– Тогда понятно. Но это пройдет, еще пара полетов, и будешь чувствовать себя так, будто канистру тошниловки проглотил.
– Хорошо бы…
В зале показался майор Гастон со своими подчиненными.
– Стройся! – прокричали командиры эскадрилий, назначенные майором на время учебного боя.
Пилоты быстро выстроились в две шеренги по обе стороны от дорожки.
– Хорошо полетали, – похвалил их майор. – Но, как мы заметили, вам не хватает умения держаться в группе. Очень быстро рассыпаетесь, и по одному в реальном сражении вам долго не продержаться. Кое-кто из вас показал отличное мастерство индивидуального пилотирования, но мы все же эскадрилья – каждый должен думать о других. Ну ладно, хватит о грустном. Теперь о том, кто в какой эскадрилье будет служить.
Майор прошелся вдоль шеренги пилотов, вглядываясь в лицо каждого, будто по чертам лица можно было определить, хороший перед ним пилот или нет.
– Как тебя зовут, парень? – остановился Ставр перед молодым пилотом.
– Курса… лейтенант Форкс, сэр, – представился Крис, чуть оговорившись, еще не привыкнув к своему армейскому званию. – Позывной «Дельфин», сэр.
– Хорошо. Это твоя машина под номером «9054»?
– Так точно, сэр.
– Хорошо. Где учился?
– Летная академия имени генерал-майора Керка Силаева, сэр!
– Хорошее заведение… сам там учился. Старый пройдоха Жихт все еще летает?
– Никак нет, сэр, он заместитель начальника по учебной части.
– Вот даже как?! Ну да ладно. Кто был с тобой в паре?
– Лейтенант Руссо, сэр. Позывной «Косой»! – представился самостоятельно Лагранж, стоявший рядом с Форксом.
– ?! – У майора полезли на лоб брови. – «Косой»?! Но вроде бы ты нормально отстрелялся. Даже подбил кого-то… Да и с глазами у тебя порядок… не косоглазый…
Крис едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться, но улыбка все же растянулась от уха до уха.
– Нет, сэр, это не потому, что я мазила, сэр, или глаза набекрень… – смутившись, начал объяснять Лагранж.
– Тогда почему?
– Однажды в гальюне, сэр, я пустил струю мимо толчка… – густо покраснев, сказал Руссо. – Это заметил инструктор…
– Ясно, – кивнул майор. – Но запомни – с чистотой у нас строго. Так что больше в гальюне не мочись мимо дырки, а то заставлю выдраить все толчки на авианосце, а он у нас большой, и толчков на нем великое множество…
– Так точно, сэр!
– А ты откуда?
– Оттуда же, откуда и лейтенант Форкс, сэр.
– Ладно, вы двое приняты в мою эскадрилью с одноименным названием «Кобра». Или имеете что-то против?
– Никак нет, сэр! – радостно, в две глотки, гаркнули приятели.
– Хорошо. Вы будете летать вместе, в одном звене. Мои старички уже друг с другом насобачились, так что разбивать их не имеет смысла. Все, можете идти к своим машинам.
– Спасибо, сэр.
Майор, пройдя дальше вдоль рядов, выбрал себе еще одного пилота. Тот оказался опытным, но, к счастью, не из тех, кого Крис с Лагранжем сбили вместе перекрестным огнем.
Далее выбирали, в свою очередь, капитаны других эскадрилий. В итоге осталось восемь понурых пилотов, тех, кому совсем не повезло в учебном бою и чьи машины оказались раскрашены, как полотна каких-то воинствующих неформалов.
Но и они пошли к своим машинам. Война дело такое, что могла потребоваться и помощь резервных пилотов.
16
Брэд Пэлтроу не мог поверить своим глазам. Прибор, который он сконструировал, четко и ясно показывал на экране сирренал. Грамм этого сверхтяжелого металла Пэлтроу выпросил у своего начальника в научной лаборатории под свою ответственность. А сделать это было не так-то просто, особенно если учесть, что за тобой закрепилась слава растяпы, вечно теряющего вещи.
Брэд закопал этот грамм самого дешевого из тех веществ, за которые бились мегакорпорации, на лужайке перед лабораторией, прикрыв цилиндр со стратегическим сырьем дополнительной свинцовой плиткой. И проверив обычным поисковым прибором, который показал, что ничего такого ценного в земле нет, начал проверку своей идеи.
Над ним смеялись, крутя пальцем у виска, открыто говорили, что он чокнутый. Но Брэд Пэлтроу был выше насмешек и, откровенно говоря, к такому отношению он уже давно привык. И вот после полугода испытаний и усовершенствований прибор показывал наличие драгоценного сырья.
Оторвавшись от грез, в которых он видел себя богатейшим человеком в мире: ведь его система сулила миллионы прибыли от одних процентов за ее использование в поисках стратегического сырья.
Хотя прибор нужно было еще проверить в полевых условиях и запатентовать. А самостоятельно это сделать невозможно, тем более что прибор разрабатывался на деньги Института, так что Брэд схватил телефонную трубку и тут же ее грохнул обратно.
На ум приходили сюжеты всяких шпионских фильмов, где таких, как он, ученых, вычисляли по телефону, забирали изобретение, а самих убивали. И хотя линия была внутренней, он не смог себя пересилить: закрыв дверь на два оборота, побежал наверх к своему куратору.
– Шеф у себя?! – крикнул Пэлтроу с порога, до смерти напугав секретаршу, которая от неожиданности размазала помаду по щеке, оставив красный след до самого уха.
– Что ты так орешь, придурок!!! – взвилась она, встав из-за стола и явив миру свои длинные ноги. Аппетитную попочку едва прикрывала символическая мини-юбка.
На крики выглянул сам шеф – Ричард Зорге, дабы выяснить, что творится в его приемной и кто опять пытается лапать его секретаршу, которую, как он считал, мог лапать только он один.
– Что за дела? – спросил он.
– Шеф! Шеф!
– Спокойней, Брэд.
– Шеф! Мне нужно срочно с вами поговорить!
– Что случилось, Брэд?
– Это разговор не для посторонних ушей, – перешел на свистящий шепот Пэлтроу.
На что секретарша лишь хмыкнула, с гордо поднятой головой отвернулась от сумасшедшего ученого и принялась стирать со щеки помаду.
– Хорошо, Брэд, заходи… – с ленцой сказал Ричард, сожалея, что этот Пэлтроу заявился так не вовремя. Сейчас он был бы не прочь пригласить себе в кабинет секретаршу на чашку чаю.
– Спасибо, шеф, спасибо!
– Ну рассказывай, что случилось, раз ты распугал весь персонал нашего Института?
– Шеф! Я сделал великое открытие!
Ричард устало опустил голову на руки, приготовясь слушать очередной бред.
– Что еще за открытие?
– Даже не открытие, шеф… я сделал прибор, который в десятки раз чувствительнее современных аналогов…
