Сухощавый, стройный, подтянутый, с огненным взглядом и воистину аристократической внешностью, Отто всегда старался выглядеть идеально и во всем подавать пример утонченности и несомненного лоска. И это вдобавок к тому, что в свои семьдесят девять лет он смотрелся как молодой, пышущий здоровьем мужчина тридцати двух, максимум тридцати пяти лет. Повышенные амбиции, бескомпромиссность, оголтелый цинизм, завидное упорство при достижении поставленных перед собой целей и естественная неразборчивость в средствах делали этого образцового брюнета неформальным лидером в Октаве. Хотя никакого старшинства или лидерства там не могло существовать в корне: полное равенство всех соправителей. Скорее просто остальные не слишком увлекались администрированием, напрасными метаниями, излишними заботами и проявлением ненужной инициативы, а право собирать, оглашать и больше всех беспокоиться отошло к Отто Гранджу по молчаливому согласию остальных. Мол, если так нравится ощущать себя самым полезным и самым деятельным, то всегда пожалуйста! Петушись на здоровье!
Вот он и метался, вот он и переживал больше всех о ведущихся делах. Тем более напрягался в те моменты, когда давно и тщательно запланированные события и в самом деле постепенно начинали сводиться в единое целое и уверенно продвигаться к итоговым результатам.
Сейчас Отто восседал за огромным круглым столом в своем зале для совещаний и ждал виртуального прибытия на совещание остальных соправителей по Октаве. Причем не просто ждал, бесцельно посматривая на часы или уставившись в потолок, а интенсивно просматривая стопку листков перед собой да раскладывая их в понятном для него порядке по нескольким папочкам. Была у него такая вот неуемная ностальгия именно по напечатанной бумажной продукции. Особенно в то время, когда он находился у себя дома, в замке, где, собственно, и размещался главный зал совещаний с витиеватым, непонятным названием Гептокар.
Первым в своем виртуальном образе заявился Палий Таикос, пожалуй, самый низкорослый и наиболее щуплый из всех соправителей. Скорее он своей фигурой напоминал подростка, и, только присмотревшись более внимательно, посторонний наблюдатель мог дать этому невзрачному человеку лет сорок с маленьким хвостиком. Хотя узнай тот же наблюдатель, что Палию уже исполнилось сто шесть лет, он бы от зависти свои глаза выцарапал собственноручно. Только и выделялся Таикос, что чрезмерным носом с горбинкой да скромной, скорее даже застенчивой улыбкой. Но вот основные черты его характера были совершенно скрыты под этой неброской внешностью: исполнительность, последовательность, звериная хитрость и маниакальная мстительность. Ну и когда этот престарелый грек начинал говорить, сразу подмечалась его непомерная язвительность:
– Привет, Отто! Что у тебя так тихо? Ни одного женского визга не слышно. Неужели импотенция одолевать стала?
– Привет, Палий! – Хозяин Гептокара полностью проигнорировал вопросы своего коллеги, зато сам язвительно улыбнулся: – Ты когда уже уберешься из моего жизненного пространства? Ведь давно обещаешь в свой ледовый мир перебраться.
Таикос с досадой поморщился:
– Ты ведь знаешь, как сложно создать уют и нормальные бытовые условия во льдах! Тем более что я не один, со мной вся моя семья.
– Ой, только не надо мне тут плакаться о своей семье! Твой гарем уже у всех моих служб – притча во языцех. Зачем тебе столько жен? Повышенное либидо замучило? Или, наоборот, импотенция достала? Ведь недаром ты про нее в начале любого разговора вспоминаешь.
Грандж никогда не упускал шанса съязвить Таикосу в ответ и, как правило, в этом деле преуспевал. А когда грек начинал сердиться и мстительно прищуривать глаза, то более молодой и наглый победитель лишь посмеивался в ответ. В любом случае в их среде никто не мог физически или материально наказать другого. А вот этакая дружеская пикировка не только не возбранялась, но и приветствовалась.
Но сегодня Отто не стал продлевать ненужный, беспредметный разговор, а сразу решил приступать к самому главному:
– В курсе последних новостей?
Видимо, Пал заготовил достойную отповедь по поводу своего взлелеянного гарема, потому что уже и рот открыл для заготовленного спича. Но замер, вздохнул, припоминая, что процесс разворачивается воистину глобальный, и тоже переключился на обсуждение:
– Только краем уха слышал, но понял, что все идет нормально.
– Совсем не нормально! – воскликнул хозяин кабинета, постукивая ладонью по лежащим перед ним листкам и папкам.
И под это его восклицание за столом один за другим появились еще двое соправителей. Китаец Чонг Жолчо и сингапурец Стенли Горпс. Схожи между собой они были только одним: желтым цветом кожи. А в остальном две полные противоположности. Чонг Жолчо – круглый, улыбчивый азиат с веселым нравом и с заразительным, приятным смехом. Одет цветасто, разнообразно, словно только что с детского праздника. Все пальцы унизаны простенькими, дешевыми колечками, на ушах и в ноздре пирсинг, в брови – некое подобие булавки. Самый великовозрастный в Октаве, сто одиннадцать лет, хотя и выглядел не старше сорока, но и самый подвижный, который не просто на одном месте не мог усидеть, но даже в своем виртуальном образе то пытался ходить по всему помещению, то влезать с ногами на стол в процессе спора или дружеских перебранок.
Стенли Горпс: второй по высоте, метр девяносто; самый молодой – шестьдесят пять лет; наиболее старше всех выглядящий – под пятьдесят; самый угрюмый, нелюдимый; и всегда только в строгих одеждах черного цвета. Чаще всего он восседал на своем месте молча, но зато всегда с огромным удовольствием брался за выполнение самых грязных, низменных и кровавых обязанностей. Еще и картинно при этом сокрушаясь: «В любом случае это кому-то делать придется!..» Но его любимой, сакраментальной фразой на все случаи жизни была одна: «Не нравится мне это!»
Появление этой желтокожей парочки ознаменовалось шумными восклицаниями китайца, он со всеми здоровался и кричал, как он рад всех видеть, и удивлялся по поводу отсутствия остальной четверки соправителей:
– Где это пропадают наши лентяи и наши любители экстрима?! Я и так опоздал, а они никак из своих мирков не вырвутся! Совсем от жизни отбились, а тут такие дела творятся.
– Вот как раз по причине этих самых дел, – стал объяснять Отто для всех, – они, скорее всего, и не прибудут. По ответам их секретарей я понял, что любители острых ощущений каким-то чудом уговорили наших прожженных лентяев, и они все вместе как раз сейчас зависли над Японией, наблюдают за самой крупномасштабной катастрофой в истории современной цивилизации.
– Не слишком ли рано? – успел раньше всех заговорить своим скрипучим голосом маленький грек. – Пока они дождутся первых серьезных землетрясений, пока начнут снимать солидные цунами, обязательно успеют перепиться как свиньи. Так что в любом случае извержения вулканов и разлома земной коры не увидят.
– Да никакого там разлома не будет! – экспансивно возразил Чонг Жолчо. – Все уже до миллиметра просчитано и выверено. Так что цунами и в самом деле получатся наиболее эффективным зрелищем. Но чуть позже, часов через восемь.
