– Предупреждаем всех! Ваша воинская часть блокирована! У нас подавляющее превосходство! Всем сдать оружие – люди для операции изымания сейчас прибудут – и после разойтись по казармам! Никто из тех, кто не окажет сопротивления арестован не будет! За исключением организатора антигосударственного бунта полковника Литовченко!
Начальник службы вооружений капитан Нелесный наблюдает за разгромом находясь в общем срою офицеров штаба. Он слышит, как при словах о сдаче оружия, кто-то в строю юморит: «А чего сдавать-то?» Однако капитан Нелесный догадывается, что ныне уже не до юмора. Все совершенно серьезно. И оружие кой-какое имеется. У каждого офицера ПМ.
Пользуясь своим средним ростом, что дает преимущество не красоваться в переднем ряду на построении, капитан Нелесный делает шаг назад, а затем еще несколько. До кустов очень близко. Присев, он успевает скрыться в растительности, еще до того, как на плац врываются две гусеничные БМП-3 русского производства. Но капитан Нелесный знает, что то, просто когда-то проданная техника, сейчас она совсем под другим флагом. Нелесный пригнувшись бежит за деревья. Он бежит к своему складу.
Нет, на его складе уже давно нет вооружений; из ценного, только две запасные радиостанции. Потому там, во-первых, не имеется часового, а во-вторых, этот склад – по крайней мере, на текущем этапе – никого не интересует. По пути к складу, капитан Нелесный, пробегая мимо казармы прихватывает с собой перекуривающего с самодельной метлой дневального. Тот не сильно сопротивляется, он знает, что капитан из штабы не слишком зверь и не поручит совсем жуткую работу.
Торопливо, но стараясь не шуметь, Нелесный распечатывает склад. В дальнем углу большой, приваленный всякой мелочью ящик. Только секунду он размышляет вскрывать, или транспортировать в сборе? Он оценивает габариты дневального. Да, без металлической тары будет явно покладистей. Капитан скусывает всегда носимыми в кармане плоскогубцами пломбы на ящике. Отпирает замки и откидывает крышку. Любопытный дневальный бесшумно открывает рот.
В ящике три, затерянных во времени и ведомостях, гранатомета марки РПГ-16.
Иногда войны начинаются и таким вот образом.
Четвертая власть:
«…представитель американского комитета начальников штабов отказывается комментировать просочившуюся информацию о потере несшего боевое дежурство в воздухе самолета управления „Авакс“…»
119. Танки
– Танки! Танки! Товарищ… пан полковник! – орал в трубке выставленный дежурным по КПП капитан Папёнов.
А через пять секунд с этой же новостью и с этими же словами в кабинет начальника группы ворвался и дежурный по части лейтенант Боткин.
– Пропусти, – сказал в трубку полковник Бубякин, громко сказал, дабы перекричать давящий на перепонки капитана рев тысячелошадных танковых дизелей.
Ныне в части все перепуталось. Командир группы дивизионов опасался досрочного прибытия на позиции каких-нибудь нежелательных гостей, потому пришлось ставить на контрольно-пропускной пункт вовсе не привычного сержанта, а надежного человека в соответствующем звании. Так что теперь, номинально, капитан значился подчиненным лейтенанта, но кого в нынешнем аврале интересовала эта иерархическая казуистика.
«Танки, – прикрыл глаза Михаил Юрьевич. – Хорошо ли это – „танки“? Зачем пожаловали? Может, пришли эти танки по мою душу? Пришли, чтобы быстренько и эффективно задавить это глупое пионерское восстание? Сейчас узнаем, удаются ли на нашей Украине полковники Чавезы». Он махнул лейтенанту: «Иди мол, все под контролем; пусть уж подъезжают, так и задумано». Сам потянулся к кобуру. Проверил, на своем ли месте предохранитель: «Еще разнервничаюсь чего доброго». Стекла уже дребезжали. Может, впервые в истории именно эти стекла. Все-таки даже груженый изделием «КРАЗ» и то не создавал такого шума. «Господи! Бетонку, бетонку раскрошат! Не просто так те плиты сюда клали, от пусковых тырили. Впрочем, какая разница? Если уж арестовывать, так изуродованный плац, на фоне остального, даже фигурировать не будет. Дело пойдет о гораздо более…»
Он отодвинул шторину, глянул в зарешёченное окно. Танк был всего один, а по шуму казалось… «Все-таки эффектно. Если по хорошему поводу, то такой спектакль многих вдохновит». Кто-то маленький, быстрый уже спрыгивал с борта, уже бесшумно (в вездесущем реве) чеканил между клумбами к штабу. Бубякин наконец, когда фигура в танковой робе уже скрылась под подъездным козырьком, узнал этого помолодевшего человечка. А тот уже проскочил коридор, уже распахивал дверь настежь.
– Ты что ли, Коля? – спросил ракетчик Бубякин почему-то осипшим голосом. – Садись, дорогой. Давай вначале опрокинем по рюмашке, а потом уж доложишься, зачем пожаловал. Правда, у меня коньячок похуже. А у гадов американских, представляешь, даже виски не водилось.
– А ты мародёрничаешь понемногу, да, зенитчик? – сказал и вправду помолодевший лет на десять танкист Мордвинцев.
– Да мне уж терять нечего, – пожал плечами Бубякин. – Ну, присядь что ли?
– Понятненько, банда «чёрных полковников» напивается перед захватом власти.
– И все же, давай вначале чокнемся, я так тебя ждал, Коля, так ждал.
120. Бывшее политическое училище
Начальник службы вооружений капитан Нелесный не значится на учете в неврологическом диспансере. Он прекрасно понимает, что использовать РПГ в настоящий момент не получится. В смысле, использовать, может, и получится, но результат проблематичен. Вероятно, действуя смело и решительно, удастся прожечь одну из боевых машин на плацу. Однако еще несколько других наверняка находятся за забором. Войсковая часть, гарантированно, окружена. Да и вообще, к чему приведет провокация со стрельбой реактивными гранатами? Вариант единичный – бойня на территории части. Здесь слишком много – несколько сот – молодых и среднего возраста жизней. Невероятно большая плата за одну загоревшуюся боевую машину пехоты.
Нигде не значащиеся, то есть, получается, личные РПГ капитана Нелесного несутся в ящике. Правда, не в первичном – металлическом, а в другом, со спешно вываленным нутром, деревянном. Все-таки это чуть легче, и к тому же, предположительно, не будет привлекать такого внимания на улице. В плане того, что гранатометы в сборе и за спиной, нести по городу как-то… Хотя город в оккупации и… Ну так это еще хуже. Найдутся добрые, исполнительные люди. Запомнят, донесут маршрут следования.
Общий вес груза под сорок кило, весьма много, учитывая неудобство переноски. Возможно, первогодка дневальный уже жалеет, что так быстро, без «отпрашивания» у дежурного согласился пойти с капитаном. Начальнику службы вооружений некогда узнавать его мнение о текущем событии. Капитан Нелесный держит рукоятку ящика одной рукой, причем, все время, без смены, левой. В правой у него снятый с предохранителя, с досланным первым патроном пистолет Макарова. Весьма вероятно, что в любую из последующих секунд ему придется кого-то убивать. Это очень нежелательно. ПМ – штука простая, без всяких глушителей и прочего навесного оборудования.
