Книга Пепел, страница 64. Автор книги Федор Березин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пепел»

Cтраница 64

У Скилачче был разведывательный «Тор», напичканный электроникой, как хороший сыр дырами, однако эти сложные побрякушки, фиксируя по возможности все происходящее в пределах невидимого глазу горизонта, и даже далее, в огромном числе диапазонов, недоступных человеческому восприятию, не могли сделать обобщающих выводов: что же происходит. И Руи Скилачче нервничал. Он уже жалел, что согласился на эту авантюру. Официально, конечно, он еще состоял на службе, но ведь это просто в ожидании следующего транспорта с Земли, который увезет его к большому капиталу, накопленному за эти годы. Он мог сослаться на болезнь: возраст есть возраст; мог сказать, что не уверен в себе и пусть слетает кто-то помоложе. Ну не могла же такая слабость перечеркнуть всю его прошлую службу? Конечно, не могла, или все-таки могла? Да, рисковать было опасно, по большому счету у них сейчас не условные, а натуральные боевые действия, к тому же за боевой вылет и платят по-боевому, крупный риск — крупные дивиденды. Честно говоря, он ведать не ведал, что будет делать на родине с этими самыми деньгами, но работать задарма — нет уж, увольте.

Но все это, Конечно, враки, он бы согласился слетать и задарма, теперь, после гибели стольких ребят, это стало вопросом чести. Он должен был найти этих подземных паразитов или же убедиться в их полном исчезновении. Пока приборы не показывали ничего, точнее, не показывали ничего нужного, более того, они вообще не давали даже необходимых знаний. Он не ведал, где находится, то есть, по старым расчетам, он был на долготе такой и широте эдакой, но в действительности под ним простиралась вовсе не знакомая местность и бортовые компьютеры не могли ее распознать, перебирая все имеющиеся варианты из своей электронной библиотеки радиолокационных снимков-панорам. Раньше Руи Скилачче был убежден, что вся поверхность планеты Гаруды отснята спутниками полностью, уж за два десятилетия можно было бы это как-нибудь успеть, но теперь в нем зрела уверенность, что в картографической службе давно не применяли военно-полевого суда, он бы с удовольствием принял в нем участие.

Мысли его текли неспешно, поскольку он во всем полагался на приборы: являясь глупыми, по большому счету, в такой мелочи, как ведение космопланетолета на малой высоте в условиях почти полной визуальной невидимости, они были бесценны. Если до этого над Гарудой были сплошные сумерки и ночью и днем: местный господь уже разделил свет и тьму, но еще не создал наблюдаемого солнца, то теперь он и проделанную работу свел на нет: вокруг была тотальная тьма. Поднятая рухнувшим Даккини пыль превысила по массе то, что земляне забросили в стратосферу за несколько лет. И кто теперь ведает, может быть, атмосферу загаживало что-то еще, выведенное из дремоты столкновением. Кто мог это знать: спутники, те, что смогли удержаться на орбитах, после того, как какие-то неведомые силы начали вводить в их траектории изменения, были совершенно сбиты с толку. Три вида ориентации: друг по другу, по местным созвездиям и по радиолокационному отражению снизу, вошли в противоречие друг с другом — там, внизу, словно подменили планету.

Руи Скилачче не слишком задумывался над глобальными проблемами, он не работал в каком-нибудь аналитическом отделе разведки, его задачей было просто умело водить космолет по заданному курсу. Конечно, теперь курс ему никто не задавал — кто его теперь ведал: те, кто им командовал, ожидали чуда от его развитой за многие годы интуиции, но в своей мистической уверенности и сами себе они боялись признаться.

Полет проходил тяжело, отвлекающие мысли летели сами собой, но одновременно с этим глаза и руки вице-пенсионера оставались в напряжении. Очень долго он вел самолет вдоль какой-то пологой горной гряды, неизвестно откуда явившейся, затем он перемахнул через нее, легко набрав высоту, однако при спуске на пятисотметровой отметке машину бросило в сторону внезапно проявившимся воздушным потоком. В этих условиях полет на большой высоте представлял опасность и, кроме того, требовал повышенного расхода топлива на коррекцию. Руи Скилачче снова снизился, подозрительно глядя на высотомер, и изменил курс на девяносто градусов: ведь никто не давал ему задания изучать здесь только горы. Через сорок километров, то есть всего через минуту полета, магнитометр запищал. Руи Скилачче снизил скорость, а затем просто завис на одном месте. Его вдавило в крепящие ремни.

— Вот это, я понимаю, демонстрация силы, — сказал при встрече подполковник Дюбари. — И что следует заметить, мой верный «атомный ас», — это была спонтанно спланированная операция, так сказать, экспромт. И тем не менее Даккини сделал, наверное, в этой планете дыру, для производства коей у нас бы не хватило всего наличного запаса за многие годы, разве не так? Представьте, что было бы при планировании подобной акции заблаговременно? В этой звездной системе, что — мало метеоритов?

Да, черт возьми, этот милитарист был прав на все сто.

Связи с базой не было, но у Руи Скилачче было достаточно топлива, его загрузили взамен оставленного вооружения. После катаклизма, инициированного землянами, над планетой постоянно грохотали громы и проносились бури, огромные воронки ураганов двигались под камерами спутников-шпионов. Эти процессы дополнили привычное воздействие ионизационного слоя, и связь из некоторых районов планеты стала окончательно невозможной. Сейчас машина Руи находилась именно в такой местности. Но то, что он обнаружил, являлось чрезвычайным в его понимании. Он решил рискнуть и на время выскочить в верхние слои атмосферы для передачи данных. Это была страховка на случай непредвиденных обстоятельств: под этим понятием имелось в виду невозвращение пилота на базу.

Хадасу выдали пива по первому требованию. После того как корвет-капитан стал водиться с Клавдием Дюбари, на взгляд окружающих, он приобрел черты непотопляемого авианосца, которому не страшны никакие бури и штормы, даже Эдмонд Бланш, когда-то обвинявший его на суде, при встрече вел себя растерянно, а уж младший опер, исполняющий обязанности бармена, вообще считал доверенным лицом своего старшего товарища по противошпионской деятельности, он начисто оставил попытки завербовать Кьюма в осведомители. Находясь у стойки, Хадас одним глазом поглядывал на оставленного за столиком в одиночестве Цара. У пилота был вид растерянного ребенка, казалось, что, если его не держать постоянно за руку, он сбежит и не остановится, пока его не сморит усталость.

— Большую воронку вырыл Даккини? — спросил его Хадас, разливая напиток.

— Кьюм, только не говори никому, нам, похоже, никто не верит: командование опрашивало нас раздельно, сверяя показания.

— Что же там такое? — сглотнул слюну Хадас.

— Мы не нашли воронки от упавшего камня, мы вообще ничего не нашли… Там нет Хануманского плоскогорья и нет самих гор.

— Он что, их снес? — похолодел Хадас.

— Их там вообще никогда не было, мы обшарили сотни километров: там нет гор, там вообще какое-то другое место.

— Как же можно спрятать горы?

— Не знаю я, капитан, я ничего не знаю и ни черта не пойму. — Цар поднял стакан — руки его дрожали. — Одно я знаю твердо: я больше не согласен туда лететь, пусть ищут других дураков.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация