24. Находки и потери
– «Мостик»! В воде что-то подозрительное!
Это завопили с акустического поста, а такие предупреждения стоит не просто брать во внимание, а сразу и мгновенно преобразовывать информацию в материальные действия.
– Стоп оба винта! Реверс! – рявкнул Стат Косакри в микрофон и тут же ухватился за поручни обеими руками. – Всем держатся! – гаркнул он для находящихся на мостике за мгновение до того, как огромная махина «Кенгуру-ныряльщика» переключила водометы на обратный ход.
Однако никто на вершине рубки не упал. Тут было не когда-тошнее подводное столкновение: очень трудно остановить гигантскую массу, а уж тем паче сходу дернуть ее обратно, тем более сделать такое всего лишь двумя двигателями. Так что никого не только не бросило через борт, а даже не дернуло. Вообще-то конечно никто бы и не упал: все на мостике были пристегнуты к перилам спасательными поясами.
– «Слухач» «Мостику»! Что там стряслось, Рюдан? – запросил Косакри.
– «Мостик» «Слухачу»! – тут же отозвался линейный акустик Рюдан Одек. – Капитан, впереди, на дне, магнитометры фиксируют нечто подозрительное. Неплохо бы поручить «Жуле» подойти и осмотреть, что к чему.
– Понял, Рюдан. А как акустическая обстановка?
– Без эксцессов, шторм-капитан.
– Как эфир?
– Держим под контролем, капитан Стат.
– Хорошо, – кивнул Косакри, хотя находящийся за пять отсеков в стороне собеседник не мог его видеть. Зато линейный акустик был сейчас главным ухом корабля, ибо на него замыкались не только непосредственно гидрофоны, но так же все остальные службы разведки. Ну, а тут наверху, сам шторм-капитан и еще три, стоящих рядом офицера являлись глазами идущей по поверхности лодки. Ибо Косакри опасался использовать активную радиолокацию. Вдруг где-то на берегу браши все-таки спрятали какие-то пассивные датчики. Стоит «стрельнуть» по окрестностям радиолучом, как тут же активизируется давно заждавшаяся добычи техника. Совершенно не требовалось вызывать сюда с Брашпутиды какие-нибудь патрульные дирижабли.
Затем Стат Косакри отдал распоряжения для микро-субмарины «Жуля». Здесь, в отличие от лодочных отсеков, он не мог общаться посредством голоса. «Жуля» шла автономно, полукилометром впереди – эдакий передовой эскорт. Разговаривать с ней в радио-эфире было запрещено.
– Штурман-крейсер Йока, – скомандовал Косакри, – передайте лазером на «Жулю». «Разворот! Погружение! Осмотр дна в самом слабом акустическом диапазоне!».
– «Слухач» «Мостику»! Вы слышали, Рюдан? Сейчас они «посветят», а вы проанализируйте отражение.
– Понял, «Мостик»! Дай нам Красный Гигант, чтобы это оказалась не мина с реакцией на активную акустику.
– Заткните рот, линейный акустик! – рявкнул Косакри. – Не засоряйте связь.
Уже на третьей минуте активной локации дна стало ясно, что это никакая не мина, а их собственная пропажа – микро-лодка номер «один» – «Дуля».
25. Сказки острова Ротор
Шаман Карака Мизинец
Никто не знает, так ли было на самом деле. Может быть, явь и отличалась от переданных через поколения историй. Вдруг она интереснее, или наоборот примитивней, но ведь наверняка, хоть как-то совпадает с воистину произошедшим. Тем более, в силу некоторых причин, мы не можем выслушать другую сторону конфликта. И потому лишь то, что с завыванием и с притопом рассказывает долгими ночами шаман и есть единственная трактовка. Остальное можно лишь предполагать и домысливать.
Так что, мы не ведаем, начал ли высаженный с крейсера десант сходу расстреливать все что шевелится. Возможно, до этого была проведена разведка. Учитывая характер местности, произвести ее, не вылезая из двигающихся на воздушной подушке вездеходов, вряд ли получилось. Перемещение по скалам требует применения ног, а порой даже задействует руки. Данные обстоятельства может и не меняют общую картину по существу, но вполне могут влиять на детализацию панорамы, а так же на выборку дальнейших решений наступающей стороны.
Примерно вот так или иначе, но «ряженые», во всякие комбинезоны, каски и прочее пришельцы почти сходу проявили свою агрессивность. По легенде, они убивали всех любопытствующих, кто им попадался, будь то старый или малый. И наверняка такая тактика, учитывая общую внезапность нападения, имела успех. Вполне допустимо, что на одном из двух островов такое вообще удалось на славу. Ибо существует еще одна легенда, будто когда-то давно почти все мужчины одной из «земель» погибли, и тогда туда перешел жить мужской пол другого острова, дабы дальние родичи окончательно не вымерли. Хотя, то может оказаться легенда из других, более ранних времен. Ведь мало ли где и как могли погибнуть мужчины? Несколько штук разъярившихся черверылов вполне способны перетопить все плавающие в бухте Развлечений охотничьи пироги.
И значит, поначалу потери несла только одна сторона. Согласно легенде «ряженые» распространяли смерь везде и всюду, причем никогда не сходились со своими жертвами вплотную, а убивали их «шипящими палками» на расстоянии. И тогда оставшиеся в живых разбежались по своим тайным пещерам, которые имела каждая нормальная семья. В мирное время она просто хранила там святыни, а в военное – хоронилась от врагов. Ведь оба острова могли воевать почти все свободное от охоты на хоботоносов время.
«…И так прошел день, и еще день. Тщетно ходили по земле «ряженые пришельцы». Им не в кого было разряжать свои «палки». Но пользуясь ночью, когда враги спускались вниз к берегу, оставшиеся в живых «допущенные к охоте» собрались в большой пещере и обсудили вершащееся. Допустимо ли было безропотно терпеть присутствие наверху этих порождений Медузы?
«Да, – говорили некоторые потрусливей. – В наших пещерах спрятано много засоленного мяса, есть налившаяся дождем вода. Нужно ждать. Огненные Рыбы в конце-концов накажут захватчиков. Или пусть они, по крайней мере, переберутся на соседнюю землю и нанесут ущерб нашим плохим и далеким родственникам».
Но взял слово вождь племени Борубу Похититель Птицы Грау и сказал так:
«Соплеменники, наш мудрый шаман Карака Мизинец извлек из своего раненого тела, а так же из нескольких других наших раненых, жесткие маленькие не костяные иглы. Извлек он их и из убитых. Так что не взглядом через «палку» убивают «ряженые», а просто «шипящей палкой» метают не костяные иглы вперед, и значит, нет здесь большого колдовства. Но «ряженые» хитры, и действительно порождены Медузой, ибо находится в тех иглах смертельный для человека яд. Но есть одна тайна, о которой поведал жрец Карака, все еще болеющий сейчас в пещере и потому не сумевший прийти. Мы с вами, братья-китобои, все-таки не так просты. Ведь сколь много времени и мы, и славные предки наши, убивали ядовитым зубом кито-слонов, а потом ели их. То было очень долго и потому тела наши, поведал мне Карака Мизинец, уязвимы для яда только когда этих игл много. И значит, если преодолеть боль, коя воинам, привыкшим к ранам от стрел и метательных топоров, не должна казаться чрезмерной, вполне можно подобраться к «ряженым» на расстояние удара, или хотя бы метания. «Ряженые» – дети Медузы. Они потому и носят много одежды, чтобы скрыть от лучей Неутомимых Огненных Рыб свое хлипкое медузье тело. Если ударить их топором, то их сила выльется, а они иссохнут. Только в море они сильны, ибо стоит посреди бухты их большая плавающая как скорлупа скала. Нельзя позволить, чтобы пришельцы учинили расправу здесь, да еще и у наших соседей. Если они убьют слишком много мужчин обоих племен – несдобровать никому. Ибо не хватит рук в охоте и разделке черверылов, кои скоро вернутся. И потому всем «допущенным к охоте», даже легко раненым, следует выходить из пещер, собирать по тайным семейным пещерам остальных родственников мужчин, и браться за топоры и стрелы. «Ряженые» – жители водяные – не привыкшие к земле. Они путаются в наших скалах и наших лесах, из кустарников. И потому по ночам, мы можем готовить засады в тех местах, где удобно, и где они наверняка пройдут. Давайте, братья-охотники, браться за топоры».
