И тут в дело встрял док Геклис:
– Я хочу несколько поспорить с уважаемый коллегой, можно? Так вот, вполне допустимо, Республика потому не пытается осваивать Мерактропию по-настоящему глобально, что, во-первых, это не их территория, и освоив ее, она все равно будет втянута в войну за центральный материк, пусть даже уже освоенный, и может, именно из-за последнего обстоятельства. Далее, утилизация экваториального континента повлечет за собой такие расходы, которые не позволят одновременно угрожать Империи Эйрарбаков вторжением, и, следовательно, обладать средствами для адекватного ответа на неминуемые выпады. То есть, браши не селятся на экваториальном материке потому, что боятся агрессии со стороны Империи. Ситуация неразрешима, покуда на планете Гея два гегемона, два примерно равных по потенциалу центра цивилизации. Так же точно, мы могли бы предъявить брашам претензию, почему де они не переселяются на Странницу или не строят поселение на другой луне – Мятой. Однако освоение космоса, тоже, наверное, очень затратная область и бросить туда средства, которых итак в обрез, и которые неизвестно когда дадут отдачу, при наличии сильного, опасного соперника очень рискованно. Поэтому, перед освоением нового континента, как и при любом другом начинании, необходимо обрести абсолютную гегемонию.
Эти политические дебаты понравились Брасту больше всего. Но к его большому сожалению подобных «телемостов», как обозвал мероприятие Пексман, никогда более не происходило, видимо полковнику Варкиройту очень не приглянулось отклонение в геополитику.
14. Новости городов
Старомодный механический замок щелкнул за спиной, как орудийный затвор и они остались наедине с темнотой. Потом Лумис включил электрический фонарь и они зашагали вверх по ступенькам. Вскоре Лумис убедился, что комната, набитая радиоэлектроникой, существовала реально, а не являлась порождением пьяной горячки. Более того, аппаратура имела автономный источник питания. Пока он разбирался с радиостанцией, кое-что удалось выяснить о Бенсе и о происшедших накануне событиях. Бенс был из «орхидеев», примкнул к движению довольно давно, его политические воззрения сводились в основном к проблеме сокращения вооружений, сам он, правда, никогда не видел вблизи живого браша, но считал, что с ними вполне можно договориться, поскольку это общая проблема планеты. Бенс, в свою очередь, прилагал максимум усилий, чтобы раскусить своего спутника, но Лумис по-прежнему оставался для него тайной за семью печатями. По поводу начавшегося восстания, Бенс подтвердил точку зрения Лумиса, что набирающие темп события были запланированы на более поздний срок. О причине временного сдвига Бенс не мог толком сказать, но предположил, что в этом деле замешана активизация «патриотов» в последнее время.
– Два дня назад, они снова арестовали Траба и Онаму Барракуду, – пояснил Бенс.
Лумис вспомнил мелькавшие недавно во всех газетах фотографии этих братьев – лидеров «орхидеев» и то, как тогда их каким-то образом сумели вытащить из застенок. Он даже припомнил свои мысли по этому поводу: о том, что если бы забрали его самого, никто бы и не хватился, в газетах бы не упомянули и уж точно бы не выпустили. Оказывается даже в подполье лучше и надежнее крутиться наверху.
– Еще ходят слухи, что некие кретины прошлой ночью совершили неудачное нападение на казармы «белых касок». Это случайно не ваших рук дело? Ну, тех, кто за вами стоит? – воззрился на Лумиса, внезапно осененный догадкой Бенс.
– Нет, друг Бенс, поверь моему опыту, если бы это проделали мы, нападение было бы удачным.
Через какое-то время, перебрав кучу радиочастотных окон, Лумис наткнулся не просто на кого-то, а на самого Кора Баллади. Оба абонента были удивлены и обрадованы донельзя.
– Лумис, прихлопни меня Мятая, ты, возможно, единственный из всех «одиноких волков» остался в живых, – рассказал Баллади. – Поверь, никто из остальных ребят до сей поры не вышел на связь.
– Да, я тоже много раз пытался соединиться с Кострадом по радио, но ответа не было.
– Кострада, вместе с его радиоточкой, похоже, заграбастали в первые часы. Но, слава Быстроногой Страннице, он видимо успел вывести из строя аппаратуру, а то бы ты, конечно, вышел на связь, только не с ним, а с подставой «патриотов». «Корректировщик» твоей группы оказался не один, еще многих наших взяли с постелек тепленькими. Допустимо, что где-то произошла утечка информации. Благо, главная часть плана все-таки осуществилась. Теперь, о деле. Лумис, мы – и я лично – в тяжелой ситуации. Нас блокировали прямо здесь, в высотном доме, сверху и снизу. Самостоятельно мы, видит Эрр, не выпутаемся. Запиши наши координаты.
Лумис их просто запомнил.
– Сколько людей ты можешь собрать?
– Кор, я думаю, сейчас самое главное время. Мне некогда собирать армию, но я постараюсь подсобить.
Он отключил передатчик. К сожалению, техника была выполнена в стационарном исполнении и не поддавалась транспортировке.
– Что ж, продолжим наше революционное дело, – подвел итог Лумис. – Ты со мной? – спросил он Бенса.
15. Сюрпризы леса
Браст в разведке. Они с Сарго и Ликсом прочесывают местность. Для прочесывания привлекли кого ни попади, а не только взвод Холта, «лавочка» Вербека перехватила сигнал какого-то близко расположенного передатчика. На глазах Сарго странного вида прибор, провода от него могучей связкой уходят на макушку, а уже там выше каски пялятся в окружающие лабиринты деревьев темные матовые точки – инфракрасные механические глаза и узконаправленные звуковые датчики. Органы зрения Сарго находятся в другом, не человеческом мире, в новом измерении доступном ранее лишь насекомым. Местность вокруг почти непроходима. Сарго рядовой, однако назначен старшим даже над тенор-сержантом Брастом, по праву профессионала, ведь не мосты они сейчас строят.
– Секундочку. Всем стоять! – командует Сарго. Он в маленьком отряде выполняет функцию зрения в организме, остальные ведь вообще не видят в растительности дальше своего носа. – Слева, на два часа: движущаяся цель – человек.
У Браста холодеет внутри. Мерактропы! Вот и вляпались с этой дурацкой разведкой. А Ликс уже ведет стрельбу в указанном направлении: шипит его игломет, а иголки дырявят толстые, свисающие гирляндами листья папоротников-эпифитов, и со звоном (едва воспринимаемым, доступным только тренированному солдатскому уху) ввинчиваются в многостволье гигантской пальмы. Но кроме этой платы теории вероятности, бесшабашного дарения сокровищ цивилизации декорациям, что-то куда-то вонзается: визжит что-то живое, разумное, воспринимающее боль. И Браст палит туда же. А Сарго покручивает нечто в своей поисковой машине, регулирует на ощупь: занижает звуковую чувствительность, наверное, уши у него уже свернулись от криков.
– Поражение! – орет он, нарушая инструкции маскировки, сам временно глухой, так и других решил сделать себе подобными. – Атакуем!
И они несутся, вернее пытаются просто перемещаться быстро. Игломет у Браста уже за спиной, а перед носом пропеллер виброножа и зеленая пыль окутывает всю тройку. А когда срубаются последние лианы, они едва не наступают на тело. Оно еще дергается, еще живет, не расставаясь с привычкой к существованию. И никакой это не мерактроп, а цивилизованная личность. Браст переворачивает неизвестного за многослойную одежду. Все лицо, все тело впереди – сплошная кровоточащая губка: человек, наверняка, услышал их приближение, повернулся в фаз и тут... Странно, что он не убегал и не прятался. А Сарго уже высматривает своим всевидящим оком новые цели.
