– Опять начинается… А может, позже? – жалобно протянул Медведев.
Но Николай был непреклонен:
– Прости, ты и так сутки спал. Министры ждут. Люди ждут. Планета ждёт. И княжество…
– Короче – дел выше крыши… – в очередной раз вздохнул Алексей…
Он вошёл в большой зал, где его ждали министры, и замер от удивления – за круглым столом сидело всего два человека. Давно знакомые ему Лаврентий Павлович и Альфред Шпеер. Привыкшему к многолюдным заседаниям даже в составе так называемого Малого Совета и огромному бестолковому шуму Большого ему это показалось даже диким. Потом, правда, спохватился:
– Прошу простить, как-то того, непривычно…
Уселся на свободное место, рядом пристроился Николай. Медведев обвёл взглядом сидевших вокруг круглого стола, улыбнулся:
– Как здорово-то, а, народ?
– Твоё величество, кончай время терять, давай к делу приступим.
Алексей вновь улыбнулся, как-то по-доброму, особенно:
– Знали бы вы, как это, с толпой бестолковых работать…
– Меньше народа – больше кислорода. Помнишь?
– А как же! Ну, ладно, поехали. Что у нас на повестке дня?
– Само собой – княжество. Объявить-то ты объявил, а вот теперь давай думать, что нам нужно для этого…
– Ничего особенно. Есть у меня одна знакомая адвокатская контора в СЗО, пусть и займутся всем этим крючкотворчеством. А мы – лучше о людях позаботимся.
– Тоже дело…
Заседание даже язык не поворачивался назвать таковым. Скорее – планёрка на большом предприятии чем по существу, само княжество сейчас и являлось. На планете до эмиграции проживало всего около ста тысяч человек и около десяти тысяч сюзитов из простолюдинов, те, кого спасли Мыскин со своим экипажем. Беженцы связались с родственниками, те – со своими, со знакомыми и друзьями. Нелегко было сохранить тайну, но всё же это удалось. И вот беглецы тут, на Терре. Но сейчас прибыло свыше миллиона человек, и примерно такое же количество народа ожидает эмиграции из Новой Империи. Но и это – мало. Ничтожно мало. Сама планета, пусть и чуть с большей силой тяжести – рай земной, образно говоря. И может прокормить в десятки тысяч раз больше людей. Нужны ещё подданные. Чем больше, тем лучше. Помочь делу может разумная эмиграционная и общая политика. Значит, требуется над ней подумать. Это поручили Шпееру, разрешив привлечь любое, но разумное количество народа. Лаврентий Павлович занялся распределением вновь прибывших, благо за время перелёта утрясли и списки, и специальности, и примерно прикинули, чем заняться в первую очередь. Как ни брыкался Мыскин, ему досталось самое неблагодарное дело – армия и флот. Привыкший к относительной свободе представителя по особым поручениям, теперь он должен был заняться срочным формированием боевых частей для обороны планеты. Наконец, когда всё неотложное было удивительно быстро завершено, Алексей поднялся со стула и взглянул в окно – времени было ещё много. Ну что же, тогда – пора…
– Коля, машинка, та самая, что я тебе передал, готова к работе?
– Конечно. Как ты говорил – всё сделали первым делом. Отрыли бункер, запитали гравитационный генератор. Опробовали. Работает. Но энергии жрёт – что твоя прорва.
– Ерунда. Если я не ошибся – всё отобьётся в первый же месяц. Господа министры, прошу следовать со мной. Веди нас к агрегату.
Новоиспечённый командующий кивнул, и все небольшой группкой двинулись в отдалённое крыльцо дворца. По дороге новички, включая и самого князя, с интересом осматривали интерьеры помещений.
– Красиво сделали, Коля…
– Джой постаралась… – Мыскин тепло улыбнулся: – Она же строитель по профессии…
– Передай ей спасибо от меня.
– А самому слабо?
– Не слабо, но ты её раньше увидишь, поверь…
Скоростная платформа лифта опустила всех почти на десять километров под поверхность планеты. Облицованные матовым тёмным материалом стены шахты вызывали ощутимое давление на психику. Шпеер поёжился.
– В чём дело, Альфи? – поинтересовался Лаврентий, который в последнее время крепко сдружился с соратником.
– Да… – Он махнул рукой: – Сорок пятый напомнило. Рейхсканцелярию…
Все прекрасно поняли, о чём идёт речь, и деликатно промолчали. Наконец прозрачная кабина замерла на месте. Бесшумно разошлись створки, люди очутились в сводчатом помещении, со стенами из того же материала, что и шахта. В центре его стояло что-то бесформенное, непонятное. Алексей подошёл поближе, заметил что-то знакомое только ему, удовлетворённо присвистнул. Обернулся к Мыскину:
– Врубай энергию, Коля.
Тот кивнул. Медведев вдруг коротким жестом нахлобучил на голову непонятно откуда извлечённый обруч серебристо-жёлтого металла и прикрыл глаза. Машина вздрогнула. Низкий гул словно придавил людей к полу, но вдруг что-то прошуршало, звук оборвался, и в маленький квадратный приёмник упало несколько пилюль. Алексей тотчас же сдёрнул обруч управления с коротко стриженных волос, и всё вновь замерло.
– Готово…
Медленно протянул он, рассматривая, полосатые продолговатые капсулы в руке.
– Да что готово-то? – не выдержал Берия.
– Вам, Лаврентий Павлович, сколько сейчас лет?
Тот удивлённо посмотрел на Алексея:
– Ну… Пятьдесят семь. Но я ещё бодрый.
Князь пошарил в кармане, вытащил крохотную фляжку:
– Не знаю, как они с коньяком – но вот предлагаю вам четыре штуки. Устроит?
– Хватит, Лёха, воду мутить! Колись!
Главный военный положил ему руку на плечо. Медведев вздохнул:
– Не выходит сюрприз… Ладно. Это – омолаживающие таблетки. Каждая – минус десять лет. Действуют на все известные нам расы. Даже на медведей. Экий каламбур получился…
– Погодите, получается, что теперь можно жить вечно?!
Альфред прищурился.
– Нет. Тогда жизнь теряет смысл. Нам, земным людям, эти таблетки можно принимать только один раз в жизни. Повторный приём уже не подействует. Если только чуть здоровье подправит. А вот остальным – сколько влезет. Сюзитам, рамджам, сэзэошникам…
– Но почему такая несправедливость?! – не выдержал горячий Берия.
Ему ответил Шпеер:
– Наш вождь – очень мудрый человек. Он даёт шанс прожить жизнь заново, исправив ошибки, допущенные в первый раз. А если это повторять снова и снова – всё приедается. Теряется, как он правильно заметил, сам вкус жизни. И какой тогда в ней смысл? Так что – всё верно. Одобряю, Алексей Медведев… Но что мы будем делать с этим омолаживателем?
– Торговать, – усмехнулся князь.
– За него дадут всё, что угодно… – прошептал Мыскин.
– Всё верно. Но задирать цену не стоит. Иначе найдутся, больше, чем уверен, те, кому это захочется присвоить. А чем мы будем отбиваться? У нас для боевых кораблей даже экипажей нет.
