— Какой шатун, командир! — довольно громко сказал Цырен. — Ну хорошо, первого он утащил чуток в стороне, видать, тот пошел до ветру, а второго? Второго утащил прямо из блиндажа! Вернулся и утащил? Так не бывает, командир…
Потом что-то забубнил Бара, Цырен замолчал.
— Хорошо, командир, — наконец сказал он, словно Бара его в чем-то убедил. — Хорошо… Пусть будет, как скажешь…
Из-за брезента показался мрачный Цырен. Махнул рукой Ивану.
— Айда…
Вездеход стоял на прежнем месте. Водитель даже не глушил мотор.
— Давай на заставу! — уверенно крикнул Цырен водителю.
Снова кузов, снова грохот мотора. Иван попытался заговорить с Цыреном, но тот почему-то показал пальцем в меховой перчатке вверх и прижал палец к губам: тихо, мол.
А буквально через пять минут вездеход остановился: оказалось, на дороге лежит перевернутый снегоход. Водитель выругался, открыл дверцу, спрыгнул на утоптанный снег.
— Гляди, Иван, в оба! — сказал Цырен и передернул затвор автомата. Глядя на него, и Иван тщательно проверил автомат, дослал патрон в патронник, прежде чем выбраться из кузова. Снегоход Иван узнал сразу: на таких офицеры ездили на охоту. Вот только чей этот, было непонятно. Мог быть и майора Хенкера, а мог быть вообще из другой части.
Друзья прошли мимо недовольного водителя, приблизились к перевернутому снегоходу. Иван осторожно заглянул через него. Тел не было. Значит, снегоход либо оставили здесь специально, либо тот, кто перевернулся, ничего не смог сделать с тяжелой машиной и ушел, к примеру, за помощью. А может быть, человек вообще не осознавал, что делает.
— Иван, смотри следы! — Цырен присел на корточки у снегохода, выставил автомат почему-то вверх, всматриваясь в черное ночное небо.
Иван, не очень понимая, откуда ждать нападения, пригнувшись и держа оружие наизготовку, осторожно обошел снегоход спереди. Посветил фонарем на обочину. Цепочка довольно больших звериных следов уходила в сторону от колеи и обрывалась почти сразу же. Как будто неизвестное животное… взлетело. Иван повел стволом вверх, словно отслеживая траекторию взлета… И это его спасло.
А еще спасло то, что он нажал на курок раньше, чем успел хоть что-нибудь сообразить. Рефлекс, не иначе. Это не убило спикировавшую на него сверху тварь, но все-таки отпугнуло. Иван успел разглядеть только когтистые лапы, зубы и глаза. Глаза с вертикальными зрачками, глаза ночного хищника, светящиеся лютой ненавистью. Разные глаза. Один — черный, второй — голубой. Перекатившись под защиту перевернутого снегохода, надежную, как ему в тот момент казалось, он замер, вглядываясь в черное небо. В свете мощных фар вездехода неслись навстречу мелкие снежинки. Иван слышал, как Цырен что-то бормочет.
— Ты как там? — спросил он, все время осматривая свою часть неба.
Бормотание прекратилось.
— Нормально, — ответил Цырен. — Молитву читаю, буддийскую. От злых духов.
Он вскочил и, пробежав несколько шагов, прыгнул в сугроб.
А сверху Ивана накрыла черная, чернее ночного неба огромная тень… Иван отстраненно почувствовал, как ожил в руках автомат, снова перекатился, вскочил на ноги, выстрелил…
Тварь на этот раз и не целилась в Ивана, она без труда схватила за гусеницу снегоход, подняла его в воздух и швырнула вслед убегающему Ивану. И было бы, наверное, на свете одним Иваном меньше, если бы он не поскользнулся. Иван упал навзничь и так треснулся затылком о лед, что на мгновение из него дух вышибло. Автомат отлетел в сторону.
Словно выпущенный из пращи, снегоход, пролетев в каком-нибудь полуметре от лица и обдав Ивана холодом и снегом, вспахал сугроб, зарывшись в него наполовину. Хурмага яростно взревел, увидев, что Иван остался невредимым, и ринулся вниз. Иван зубами стащил меховую перчатку, выхватил боевой дедов нож, с которым не расставался, и приготовился к схватке. Вдруг застрочил автомат Бадманова.
Хурмагу откинуло в сторону, он зашипел, на мгновение зависнув в воздухе над Иваном, и Иван поразился, какой крупный Хурмага и какие огромные у него крылья.
Он шарил вокруг руками, надеясь все-таки нащупать в снегу автомат, но Хурмага бешено заработал крыльями и исчез в вышине. И на дороге стало тихо, словно и не было ничего.
— Ива-ан, ты живой? — позвал Цырен. — Иван!
— Что-то не помогла молитва, — сказал Иван, обращаясь больше к самому себе. — Да живой я! — закричал он Цырену. — Живой!
Иван копался в снегу, не на шутку струхнув, что потерял автомат, нашел, облегченно выдохнул, несколькими движениями очистил оружие от снега, проверил. Нашел и перчатку.
— Давай, Иван, уходить… — Бадманов не расслаблялся, целился из автомата в небо. Иван тоже вскинул оружие. Вдвоем побежали к вездеходу, то и дело оглядываясь. Тогда и услышал Иван тот самый страшный крик, словно из человека не только кровь вытягивают, но и саму душу…
Увидев, в чем дело, Иван сначала решил, что это шатун жрет водителя, который лежал ничком на дороге. Но вдруг «шатун» расправил крылья, оглянулся и зашипел…
Автоматы они с Бадмановым вскинули одновременно, но тварь так стремительно взвилась в небо, что пули ушли «в молоко».
— Хурмага? — заорал Иван Бадманову. — Этот — тоже Хурмага?
Тот нерешительно остановился, посмотрел на Ивана, покачал головой.
— Иван… Это — другой Хурмага!
В этот момент они услышали крики со стороны ПВД и увидели бегущих к ним людей.
— Ну и влипли мы с тобой, Цырен! — сказал Иван. — По самое не хочу влипли! Что теперь делать?
Бурят коротко вздохнул. Поправил шапку.
— Ниче, Иван, делать не надо. Шатун напал. Бывает…
Они думали, что Бара начнет на них орать, но Бара только мельком глянул на убитого водителя. Зато рысью добежал до снегохода и тут заорал.
— Где майор? Майор где? Головой мне ответите за майора! — и, не дожидаясь ответа, полез в кабину вездехода, повернул ключ зажигания. — Этого — быстро в кузов! В санчасть его! Шкуру сниму, если с майором че случилось! — скомандовал он. — Остальным — назад и ждать! По одному не ходить!
Бойцы повиновались. Тело водителя перенесли на кусок брезента, найденный в кабине вездехода, брезент заволокли в кузов. Несколько раз тело ударилось о борта. Звук был странным, гулким и каким-то совсем неживым. Иван почувствовал, как спина под тулупом холодеет. Он поежился, но деваться было некуда, и Иван полез следом за Цыреном в кузов.
Ехали как в последний раз. Иван и Цырен держались за поручни, мотались туда-сюда на каждой кочке. Мотался туда-сюда и мертвый водитель. Иван старался не смотреть на него, но взгляд то и дело возвращался к брезенту. Удивительно, но Иван даже не помнил его имени.
Вдвоем они сумели вытащить тело водителя из кузова, не уронив, затащили в распахнутые двери санчасти, положили на каталку в коридоре, вышли, не слушая причитаний медбрата, предоставив Баре объяснять, что произошло. Потом Бара ушел в офицерское общежитие, приказав им ждать на крыльце. Вернулся он, впрочем, довольно быстро, вздыхая с облегчением.
