Закончив вступительную речь, северянин удалился, в зале погас свет, а через мгновение на большом экране вспыхнули первые кадры…
Знаменитый режиссёр Старыгин, склоняясь к уху Ханжонкова, не мог сдержать слёз при звуках «Вставайте люди русские, на бой за землю русскую…» А когда клин немецких рыцарей под звуки музыки Шостаковича двинулся выстроившиеся на льду Чудского Озера русские полки, кое-кто даже заорал от ужаса. Словом, демонстрация прошла на «бис». Собравшиеся долго аплодировали, пока вновь не появился давешний северянин, предупредивший, что следующий фильм будет ЦВЕТНЫМ… Нечего говорить, что даты выпуска были предварительно вырезаны…
Зал просто застыл в ошеломлении – марширующие многотысячные массовки, великолепно исполненные костюмы, напряжённый сюжет, всё это было в новинку. Тем более – звук… Так что слёз у дам, и что греха таить, у мужчин в конце эпопеи было предостаточно. После этого объявили небольшой перерыв. Мужчины вышли на балкон, отчаянно дымя папиросами и трубками и обсуждая увиденное, а так же новаторские методы съёмки. И, конечно же, самое главное – ЦВЕТ! И ЗВУК!
– Нет, представьте себе – эти два приёма оказывают колоссальное воздействие на нас, профессионалов! А что уж говорить о простых, неискушённых зрителях?! Сие будет подобно взрыву бомбы!..
Примерно так рассуждали господа синематографисты. Но настоящий шок ждал их после перерыва. К их удивлению в зале появились новые зрители – высшие офицеры Генерального Штаба. Впрочем, им полагались отдельные места, так что споров по поводу «Вы, уважаемый, не на своё место сели» не было. Потом был краткий спич мурманчанина по поводу того, что это кино из истории его Родины. И наконец, демонстрация началась…
…Из пылающих каким-то грязным пламенем громадных металлических машин с длинными стволами пушек спасались экипажи. Но вместо того, чтобы бежать в тыл они хватались за личное оружие, и начиналась бойня. Люди обеих наций стреляли друг в друга, резались на ножах, метали непонятной конструкции ручные бомбы, с невиданным ожесточением уничтожая друг друга. Зал замер, потрясённый до глубины души. Накал битвы был настолько… Просто невозможно увиденное на экране передать обычными словами! И этот алый, словно пламя или кровь цвет фона, когда бронированные машины горят, а народ умирает, но не сдаётся… Боже Святый, матушка Пресвятая Богородица! Это какой силы духа нужно быть, чтобы идти СОЗНАТЕЛЬНО на смерть?! Именно, по доброй воле, зная, что ты беспременно умрёшь в этой бойне, но своей жизнью спасёшь тех, кто сейчас дома, кто продлит твой род и будет всегда. Патриарх Российский вытирал слёзы надушенным платочком. Рядом давился комком в горле Брусилов, Самсонов нервно теребил в руке толстую тетрадь, куда поначалу собирался заносить тактические приёмы пришельцев, не в силах произнести ни слова. В отдельном кабинете, на мягком диванчике Самодержец Российский отпаивал валерьяной Аликс. Та никак не могла успокоиться, постоянно повторяя только одну фразу:
– Мейн Готт! Ну почему? Почему они убивают друг друга?! Мы же всегда дружили…
Песня же «Священная Война» просто перевернула мировоззрение тех, кто её услышал. Ибо воистину, страшное ждало Русь и Империю, если НАРОД в едином порыве становится на защиту Родины, не считаясь с потерями и усилиями. На памяти господ из прошлого, подобное было дважды – первый раз, когда Дмитрий Донской собирал ЕДИНУЮ рать на борьбу с Игом. Второй раз – во время польского нашествия гражданин Минин и князь Пожарский обратились к народу с таким же призывом. И вот он, третий раз… Да, Будущее ждёт страну суровое. И жестокое. И значит, нужно забыть об личных амбициях. Помнится, в одной из сцен проскакивал лозунг: Всё для Фронта, всё для Победы! Гениально сказано. Пожалуй, подобный, стоит и нам ввести, пусть мы пока и не воюем. Но, господа, ведь это – было! Вы САМИ видели! Собственными глазами! Мы же с вами люди военные, привыкли обращать внимание на мелочи! Вспомните те резкие ухудшения КАЧЕСТВА изображения, очень похожие на синема братьев Люмьер с их репортажами с Балканской Войны прошлого года? Практически – копия! И это даёт нам право сделать вывод, что сии чёрно-белые кадры являются ПОДЛИННЫМИ! Значит, подобная война – БЫЛА! Вспомним позорную войну Империи, благодарственные стихи микадо на смерть русских воинов и перемирия для оказания помощи раненым и похорон убиенных. Цивилизованная война, как ни кощунственно это звучит! Все положения ведения военных действий, принятые просвещёнными исполняются, хотя идёт ВОЙНА. А тут… Добивание раненых! Охота на сестру милосердия! Уничтожение и разрушение мирных поселений! Господа! Вы только подумайте над подобной жестокостью! Разве мы, РУССКИЕ ОФИЦЕРЫ, люди, принесшие ПРИСЯГУ Государю, и главное – ОТЕЧЕСТВУ, МОЖЕМ ДОПУСТИТЬ ПОДОБНОЕ?! НЕТ! НЕТ! И ЕЩЁ РАЗ – НЕТ!
…Генерал Самсонов грохнул по трибуне кулаком с такой силой, что та затрещала. У него от избытка эмоций, от подобного эмоционального подъёма вновь перехватило горло. Махнув рукой, он яростно протёр слёзы, выступившие на глазах кулаком, невзирая на этикет. Но его никто не осудил – все были просто ОХВАЧЕНЫ таким же точно душевным порывом. Сухомлинов встал, подошёл к той самой импровизированной трибуне, чуть кашлянул, прочищая горло и привлекая внимание:
– Господа… Прошу внимания!
Все в зале затихли и устремили горящие взоры на седого импозантного человека в мундире с аксельбантами.
– Я решил обратиться к Государю с прошением, которое обещаю всем присутствующим здесь, подготовить не позднее завтрашнего утра. Как военный министр, попрошу его оказать нам помощь в привлечении северян к подготовке Русской Армии с учётом опыта ведения ПОДОБНЫХ войн. Это – первое, господа. Второе – просьба помочь в переоснащении нашей армии, флота, и воздухоплавательных отрядов новейшей северной техникой. Третье – опять же просьба к Государю начать строительство казённых военных заводов на Урале и в Сибири. И, последнее, господа…
Военный министр немного помолчал, затем сдавленным, но твёрдым голосом закончил:
– Господа офицеры, думаю, что в свете произошедших деяний нужна НОВАЯ АРМИЯ. Ей должны командовать ПО НОВОМУ! Пора давать дорогу молодым, тем, кто способен наравне с нижними чинами так же, как и они, драться с врагом в окопах, идти в рукопашную, в одиночку стрелять из орудий. Нам, старикам, это уже не под силу, так что, господа… Надеюсь, что вы меня поддержите… Я подаю в отставку.
Сухомлинов вздохнул, пригладил седые волосы ладонью, надел фуражку и вышел прочь из поражённого зала, твёрдо печатая шаг…
Обрезание по православному.
– Цвет и звук! Ага! Шлемазл! Придурки! – весело потрясывая пейсами, Сруль Ааронович Брауман аж подпрыгивал, возвращаясь с кинопросмотра, устроенного «северянами». Он был чистокровным евреем, а потому ЗНАЛ, что самое главное! И пока никто из этих синематографистов придурков не очухался, должен был успеть первым! «Патронов не жалеть!» – в свое время отдал приказ один из генералов, для ликвидации восстания 1905 года. «Денег не жалеть!» – отдал сам себе приказ Сруль. Извозчик-«лихач», пара крепких парней из банды Мойши Гелованя для охраны, и гонки, гонки по ночному Петербургу! Скупка краденного? Помилуйте! Работаемс на благо Амператора Расеи! Ночной визит? Плачу втрое! Плачу вдесятеро, но чтобы через два часа все было готово!
