Лейтенант залег в расщелине между камнями, куда бы Хурмага до него не добрался. Оттуда он мог, если что-то случится, координировать взрывы МОН, оттуда же, если все сложится по плану, он взорвет старый рудник.
— Тогда начинаем?
— Начинаем, Иван!
— На, возьми карабин, пригодится, — он передал карабин Цырену, и бурят принял оружие. — Уходи!..
Цырен подал Ивану подготовленный факел, хлопнул его по плечу, хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, как-то странно мотнул головой и ушел во мрак. Иван помедлил, потом снял с головы шлем и маску, бросил их в снег, завернул вверх тонкий шерстяной подшлемник, проверил, под рукой ли заветная бутылочка, нож. Потом вытащил зажигалку, щелкнул, поджигая факел. Факел вспыхнул ярким красным пламенем, которое тотчас же стало рваться от порывов ветра. Поглядывая вверх, Иван поджег все емкости с горючей смесью, и кумирня озарилась кровавым светом.
Кажется, даже природа осознала торжественность момента. Даже буря поутихла. Снег падал, медленно кружа в воздухе. А может, просто направление ветра сменилось или они оказались под защитой скалы, кто знает? Наступила тишина. Иван слышал, как гулко бьется его сердце. Билось оно, как это ни удивительно, небыстро, даже, можно сказать, замедленно, но очень сильно.
«Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…»
Наверняка Хурмага все время наблюдал за ними, кружа в ледяной высоте.
«Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук…»
Иван ощутил легкое головокружение. Вместе с ним пришли странное спокойствие и отстраненность. Наверное, все в этом мире происходит правильно. И он, Иван Логинов, сейчас находился именно там, где ему и положено находиться. В самом опасном месте. На передовой. Так и должно быть.
Иван вышел на середину жертвенного камня, остановился, поднял лицо вверх и закричал в темное небо. Легкие обжег ледяной воздух. Непостижимым образом его крик не заглушила буря. Голос Ивана вознесся вверх, в небо. Он вызывал Хурмагу на бой.
Несколько минут темное небо молчало, а потом Иван услышал ответный рев. Вызов был принят.
Конечно, Иван не знал, что случится дальше: Хурмага мог стремительно атаковать его сверху и тогда оставалось надеяться только на быстроту реакции, на свои сильные мускулы и быстрые ноги. Но Хурмага не спешил. У Ивана успели замерзнуть уши, когда Хурмага появился на капище. Он не падал с воздуха, громко хлопая крыльями. Нет. Просто Иван понял, что Хурмага — рядом. Словно тьма сгустилась перед Иваном. Секунду назад его не было, а сейчас — вот он. Стоит только протянуть руку! Руку с факелом! Ледяной холод запустил руку за шиворот Ивану. Он не мог оторвать глаз от врага.
Хурмага не торопился атаковать наглеца. Он пристально рассматривал Ивана, чуть сгорбившись, чтобы стать с ним одного роста. Он то приближался к противнику, то отступал, будто принюхиваясь: оценивал. Наконец Иван стряхнул с себя оцепенение, сделал немножко картинный выпад, очертил факелом полукруг, дразня тварь. Хурмага фыркнул, с легкостью уклонившись от факела.
— Ну что, герр майор! — крикнул ему Иван. — Как вам новая жизнь? Наверное, интереснее старой?
Хурмага замер от звука человеческого голоса, чуть подался вперед, вслушиваясь.
— Жрать других всегда легче, чем подставлять свою шкуру под пули, да? — Иван сделал еще один выпад, ткнув Хурмаге в правое крыло. Хурмага зашипел, в глазах его полыхнули кровавые отблески.
— Не нравится?!
Хурмага едва не ухватил Ивана за руку, но тот ловко отступил и тут же, шагнув вперед, ударил Хурмагу на этот раз в плечо. Демон оскалил зубы. Заворчал.
Время действовать пришло.
Иван нащупал заветную бутылочку, вытащил ее из кармана, зубами выдернул пробку.
— Твое здоровье, герр майор! — сказал он громко и, отсалютовав Хурмаге бутылкой, картинно запрокинул голову, поднес бутылку к губам, набрал в рот побольше горючей жидкости, сделал шаг вперед, поднял факел и выпустил в морду Хурмаге длинный язык пламени. Горящая струя смеси попала точно в глаза твари. Не ожидавший подобного, пусть ненадолго, но ослепленный, Хурмага взревел и отшатнулся, но потом бросился вперед, намереваясь затоптать обидчика, но Ивана уже не было. Он оказался за спиной Хурмаги.
Утерев рукавом капли с подбородка, Иван набрал в рот еще горючки и опять полыхнул пламенем в Хурмагу.
— А это тебе нравится, майор? Это тебе за Ваську, сука!
Сбитая с толку, тварь крутнулась на месте.
Иван швырнул в Хурмагу бутылкой, факелом, спрыгнул с жертвенного камня и побежал вдоль стоящих вертикально каменных плит. Но Хурмагу было не так-то просто провести.
В два взмаха огромных крыльев он настиг Ивана, и настолько силен был удар его когтистой лапы, что Иван покатился в снег. На миг он с головой зарылся в ледяное крошево, едва не задохнулся, потеряв ориентацию, но через секунду вскочил на ноги, потеряв подшлемник, и бросился бежать в противоположную сторону. Сориентироваться ему помогли емкости с горючкой, которые хоть и прогорали, но все еще давали достаточно света для того, чтобы Иван понял, в какой стороне вход в рудник. Он сделал вид, что устал, поддаваясь Хурмаге и неторопливо убегая от него. Убедившись, что Хурмага за спиной, Иван разогнался, и, добежав до ближайшего истукана, словно решив взобраться на него, с силой оттолкнулся от каменной стены и, сделав сальто над головой у Хурмаги, очутился у того за спиной.
Главное тут было — устоять на ногах, не поскользнуться. Ивану это удалось, и, не думая больше ни о чем, он бросился наутек.
Наверное, он не добежал бы до ворот, если бы не верный Цырен, который открыл прицельную стрельбу из карабина, стоя возле ворот на одном колене. Он целился не в голову и не в туловище. Он стрелял по крыльям.
Вой Хурмаги превратился в визг, тварь промахнулась, едва не дотянувшись до Ивановой головы зубами, шарахнулась в сторону, кувыркнулась в снег…
Иван, задыхаясь не столько от бега, сколько от пережитого ужаса и адреналина, подбежал к Цырену. Оглянулся с надеждой.
Но Хурмага вставал, расправлял крылья. Потом он неторопливо сложил их и ринулся к друзьям. Так он напоминал огромную, чудовищно уродливую собаку…
Цырен, а вслед за ним и Иван протиснулись в щель между створками ворот, отбежали на несколько шагов в темноту, обернулись. Иван торопливо зажег еще один факел, переданный ему Цыреном.
— Прячься, я его отвлеку! — шепнул он Бадманову.
Шум со стороны ворот усилился. Сначала Ивану показалось, что все в порядке, ведь Хурмага открывал засыпанные до половины землей ворота, но в следующий момент Цырен завопил:
— Иван, беги! Беги, Иван! Их двое!
В моргающем от сквозняка свете факела обомлевший Иван увидел, что в раздвинутые, погнутые створки ворот протискивается сначала один Хурмага, а следом за ним — второй.
— Вот это удача!
— Какая удача, Иван? — крикнул Бадманов. — Сожрут! Бежим!
