Тем не менее, сами наши ку-пу-пу приняли противоположное решение. До конца не ясно, но вероятно, для своего народа они стали уже покойниками, их возвращение не предусматривалось. Кто знает, как их встретят? Может, тут же превратят в рагу, а может, попросту выгонят вон, как злых духов, принявших обличие людей. Похоже, ничего хорошего возвращение назад для «команды» плотов не сулило. И потому, после совещания они распростерлись ниц перед Дьюкой Ирнацем, с нижайшей просьбой взять их с собой.
Жуж Шоймар с Йокой Матроном, нашим заведующим хозяйством и боеприпасами, произвели некоторые расчеты. В плане того, прокормим ли мы своими припасами дополнительную ораву. Однако перевесило другое. Как ни крути, но с бальсовых плотов мы высадились куда раньше, чем собирались, а следовательно, этих же запасов, да и вообще вещей, у нас покуда было в предельной норме тягловой нагрузке на человека. Если распределить вес на большее число спин, то и переходы можно будет делать чуть подлиннее. В общем, ку-пу-пу облобызали Дьюку Ирнацу ноги: толи, они запутались в нашей, в общем-то простой, иерархической системе, толи, у них считается невозможным лично общаться с очень высокой инстанцией, коей тогда предстает профессор Шоймар. Тут уж неясно.
Однако теперь, после неожиданной смерти их родича, обстановка коренным образом изменилась. Дьюка Ирнац попросил гвардии-ротмистра приставить к ку-пу-пу кого-то из расторопных солдат. Смерть одного из своих сразу после примыкания к нам – дурной знак. Как пояснил Дьюка, вероятно, по мнению наших новых носильщиков, духи племени начали мстить им за предательство. Возможно, вину перед духами получилось бы загладить, съев несчастного, но тут уж нашла коса на камень. Мы, по понятным причинам, не могли допустить, чтобы в экспедиции поощрялось людоедство, пускай даже умерших. Труп демонстративно зарыли под деревьями. Так что и сами ку-пу-пу, и их разгневанные духи, остались «без сладкого».
Вообще-то, это может плохо кончится. Мало того, что тут, в этом лесу, сам начинаешь верить во всякую чертовщину, так еще и эти самые, теперь уже наши собственные ку-пу-пу затаили обиду. Все-таки благо, что благодаря Ирнацу, я не пользовал в деле шприц.
Вина распределена по всем людям Светлой Кожи и Белых Волос Головы. Быть может, очередь до меня дойдет не слишком скоро.
30. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Жизнь вышедшая из-под контроля создателя – вот что вокруг нас. Жизнь – обезумевшая от внутренней, неограниченной силы. Просто раковая опухоль, а не жизнь. Если дерево, то верхушка уходит в необозримую вертикаль. Возможно, где-то там смыкается с самим Мировым Светом. А что? Кто полезет проверять? Если какой-нибудь цветочек, то пестик непременно с кувшин. Если же маленький – в смысле, с обычную лилию – то всенепременно плотоядный – ловит мух, тараканов, и иногда десятками. Одна из мимоз ухватила за палец раба-носильщика Ижигу. Нет, не откусила. Все ж цветочки с зубами нам еще не встречались. Но выдернулся палец с трудом. Пришлось даже, на всякий случай, обработать йодом. Один Выдувальщик Мира знает, какими катализаторами для ускорения переварки мяса опыляет свои жертвы цветик-семицветик. Лучше перестраховаться. А то, что палец он перепутал с тараканом, так ничего удивительно. Жучки здесь под стать декорации из флоры. Паучки… Вообще-то уже вошли в привычку, но сердце все равно екает, потому что с тарелку для супа. Да и то, если такой накроешь, некоторые лапы будут торчать. Маргит Йо запретил применять по ним автоматическое оружие. Оно конечно понятно – рациональное использования ресурсов, то, се, и патронов, разумеется, никак не хватит переколотить всех паукообразным великанов в округе. Однако все же несколько не по себе, когда эта мохнатая пакость вдруг вырисовывается прямо перед глазами, когда ты наклоняешься, чтобы затянуть шнурок. Одного я лично укокошил, приставив «меньхерт» практически в упор. Да не увидеть мне Мировой Свет, но клянусь – разлетающиеся по округе шерстистые лапы шевелились и жили своей жизнью. Как такое может быть с точки зрения зоологии пауков? Откуда мне знать? И вообще, спрашивается, почему среди нас есть специалист по ископаемым динозаврам, и нет ни одного добротно разбирающегося в арахно-ведении? Одно успокаивает: эта дрянь не питается людьми, или питается редко. Пока тараканов, с ладонь, в достатке – нас трогать не будут.
Еще в этом мире есть птицы. Понятно, что где-то вверху. Постоянно гогочут, пищат, ку-ку-кают, кукарекают, квакают (честное докторское). Мы их не видим. Зато видят пауки. Один спустился по коряге ствола на четырех лапах, потому что две пары других были заняты трепыхающимися канарейками. Волок две штуки. Пока я прикидывал, можно ли применить пистолет еще разок, и не будет ли Маргит Йо сильно кривиться, эта жуткая тварь посмотрела на меня всеми своими глазищами – восемью, кажется – и зашипела. Клянусь, зашипела! Я отпрянул.
Собственно, что удивительного? Я не о том, почему отпрянул. Тут все ясно-понятно – арахнофобия у нас в крови. О том, что паук шипит не хуже змеи. Мы в Стране Великанов: диапазоны восприятия тут сдвинуты.
Кстати, еще о птицах. Одну мы видели прямо здесь внизу. Я не о мелюзге. Колибри шуршат тут и там. Сосут нектар, что-то опыляют, видимо, если не промахиваются адресом, и сами не становятся обедом гладиолусов. Но мы видели какую-то большую. Реально большую, ногастую такую птичку. Пронеслась скорым шагом мимо нас, и кажется, совсем не заметила. Оно и не удивительно, как-то. Клюв у птицы – что та алебарда, а голова торчала выше, чем у самого рослого из отряда приблизительно на полтора метра. В этом своем клюве, кстати – если только мне не мерещится – несла паучка. В принципе, тогда все тут в равновесии. Паучары жракают птичек, пернатые – паучков. Круговорот протоплазмы в природе. Цикл не слишком длинный, правда. Может, это и к лучшему: мы из цепи выпадаем и никак не вписываемся. Хотелось бы верить.
31. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Рота фронтовой разведки – это, в плане народа голованов, умение брать «рваный язык». Остальное ведь нашим сущностям не доверяют: считать единицы боевой техники, сортировать трофейную документацию, определять географическое местоположение штабов. В самом деле, как же народ людей доверит голованам даже подсчет, если равняет с простыми собаками? А они ж, сколько не бейся, больше чем до семи досчитать не могут, хоть плачь. Не потому, что их плохо дрессируют – тут хоть электрической плетью стегай и колбасами закармливай, – а потому что голова маленькая, приплюснутая и мозг там большой не помещается. Как народ людей не замечает разницы, диву даешься. Но чего ж нашим сущностям, самим на дополнительную работу напрашиваться? Может еще побалакать с людьми по душам на их попугайной речи? Ага, нашли пёсиков-лилипутов! Знаем уж, проходили. Людям сунь только один коготок, так всю лапищу отхватят, не поперхнутся. Узнают, что некоторые наши сущности способны речь досконально понимать, да еще и озвучивать, так того и гляди, еще свои канцелярские книги памяти заставят заполнять. Что с того, скажут, что пальчики недостаточной длины? Держите авторучку двумя лапками! Вот, видите, получается.
Но на счет «рваных языков» нашим сущностям доверили безоговорочно. Еще бы. Их же собственный боевой разведчик-человек ночью, что летучая мышь днем. Ему на глазищи, чтоб на ветки в лесу не натыкался, надо такую механическую утварь натягивать, что любой наш ошейник с утяжеленными «грузилами» просто бабочка, севшая на загривок перекурить. Ну, а любой из истинного народа может подкрасться вплотную, и солдат-человек из большой вражеской стаи, так и будет из своей фляжки прихлебывать, или дрыхнуть, суча лапками, что слепой кутенок около мамашки. Бери его тепленьким без проблем.
