есть все, что связано с ним, я беру на себя. Подчищу и отредактирую отчет, постараюсь утрясти скользкие вопросы. Правда, больше надеюсь на то, что все эти генералы получат короля Зоны живьем, а о нас просто не вспомнят.
