— Ну, как там у нас дела на запасном аэродроме?
Короткий смешок явственно прозвучал в тишине каюты.
— Что, просишь посадку?
— Угадал.
— Случилось чего? Ты же вроде накостылял этим медведям?
— И что? Короче, все по новой. Объясню при встрече.
— Ты барин, тебе и решать. Много вас?
— Нормально. Полный колониальник.
— Ч-чего?!
— Эмигрируем, Коля. Со мной — те, кто решил сопроводить Императора в изгнание.
— Изгнание?!
— Короче, Николай, кончай болтать. Скоро будем. Жди…
Выключил аппарат, нажал кнопку селектора:
— Лаврентий Павлович, Альфред, прошу вас пройти ко мне в каюту…
Майа смотрела вслед уходящему Алексею, навсегда запечатлевая в памяти его черты. Черты своего любимого. Если бы он знал… Если бы он только знал…
— Господин маркиз, у меня для вас новости.
Личный врач Императора, точнее, Императорши, сменивший на этом посту погибшего недавно в катастрофе Тайю Ээро, прошедшего с герцогом всю войну, склонился к уху седовласого мужчины и что-то зашептал ему на ухо. Тот вздрогнул, словно ужаленный:
— Ты уверен?!
— Абсолютно. Беременна уже два месяца.
— Она знает?
— Да.
— А он?
— Нет. Почему-то дель Coy ничего не сказала землянину.
— Странно. Ну что же, это играет нам на руку. Вы знаете, как вам поступить, доктор…
— Конечно, ваша светлость…
Яйли смотрела на свою бывшую наперсницу с презрением:
— Ты была Официальной Подругой этого варвара?
Девушка гордо вскинула голову:
— Да! И горжусь этим!
— Почему?! Скажи мне, почему?
— А ты так и не поняла?
Майа горько усмехнулась.
— Я просто полюбила его, Я.
— Не смей так ко мне обращаться! Я запрещаю!
— Простите, ваше величество… Я его люблю. Больше, чем саму жизнь.
Императрица вскочила с роскошного кресла и, подбежав к бывшей подруге, рукой подняла ее подбородок и взглянула в глаза, затем убрала кисть обратно, под тяжелую мантию. Вернулась на свое место…
— Да. Я вижу, что ты действительно полюбила его. Но почему ты не захотела стать его женой? Землянин же звал тебя.
— Да, ваше величество. Он предложил мне стать его супругой. Но… Из-за глупой размолвки несколько лет назад Алексей отказался принять мою вассальную присягу. Все думали, что вы погибли, и когда я стала его Офой, то не придала этому значения. Но вот вы вернулись, и моя клятва вашей семье так и осталась.
Яйли встрепенулась:
— Значит, ты по-прежнему только мой вассал?! Ты не давала клятву верности землянину?
— Да, ваше величество… И я… Я беременна от него.
Потрясенный взгляд подруги выдал эмоции, хотя та и пыталась это скрыть. Несколько мгновений быстрых мыслей. Короткое размышление…
— Можешь называть меня Я…
Покорный поклон, тихий ответ.
— Благодарю за милость, ваше величество…
Ответ последовал такой же тихий:
— Но я запрещаю тебе сообщать о ребенке. Поняла, Ми?
— Да…
Когда дверь покоев за бывшей наперсницей закрылась, Яйли долго сидела одна в апартаментах, выключив освещение. С некоторых пор ей нравилась темнота. Там, на Улти-четыре, под пронизывающим, казалось, насквозь голубым палящим солнцем, делающим из человека обезвоженную мумию за двенадцать часов, она мечтала о тьме. Чтобы ночь никогда не кончалась. Но звучала сирена, и каторжники выползали из нор, вырытых в песке, чтобы снова браться за лопаты, таскать в корзинах пластобетон, выкладывая им стены вырытых лопатами каналов. Кусочек тьмы. Вот какой была ее вторая мечта. Первой была, конечно, свобода. Если бы не варвар… Если бы он не нанес жестокое поражение Республике, ее кости так и остались бы белеть в сиреневых песках пустыни. Но каторжникам удалось уничтожить надсмотрщиков, захватить станцию связи и подать сигнал… И что же она узнала?! Этот землянин, простолюдин, без капли благородной крови, смог то, что не получилось ни у ее отца, ни у нее самой: он разбил Рамдж! Из ничего, из воздуха создал могучую державу, привлек новых подданных! Пусть пока одна планета, восемьсот миллионов населения, но уже готовы под заселение новые миры, созданы такие технологии, о которых очень долго еще будут мечтать в других местах. А самое главное — варвар уничтожил военную машину Республики, планету Иррэй… Как ей повезло, что он не стал бороться за власть! Это его решение было абсолютно неожиданным. Яйли уже внутренне приготовилась к тому, чтобы прожить простой баронессой…
И тут, как взмах меча! Я — отрекаюсь. Вот ваша истинная Императрица! Да, те, кто был там, во время обращения, смотрели на нее с обожанием. Но когда она вышла на балкон, чтобы обратиться к народу, забившему всю площадь возле Дворца до отказа, ее речь встретило гробовое молчание. Так, несколько слабых выкриков с места, где находилась аристократия… Подданные же, те, на чьих плечах создавалась Новая Империя, отвернулись от нее. Горько. Да, она пришла, когда почти все было сделано. Явилась на готовое. И люди всегда будут помнить его, варвара с планеты Земля, как великого властителя, чего бы она, Яйли, не добилась в жизни. О да, он показал свою хватку: корабли, люди… Почти сто миллионов отсюда. Из других мест тоже десятки миллионов, едва он объявил о том, что все сословные различия будут недействительны. Лишиться титула, что может быть страшнее для благороднорожденного? Но все те, кто пришел с ним в первой волне, те, кто выжил в самой страшной войне за всю историю Галактики, истинные воины, настоящие аристократы не только по крови, но и по духу, они все ушли с ним. Все, до последнего человека. Остался только один, герцог дель Эйри. Впрочем, старик знает очень многие из его тайн, и это, конечно, большой плюс на будущее… Ап дель Мо хваткий и жесткий человек! Он железной рукой держал всю эту ораву дармоедов. Но вместе с тем показал себя справедливым правителем. Удастся ли ей превзойти его? И зачем он вытребовал у нее право на всех сирот за пять лет вперед? Ему что, хочется тратить ресурсы и рабочие руки на вытирание задниц ублюдкам, от которых отказались собственные родители? Или он что-то пронюхал про Майю? Впрочем, время покажет. И все расставит по своим местам…
Алексей обвел взглядом обоих людей, сидящих в его каюте.
— Итак, мы начинаем все сначала? — произнес Альфред Шпеер.
Парень усмехнулся:
— Нечто вроде того. Как говорится — на ошибках учатся.
— Э, батоно Алеша, ничего страшного, если уж с сюзитами войну, считай, выиграли, то теперь и Землю на уши поставим. Я им припомню кацо Иосифа грязью поливать!
