А ведь изначальный расчет был верным! Любые два русских генерала – такие же заклятые друзья, как кошка с собакой! Если вторгнуться в Россию, строго по разграничительной линии между двумя русскими приграничными дивизиями – ни один из них не почешется, считая, что воевать должен его сосед, так как вторжение произошло на территории соседа. И не придет разумеется соседу на помощь.
Так оно и произошло. Дивизия «Тадеуша Костюшко» смела пограничные пикеты и зашла на территорию России. Как звалось то местечко? Юзеф честно говоря не помнит – его просто сожгли вместе с населявшими местечко евреями. В окрестных селах и хуторах была провозглашена польская власть. Крестьян стали мобилизовать в польскую армию, а когда те воспротивились – запороли шомполами до смерти, а женщин и девок снасильничали. Но это все было не то! Десяток верст – это не Великая Польша! Нужно было, как минимум захватить город. Захватить и удержать длительное время. Либо до помощи австрийцев, либо для создания прецедента – захваченный город – это уже солидно – можно провозгласить создание Великой Польши. Даже если потом придется отступить – войну продолжат дипломаты и Правительство Польши в изгнании. И рано или поздно найдутся враждебные России силы, которые за этот вопрос уцепятся.
Путь к ближайшему городу лежал через станицу Голозадовка. Но Юзеф не был бы Великим Юзефом, если бы стал просто ломиться в Голозадовку по прямой. Он разделил силы, ударив «трезубцем». В Голозадовку двигался полк панцирных польских гусар. Два полка более «быстроходных» улан должны были взять правее и левее, и не связываясь с Голозадовкой идти вперед и вперед к заветному городу, и обойдя его с востока взять в кольцо и захватить внезапным ударом. Он же с тяжелыми панцирными гусарами подтянется чуть позже, разобравшись с Голозадовкой. И Юзеф вел своих гусар навстречу славе польского оружия!
Хорунжий Живаго, раздайте патроны! Есаул Пастернак – надеть ордена!
Чего не могут сделать генералы – могут сделать их подчиненные. Командир легкоконного пулеметного батальона «правой» дивизии, запросто договорился с командиром казачьей сотни «левой» дивизии. А собственно говоря какие проблемы? Это «их выскопревосхства» могут пиписьками меряться или сроком службы, а здесь в Голозадовке собрались простые русские парни из одной станицы – Яков Живаго и Иосиф Пастернак. Им-то чего делить? Красавицу Глафиру? Так она далеко, да и к дочке тысячника на кривой кобыле не подъедешь – папашка-то дочери солидных женихов ищет.
А как стать солидным? Если нет тугой мошны с червонцами – то только в службе продвигаться. А как продвигаться? Государь-амператор наказал учиться у северян. Учиться с прилежанием и усердием. Штуки у этих северян конечно бесовские! Но и церковь православная за них ратует! А значит учиться, учиться и еще раз учиться.
А ведь лепо-то! И весело! И главное просто! Пулеметы станичники уже видели и знали. Тарантасы тоже. А вот установить первый на второй….А еще узнали про стрельбу сбоку. Какой-то трудновыговариваемый огонь. То ли зомбирующий, то ли клонирующий, то ли флангирующий. А какая хрен разница? Собственно говоря, именно поэтому план боя у Живаго и Пастернака сложился практически сразу – как только в деревню прискакали убегшие от ляхов хуторяне, и сообщили, что ляхи в чудных сверкающих серебряных панцирях с птичьими крыльями движутся на Голозадовку.
Польша из могилы восстала, Белый Орел летит!
Само собой разумеется, что после того, как все события при Голозадовке завершились, и стали известны подробности, все военные аналитики стали делать свои выводы. Кто-то традиционно натягивал каучуковый презерватив на стометровый цеппелин, кто-то склочничал и ругался, деля лавры победителя, кто-то выдал объективную оценку происшедшему. Уинстон Черчилль например сказал, что поляки в точности воспроизвели знаменитую британскую атаку легкой конной бригады под Балаклавой. Кайзер Германии Вильгельм Второй сказал, что русские доказали свою азиатскую сущность, действуя по канонам войск Батыя и Чингисхана. Польские историки… Эти разбили бой на несколько фаз.
Фаза первая. Оперативное развертывание.
Эту фазу боя поляки выиграли. Так как двигались в боевом порядке – гусары впереди, а обозы сзади. Русские же дивизии, за исключением авангардов, находились на местах постоянной дислокации и даже не пытались спешно выдвинуться к месту сражения.
Фаза вторая. Бой с авангардом.
По дороге в Голозадовку поляки заметили на дороге около сотни казаков, которые открыли по польским гусарам беспорядочный огонь из винтовок. В ответ на это Юзеф Пилсудский приказал атаковать казаков, и гусарский полк прямо с походного марша перешел на галоп, растекаясь при этом по обочинам от дороги. Заметив, что польские гусары перешли в атаку, русские казаки стали отступать к Голозадовке. По сути – русский авангард проиграл бой полякам.
Фаза третья. Преследование разгромленного авангарда.
Оно продолжалось практически до самой Голозадовки. Поляки, не смотря на азарт предстоящего боя, сумели навести определенный порядок, и скакали стройными шеренгами и колоннами. Русские казаки в этой фазе боя так и не успели оторваться от гусар, и поэтому поляки выиграли и эту фазу боя.
Фаза четвертая. Неувядаемая слава польского оружия.
В этой фазе боя поляки вступили в героический и кровопролитный бой с двумя русскими дивизиями (пулеметный батальон и казачья сотня принадлежали к разным дивизиям). Несмотря на численное превосходство русских – две русские дивизии против польского полка гусар, поляки сумели продержаться столько, что сумели создать стратегический кризис в русской обороне за счет того, что два русских армейских корпуса дивизии оказались в полуокружении ( они действовали в тылу и на стыке двух армейских корпусов), создали стратегическую угрозу блокирования крупнейших железнодорожных узлов Малороссии, путем попадания этих узлов в парадигму оперативной тени польского наступления (объяснить эту хрень способен только Переслегин), а также деморализовали своими действиями русские войска.
Последний пункт требует отдельного пояснения. Весь Полк Юзефа Пилсудского, разогнавшись до галопа, попал под фланкирующий огонь двадцати станковых пулеметов «Максим», установленных справа и слева от Голозадовки. С учетом того, что позиции были выбраны заранее, заранее были определены сектора стрельбы, то задачей двадцати пулеметчиков было открытие огня и вождение пулемета вправо-влево в пределах сектора стрельбы, нарезанного Яковом Живаго. Гусар в средневековых доспехах, разогнавшийся до галопа обладает большой инерцией и остановиться сразу и «по-киношному» подняв лошадь на дыбы физически не может. Когда передовые гусары начали вместе с конями валиться под ноги напирающих сзади, образовалась грандиозная свалка и давка. Пулемет «Максим» создавался одноименным автором для методического выкашивания густых порядков наступающего противника. За свою дьявольскую способность превращать живых людей в мертвые тушки его прозвали «адский косильщик». Таких косильщиков было двадцать. И они отстреляли по одной ленте в 250 патронов. На этот процесс ушло меньше пяти минут, и за этот малый промежуток времени, полк гусар прекратил свое существование. Четверо из пулеметчиков Якова Живаго – казаки – сошли с ума от картины гибели такого количества отличных лошадей. Именно это и было названо поляками деморализацией русских войск.
