— Ну давай. Приступайте.
Часть людей покинула помещение и отправилась устраивать жилище для пленника, превратившегося в гостя, а точнее, в наблюдателя от противной стороны, с которой теперь заключен мирный пакт.
— Колесников, Боря. Усиленные посты остаются усиленными. Я этим крестоносцам не доверяю. Но первый выстрел по незваным гостям теперь не на поражение, а предупредительный, в воздух. У нас уговор: ни мы у них внезапно не появляемся, ни они у нас. Только после предварительной договоренности. Вот этот секрет на берегу моря от греха подальше переместить сюда, ближе к нам… Отсюда все равно можно наблюдать за их телодвижениями на берегу. Не так подробно, но все же.
— Все ясно, — кивнул Колесников.
Стечкин тяжело вздохнул и уселся на койку. Прикрыл глаза.
— Чертово мексиканское пойло…
— Что, командир, текила в мозг ударила? — усмехнулся Шестаков.
— Да ну ее! Только башка гудит, а удовольствия — никакого. Да еще изжога, мать ее.
— Папиросный пепел проглоти. Поможет от изжоги, — предложил старший прапорщик.
— Да знаю я… Так. Боря.
— Тут я, Васильич.
— Слушай, тебя тоже не отпускает этот эпизод про Трумэна и Гитлера?
— Это когда Рохес, типа, неправильно перевел? Да, есть что-то сомнительное. Тоже из головы не выходит.
— Вот и я о том. Ну ведь полный бред, что они приперлись тупо за патронами к своим «Штурмгеверам». Нелепица. Что-то здесь есть такое… особенное.
— А что было у немцев в то время? Ракеты «Фау»? — Прапорщик задумчиво потер подбородок. — Ну «Фау-1», еще куда ни шло. Но небольшая дальность полета и низкая точность сводят их эффективность почти к нулю. «Фау-2» слишком сложно в наше время. Топливо брать неоткуда, да и запускать их как? И зачем? И по кому?
— Оружие возмездия, — тихо проговорил Колесников.
— Эх, капитан! Эти ракеты — и есть то самое оружие возмездия, — усмехнулся Шестаков.
— Ни фига, — Борис по-ребячески мотнул головой. — Тут что-то другое.
— Боря, — Стечкин наконец открыл глаза. — Ты, кажется, на физмате учился, до того как по военной линии решил пойти?
— Да половину курса только. Не осилил. А что?
— Что ты знаешь об атомном оружии?
— Оно, мать его, разрушительное.
— Вот теперь, Боря, ты официально нарекаешься «Капитан Очевидность»! — захохотал, кашляя, Шестаков.
— Старый, а чего ты ржешь? На улице давно был? Там все в деталях про атомное оружие…
— Да не серчай, кэп, — улыбнулся Стечкин. — Что ты знаешь о немецком атомном проекте?
— Командир, ты думаешь, что где-то тут у нас закопана атомная бомба Гитлера, и они за ней пришли? Чепуха!
— Почему?
— Ну, — Борис развел руками, — даже не знаю, как сказать. Да, у них был свой атомный проект. И когда началась атомная гонка, они даже опережали британцев, американцев и наших. Но потом пошли по ложному пути и ничего не добились.
— А что за ложный путь, объясни?
— Да как я объясню? Тут в физике надо шарить.
— Ну, расскажи по-простому, — развел руками Стечкин. — На пальцах.
Колесников почесал затылок.
— Ну, короче. Начальная стадия — получение оружейного урана. Это ведь только потом до плутония дело дошло, а первая бомба урановая изначально. Даже у американцев. Короче, просто урановая руда не пойдет. Нужна технология получения урана, который даст нужный эффект бомбы. И есть два пути его получения: технология, основанная на графите и на тяжелой воде…
— Чую, эту тяжелою воду мы и пили, — проворчал Стечкин, снова прикрыв глаза. — Боря, ты продолжай. Я слушаю.
— Ну вот, сначала они провели опыты с графитом. Но графит был плохо очищенный. Опыт неудачный, короче. Они от него отказались и перешли на технологию тяжелой воды. Но этот путь намного сложнее. Следовательно, идя по этому пути, место лидера фрицы со временем упустили. Ну а потом девятое мая, и все. Привет.
Стечкин открыл глаза и уставился на Колесникова.
— Они что, один только опыт с графитом провели?
— Вроде да.
— И сразу отказались от него?
— Ну, бомбу ведь Гитлер не получил…
— Хм, — Стечкин задумчиво уставился в потолок. — Это не немецкий стиль.
— То есть?
— Ты видел этого центуриона. Весь такой аккуратный, чисто выбритый, подстриженный ровненько. Он чистокровный прусак, хоть родился и вырос в Чили. Немцы ведь педанты, аккуратисты до мозга костей. В основном. И особенно — в науке. Один неудачный опыт с грязным графитом не заставил бы их отказаться от этого пути. Да он вообще никого не заставил бы.
— Да, но…
— Погоди, Боря. А что если они для всего мирового сообщества физиков пошли по пути тяжелой воды, а на самом деле… Это лишь пыль в глаза для всего мира.
— Так ты хочешь сказать, командир, что тут немецкие атомные бомбы и чилийцы прибыли за ними? — усмехнулся Шестаков. — А не проще им было доплыть до Соединенных Штатов, ну или того, что от них осталось, и добыть какую-нибудь боеголовку из сохранившейся шахты?
— Эдик, современное ядерное оружие очень сложно привести в боевое состояние. Там много степеней защиты и элементарных «предохранителей от дурака». Много всяких «НО». А каков принцип урановой бомбы? Ну-ка Боря, блесни знаниями!
— Пушечно-ударный.
— А точнее?
— Два куска урана внутри бомбы выстреливаются навстречу друг другу. Врезаются на большой скорости, и это вызывает в них реакцию. То есть — взрыв.
— Ну, Эдик? Что может быть проще? По-моему, только получить по морде в баре.
Улыбка исчезла с лица прапорщика. Он взглянул на Колесникова.
— Кэп, скажи, что все это чушь. Что не было у Гитлера никакой атомной бомбы.
— Ну, если бы и была, почему он ее не применил? Тупо очканул? — развел руками капитан, обращая свой вопрос на командира.
— Не знаю я, — вздохнул тот. — Может, чушь все это на самом деле. Но давайте-ка, товарищи, будем исходить из наихудшего сценария. А именно, что атомная бомба все-таки была, и пришли они за ней.
— Может, все-таки наведаемся к Педро с паяльной лампой? — поднял левую бровь Шестаков.
— Нет, дружище. У нас пакт. Да может, он и сам ничего не знает. Но глаз с этих чертовых археологов спускать нельзя. Не приведи господь такому оружию попасть в руки тех, кто носит свастики на рукаве. Уж если мы умудрились такими штучками угробить свой мир, то на что способны нацисты?
Глава 18
РЕЛЬСЫ И КОСТИ
Вторая развилка. Первая заканчивалась глухим завалом в двух направлениях. Какая-то сила обрушила сложные железобетонные перекрытия и замуровала альтернативные пути. Теперь был выбор — направо или налево?
